Игорь Ключерёв - Шотландия молодая

А еще такой поворот мысли натолкнул меня на совсем отдаленную тему. Вот лучшие друзья Горбачева — американцы, жалуются, что их солдаты получают какие-то психические заболевания, которые они называют: "shell shock". Ну или более политкорректно: "combat fatigue". Или совсем уже завуалировано: "postwar traumatic situation", или что-то типа того.

Вот это реально интересно — наши деды и бабки прошли всю войну, воевали против всей Европы, немцев, венгров, румын, финнов, итальяшек, плюс еще и чехи клепали противнику танки и грузовики.

И что? Да ничего, прошли тяжелейшую войну — да, стэйцы пишут в учебниках, что Берлин взял генерал Паттон, ага — и вернулись домой, подняли страну и родили потомство, которое стало учеными, музыкантами, художниками и космонавтами.

И никто не жаловался. И не вякал. Просто делал свое дело. Потом мы прошли Афган. Прошли две чеченские войны. Ветеранам никто не помогал, они все делали сами. Никто не придумывал диагнозов психических заболеваний, заработанных ими на войне. Тем не менее, люди встают на ноги, находят работу, находят жен, становятся мастерами в своем деле, даже несмотря на инвалидность. А в Америке что? Плаксы сопливые.

Вот именно шотландцы натолкнули… нет, напомнили мне об этом. Людей рвало на части ядрами, косило картечью, протыкало штыками и они все равно сохраняли в себе дух и бились до победного конца. А не плакались о пацифизме, гуманизме, "слезинках ребенка" и психических травмах. Хотя, может это только потому, что такие понятия еще не придумали. И в связи с этим возникает вопрос: кому понадобилось изобрести эти самые понятия?

Вторая мортира истошно ухнула и за стеной замка послышались вопли — снаряд нашел свою цель.

Чтобы не повторять ошибки, я посоветовал лорду Джорджу основательно окопаться. Он и сам все понимал.

Под покровом темноты горцы старательно насыпали валы, мастерили и размещали связки хвороста — фашины, устанавливали плетенки, заполненные землей, копали траншеи.

Уже после первого обмена любезностями, гарнизон Стирлинга понял, что их снаряды не наносят нам никакого вреда и прекратил обстрел, видимо, экономя ядра для более удачной возможности.

Мы же, не имея осадной артиллерии, лишь забрасывали осажденных бомбами мортир по крутой параболе, благо, что бомб хватало, для мортиры калибр не так важен. Но задерживаться под стенами Стирлинга мы не могли. Следовало прибирать к рукам все крепости и отодвигать фронт на юг, к реке Твид. А значит, для взятия замка нужно было искать какие-то другие, более действенные средства.

На третий день осады, утром, было весьма прохладно, как, впрочем, и в любое другое утро. Не май-месяц, ага. Хотя как раз май, вообще-то, причем уже вторая половина. За городом всегда холоднее. А здесь и городов-то нормальных нет, в нашем понимании. Как я шучу искрометно, а!

Поговорив с одним из офицеров из атольской бригады, я узнал новости — основные силы ушли на юг через Камбусбаррон, чтобы не попасть в зону видимости гарнизона Стирлинга. Одному богу известно, как они могут передать сообщения, если б они заметили передвижение наших войск, но лучше не рисковать. Оттуда армия скорым маршем двинулась к Боннибриджу, а оттуда, через Фалкирк и Линлитгоу — на Эдинборо. К полудню они должны быть уже в Фалкирке, поскольку идут налегке. Обоз остался здесь, под Стирлингом.

И самое главное — армию возглавил принц. Страшная новость, на самом деле, но и облегчение в этом было. Видеться с ним я совершенно не хотел. Я старательно избегал его в течение всего нашего похода на юг. Теперь можно вздохнуть спокойно. Примерно вот так: "Пфу-у-уххррр… Господь миловал."

С осаждающими силами остался Мюррей — не по своей воле. Он вообще боялся отпускать принца во главе диких горцев к Эдинборо. Напомню: полгода назад только вмешательство Дональда Кэмерона спасло Глазго от разграбления проходившей мимо армией якобитов.

А сейчас он, один из немногих, кто имел сумасшедший авторитет, лежит в Инвернессе, залечивая перебитые ноги. Да не, я считаю, ему повезло, что не словил пулю в живот или в грудь, но факт есть факт — Дональда с нами не было, к величайшему сожалению. Да и на севере, в Инвернессе, он не мог полноценно командовать, пока оставался иммобильным.

Его приказы передавала Анна Маккинтош самолично. Полевое командование взял на себя Саймон Фрэйзер-младший, его отцу Саймону уже никто не доверял, после того как он вел двойную политику. Он бы и сейчас продолжил выдумывать всякие козни, но болезнь прочна приковала его к постели. И не только болезнь, а еще и старость. Но сын, Саймон, был в авторитете, как сказали бы мы. В мое время. В моей стране.

Фрэйзеры и Маккинтоши почти стопроцентно встали под знамена Стюартов, после чего многие проправительственные кланы стали переходить на нашу сторону без боя. Маклеоды, в свое время, поставили под ружье сравнительно большие силы — в поддержку ганноверианцев, и с ними пришлось бороться. Зато Макдональды из Слита, игнорировавшие в сорок пятом призыв Чарльза, сейчас вливались в войско Дональда и Саймона, пусть и небольшими порциями, но начало было положено.

Мы нечасто получали сообщения с севера, но по тем сведениям, что достигали нас, можно было судить — кампания на севере уже почти закончена в нашу пользу.

Тем же самым утром, как только офицер ушел, я услышал грохот артиллерии замка.

— Что это за нахрен? — Повинуясь какой-то генетической привычке, я вжал голову в плечи. Но снаряд улетел куда-то правее наших позиций.

Я выглянул из окопа. К нам тянулись несколько подвод, очевидно со снарядами и порохом. Возможно, с провизией также.

— Едрить твою коляску!! — Ведь говорили же им, возить только по ночам! Я заорал: — Вы идиоты, спрячьтесь куда-нибудь!!!

Сам-то хорош. Куда они там спрячутся, на склоне. Вот сейчас гарнизонные пушкари пристреляются, у них это долго не займет. Но нет, две повозки повернули и начали уходить из пристрелянной зоны, два ядра взрыли землю как раз там, где они только что были. Третьей повезло меньше: чугунный шар переломил ее напополам. Хорошо хоть, не зажег ничего — порох или заряды, только раскидал в стороны людей и лошадей.

Несколько горцев из клана Макдональдов, находившихся при батарее, бросились помогать, пытаясь дотащить груз до нашего окопа.

— Куда?!! Стойте, болваны! Сейчас и вас достанут!!

Ну и конечно… Я оказался прав. На этот раз из замка прилетела бомба по уже пристрелянному месту. Рвануло так, что у меня в голове словно запрыгали гномы с миниатюрными кувалдами, колошматя по стенкам черепа изнутри. Прыгучие такие, собаки… Боезапас, что был в телеге, хоть и не весь, взлетел на воздух.

Когда я отряхнулся от налетевших комьев земли и восстановил слух, мне предстала великолепная картина: раздолбанная в щепки телега, умирающие клансмены и разорванные остатки лошадей.