Игорь Ключерёв - Шотландия молодая

— Знаешь, Мэри, твои… — ох, я едва не сказал "родственники"! — Твои соратники тоже все мужественные люди. Неизвестно, что тяжелее: один раз решиться рискнуть жизнью или каждый день стоять под пулями.

— Но когда не можешь предсказать, то и не боишься. А если знаешь, какая тебе уготована судьба — разве это не страшнее во много раз?

— Не скажи. Неизвестность страшит не меньше.

Она замолчала и я больше ничего не говорил. Только сидел на ящике от снарядов и думал. Закурить хотелось просто безумно. Бывают такие ситуации, вам знакомо, наверно? Вроде ты и не куришь, а потом что-нибудь случается и организм требует сигарету, прямо-таки на подсознательном уровне.

И с чего я так разволновался? Наверно, оттого, что целую неделю после битвы лежал пластом, а потом еще неделю, если не больше, трясся в обозе. Соскучился по женскому обществу? Ну это само собой.

Девчонкам же вообще свойственно давить на жалость. На жалость к себе или к другим — так оно было всегда и никогда не изменится, наверно. За редкими исключениями. Кстати… Давить на жалость — неплохая идея. Надо бы ее "пролоббировать" у командарма.

Да, я ж вам так и не рассказал, почему я тут. Когда стало известно, что армия уходит на Эдинборо, я уговорил Иана оставить меня при батарее. В походе требуется скорость, а я буду только обузой. Даже на коне. Пусть лучше мое место займет умелый воин. Я-то и палаш в руках держать пока не умею особо — сколькому там научишься за неделю?

Иан, конечно же, долго ворчал, но пошел мне навстречу исключительно из-за моих "прошлых заслуг". А может и потому, что лорд Джордж, услышав наш разговор, что-то сказал командующему Клана Кэттан. И я остался при мортирах, гордо именуемых "нашей артиллерией".

О'Салливан, правда, уверял, что скоро раздобудет нормальные орудия. По крайней мере, такие ходили слухи. Но виновник возникновения слухов отбыл на Эдинборо вместе с принцем и какие там орудия, что с ними, где, когда — осталось загадкой.

Когда начало смеркаться, Мэри, я и раненый горец — он назвался Бреннаном — выбрались из траншеи и, стараясь не привлекать внимание английских часовых в замке, побрели в сторону нашего лагеря. В полумраке я различал фигуры несущих дозор горцев.

Лагерь надвинулся внезапно, словно кто-то приподнял герметичную силовую завесу, как это бывает в фантастических фильмах про будущее. В нос сразу ударили запахи дыма, жареного мяса, нестиранной одежды и еще чего-то горелого. Пришла пора попрощаться с попутчиками.

— Да благословит вас Господь, сэр.

— Пусть сопутствует вам удача и все дороги, на которые вам придется ступить, будут чисты и безопасны, Александр.

— Спасибо вам, и удачи, Мэри, Бреннан… — Я не нашел никаких других слов и просто поклонился на прощание.

Мой путь лежал к лорду Джорджу. Найти его было нетрудно, ибо еще перед началом осады я посвятил его в суть проблемы — беготня и поиски мне уже изрядно поднадоели, да и ему, впрочем, было не до суеты: армия стояла, прикованная к замку, а по поручениям всегда можно было послать ординарца. Теперь он почти всегда находился неподалеку от своей палатки.

И это было хорошо.

Я нашел его у костра, в гордом одиночестве. Страшно подумать, как он изменился по сравнению с тем гордым, холеным аристократом, которого я видел в день нашей первой встречи. Я имею в виду раны и шрамы. А сколько еще под одеждой… Я-то знал, что такое штыковой бой, по рассказам наших ветеранов.

Не то чтоб его нынешняя внешность была мне в новизну, нет; тем не менее всякий раз, когда он поворачивал ко мне лицо, меня передергивало, но не от отвращения, а скорее, от сочувствия, от того, что я представлял, как если б так изрезали и искололи меня… А потом еще вычищали раны. А потом зашивали. Брррр-аааа! Противный спазм где-то между желудком и позвоночником сдавливал меня на долю секунды.

— Ну что у вас там нового, Сэнди?

— Да как сказать… Неужто вы не слышали?

— Слышал, слышал, — он усмехнулся. — Хочу услышать это от тебя.

— Ах, вот так? Тогда слушайте: того дурака, который распорядился подвозить нам боеприпасы при свете дня, следует подвесить за яйца! Люди погибли ни за хрен собачий и…

— Знаю, знаю, — Мюррей устало потер лицо, испещренное шрамами. — Я уже разбирался с этим. Произошло недоразумение. Тот, кто отвечал за это, отправился на юг с армией.

— Ладно. Двух человек мы спасли. Но целая подвода с порохом и снарядами взлетела на воздух.

— Ничего, и не такое случалось, — он жестом пригласил меня сесть на бревно напротив. — Но ведь ты здесь не за этим, если я не ошибаюсь.

— Так точно, Ваше Превосходительство. Не за этим.

— Ну?

— Я полагаю, те орудия, которые пообещал О'Салливан, будут еще нескоро, если будут вообще?

— Разделяю твои сомнения. Но ничего поделать мы не можем. — Лорд досадливо скривился.

— Не можем? Но крепость-то брать надо! Пока англичане не послали против нас новую армию.

— Конечно надо. Это ясно как день. И что дальше?

— Позвольте спросить: пленные английские генералы все еще у нас?

— У нас? Конечно, у нас, куда ж им деться?

— Нет, я имею в виду: здесь ли они или отправлены вместе с армией на Эдинборо, Ваше Превосходительство?

— Они здесь, армия двигается налегке. И не называй меня "Превосходительством". Никто из горцев так не говорит.

— А как?

— Говори просто "Джордж".

— Слушаюсь, сэр. Сэр Джордж, у меня появилась мысль о том, как мы можем взять замок.

— Ну что ж, послушаем. — Мюррей шевельнул бровью, которая была исковеркана шрамом.

— Есть еще один вопрос: где те англичане, которых мы разбили у Перта?

— Там же, где и Камберленд.

— Отлично. Смею предположить, их мундиры все еще при них?

— Кажется, понимаю, куда ты клонишь. Это будет бесчестный поступок.

— Сэр, это не бесчестный поступок, это война! — Я поднялся с бревна в возбуждении. — А честно ли они поступили тогда с Макдональдами в Гленкоу?

— Не буду спорить. Излагай дальше.

Я почесал репу. Перемялся с ноги на ногу.

— Есть ли у вас на примете кто-нибудь, кто может подделать печать и подпись английского короля?

— Ты что имеешь в виду? — Мюррей склонил голову набок.

— Ну… это долго объяснять.

— Не страшно, у нас весь вечер впереди. Давай уже, выкладывай.

На следующее утро вся атольская бригада выстроилась вдоль старой римской дороги. То есть, дорога была не старой, но начало ей положили проклятые империалисты римляне — факт.

С юга по дороге двигалась небольшая процессия всадников в красных мундирах. Передний вез белый флажок, отчаянно треплющийся на шотландском ветру. В стирлингском замке их тоже заметили, зазвучали сигнальные рожки, на стенах сделалось оживленно.

Со стороны шотландского лагеря тоже отделилась процессия, но не торопилась выдвигаться.