Игорь Ключерёв - Шотландия молодая

— Э, нет, нет, нет, — остановил его я. — Вы не против, если мы выпьем по обычаям моего народа?

Лицо принца выразило легкую озадаченность.

— Отчего же нет? Показывайте.

По моей команде, прислуживающий вскрыл бочонок с пивом. Другой принес кружки.

Я налил в каждую из кружек грамм по пятьдесят аквавита и махнул прислуге: наливай, мол.

Чарльз наблюдал с легким любопытством, остальные несколько настороженно. Кроме Келли — тот уже похрапывал, откинув голову назад. Тоже мне, ирландец, елки!

Как только процедура завершилась, я подхватил ближайшую кружку, вскинул руку вверх, плеснув на стол, закричал "За победу! До дна!!" и припал к своему напитку.

То есть, сделал вид, что припал. На самом деле, я выцедил всего глоток, а затем просто задирал кружку выше и выше, держа губы плотно сомкнутыми. Зыркнув поверх края и убедившись, что все пьют, я "удовлетворенно" откинулся на спинку стула, тяжело выдохнул и опустил руку с кружкой ниже уровня стола. Трюк древний, как сам мир. Когда компания только ставила пустые кружки обратно на стол, я быстрым движением кисти выплеснул "ерша" себе под ноги.

И тут же поймал колючий взор О'Салливана. Кажется, этот паразит спалил меня.

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не подать виду того, что… что… Ну, вы понимаете. Довольно отрыгнув, я сказал принцу:

— Так мы пьем в России. Повторим?

— Легко!

Теперь я значительно увеличил дозу аквавита. На этот раз отвертеться мне уже не удастся. Я и не пытался, только пил медленно, стараясь заглатывать побольше воздуха. И ловил периферическим зрением взгляды О'Салливана. Мерзавец, похоже, совсем не пьянел. Как же ему удается?

В третий раз я вскочил со своего места и громогласно провозгласил:

— За династию Стюартов! За то, чтоб справедливость восторжествовала!

Рухнув обратно на сидение, я не удержал равновесия, схватился руками за стол и выронил кружку, разлив ее содержимое по земле. Впрочем, я быстро оправился.

— Мне полагается "штрафная"! Пью "штрафную"! Что прикажете употребить, Ваше Высочество?

Принц захихикал и отобрал у меня кружку. Туда он накапал виски, рома и несколько разных сортов коньяка, приговаривая "Ну раз уж вы, русские, так любите смешивать…", потом смилостивился и долил сверху пива.

Я с тяжелым камнем на душе принял сосуд из его рук. Долго театрально колебался; наконец, скорчив гримасу пострашнее, заглотил ужасную смесь одним глотком. Вернее, попытался. Одним глотком не получилось, пришлось делать второй заход — но хотя принц откровенно потешался, глядя на мои потуги, я был уже в том состоянии, когда вкус выпитого ровным счетом ничего не значит. Точнее, не чувствуется.

Затем были еще порции "ерша", отдельные рюмочки коньяку и прочее. Все окружающее уже виделось мне отдельными эпизодами, вернее, отдельными пятнами в море тумана.

Весьма неожиданно, мне на плечо легла чья-то рука. Повернувшись, я увидел О'Салливана. Но я не удивился и не испугался. Я просто спросил:

— Чем могу вам помочь, сэр?

— Пойдемте со мной на воздух, молодой джентльмен. У меня есть к вам разговор.

— Конечно, я к вашим услугам, — ответил я. А разве мне оставалось что-то еще?

Оно, собственно, и к лучшему — пьяная компашка мне уже достаточно опротивела.

О'Салливан учтивым жестом предложил мне выйти первом и вышел следом за мной. Оказавшись снаружи, я, как ни странно, не обнаружил часовых. Только далекие огоньки костров полкового лагеря.

Я повернулся к ирландцу. Тот, похоже, не обратил никакого внимания на исчезновение часовых. Подойдя ко мне вплотную, он угрожающе посмотрел мне в глаза и сказал:

— Послушайте, я не знаю, зачем…

И тут мимо моего левого уха что-то пронеслось, пронеслось с такой скоростью, что я услышал, как шипят разлетающиеся воздушные волны. О'Салливан дернул головой и тяжело рухнул на спину.

Я медленно обернулся — быстро двигаться я уже не мог — и увидел силуэт, в котором узнал лорда Джорджа.

— Все в порядке, Сэнди. Ты сделал все, как надо.

— Ага, — кивнул я и понял, что моя вестибюлярка больше мне не подчиняется. Мое падающее тело кто-то мягко поддержал сзади.

Последнее, что я услышал, были слова Джорджа Мюррея:

— Сворачивайте лагерь! Немедленно!

И я отключился.

* Наш новый друг нравится мне все больше и больше (фр.)

** Верно! Как можно общаться, не промочив горло? (фр.)

Очнулся я уже под утро, с такой головной болью, какой не испытывал, пожалуй, с выпускного. Попытался сесть — безрезультатно. Чья-то услужливая рука поднесла к губам флягу с водой. Отхаркнув алкогольную накипь, я жадно втянул в себя с полдесятка глотков и сказал севшим голосом:

— Спасибо, вы очень любезны.

— Pardon me, sir?

Аааа, дерьмо! Я все еще в Шотландии! И по-прежнему не могу привыкнуть к этому.

Так, спокойно. Что у нас было вчера? Эта мысль совершила головокружительный кругооборот внутри моего черепа, и ударившись об гипофиз, рассыпалась на мелкие осколки, причиняя мне невыносимую боль.

Я откинулся назад, успев лишь заметить, что лежу на тючке свежесрезанной травы. Что у нас было вчера — как раз это-то выяснить нетрудно. Вчера было грандиозное, я бы даже сказал, преступное по своей сути, пьянство — ибо нельзя учинять такое супротив своего организма. Да, я вот с похмелья всегда так напыщенно и лицемерно выражаюсь.

Собрав всю свою волю, я заставил себя снова разлепить глаза и повернуть голову в сторону человека с фляжкой. Первым делом я отобрал у него фляжку и только потом попытался всмотреться в лицо.

Лицо не говорило мне решительно ничего: рыжая бородка с усиками, веснушки, чуть вздернутый нос, оттопыренные уши, голубые глаза и беретка, сдвинутая набок.

Я допил остатки воды, вернул ему флягу и спросил:

— Ты кто такой, сынок? — Довольно дерзко с моей стороны, учитывая то, что он вряд ли был намного моложе меня. Но чего уж тут. В этом мире надо уметь преподносить себя с позиции силы. Хотя ни о чем подобном я в тот момент не думал, просто ляпнул, что первое пришло на язык.

— Роб Стюарт, ординарец сэра Джорджа Мюррея, — отчеканил рыжий. — Вообще-то я Макналли по отцу, но мне больше по душе материнская фамилия — Стюарт. Сэр Джордж хотел бы вас видеть, как только вы… Как только вы будете в состоянии явиться к нему.

— Понял. — С похмелья английский давался мне с трудом, хотя понимал я все сказанное, как ни странно.

Я с трудом приподнялся. Сначала на локтях, потом нашел в себе силы придать телу сидячее положение. Голова гудела так, что глазные яблоки, казалось, вот-вот лопнут.

— Вот что, Роб. Будь так добр, принеси мне, если можно, побольше воды. И литр… — Я замялся. Черт, как тут по-ихнему литр-то будет, поди вспомни с такого бодунища! — И две пинты пива, если тебя не затруднит. Побыстрее, будь так добр. И мы пойдем к сэру Джорджу.