Алекс Коста - Вавилон и Башня

Вениамин почти закончил важное дело и был доволен работой. Получилось очень хорошо! Ладно получилось!

И вот он собрался с духом, крадучись вышел из укрытия и направился в сторону леса.

На самой опушке встретил Дрона. Тот сидел и отковыривал большую засохшую болячку, кусок запекшейся крови, иссиня-черную от зеленки, перемешавшейся за многие дни с кровью. Наконец Дрон оторвал последний краешек, и под болячкой показалось пятно розовой тонкой кожи, недавно наросшей. Дрон ухмыльнулся, взял пустой спичечный коробок, положил туда «блямбу» и потряс коробком перед носом Вениамина.

– Видишь, Веник! Если не принес, заставлю тебя это сожрать.

– Дрон… – не ожидая такого поворота, обмер Вениамин.

– Ну-ну, – погрозил коробком Дрон, и они пошли в глубь леса.

За одним из оврагов у ребят была тайная «землянка». Вениамин еще никогда здесь не был, только украдкой слышал. Место это особенное. Можно сказать, козырное. Огромный корявый дуб своими корнями образовывал крышу «землянки», а боковые стены получились от естественного уклона. Землянка была выкопана в овраге и заканчивалась узким земляным ходом, ведущим аж до самой середины поляны. Был и другой тайный ход. Еще более таинственный, чем прокопанный в земле: через дерево, через разлом внутри ствола дуба.

Рассказы ребят про эту землянку обычно полнились историями, что во время войны в ней скрывался раненый солдат. Но потом немцы его все-таки нашли и прямо здесь расстреляли. По другой версии, солдата не расстреляли, он смог уйти через тот самый тайный ход, через дуб, подать сигнал нашим самолетам, и они его спасли.

Истории эти всегда были разбавлены тем, что тот, кто нашел землянку первым, обнаружил в ней окровавленную военную форму, котелок и даже винтовку. Более мистическая версия гласила, что иногда, ночью, умерший здесь солдат оживает и убивает всех, кого повстречает.

Подтверждений никаких. Но ребятам так хотелось верить во все это, что любые находки в лесу, хоть как-то относящиеся к солдатской амуниции, будь то старая пряжка, пуговица или тем более заржавевшая от времени гильза, всегда относились к доказательствам историй о солдатской землянке.

Мальчишки спустились по свисающим со стороны оврага оголенным корням дерева, как по канатам, и Вениамин сразу увидел всех старших ребят. Тут был жестокий Максим с черной копной волос, а еще обваренный, с ужасными заплатками кожи, Рома, одутловатый Митя, хитроватый Егор и даже уже почти взрослый Денис.

– Ну? – спросил Денис, выступая за главного. – Принес?

– Не… – задрожал Вениамин, а сам с интересом оглядывал землянку, думая о том, что теперь-то он знает сюда дорогу и обязательно придет потом, чтобы все-все изучить.

– Че-го?! – набросился на него Дрон, одновременно кивнув Максиму.

Максим уверенным движением дал Вениамину под дых, запрокинул его, уложив спиной на землю. А потом толстыми мускулистыми коленями, сильно пахнущими едким потом, зажал ему голову. Дрон сел на живот Вениамина, полностью обездвижив. Вениамин пытался кричать, бить в воздухе ногами, но ничего не мог сделать. Дрон достал коробок, взял свою кровяную болячку, повертел ею перед всеми, как будто показывал неведомое насекомое, и начал запихивать Вениамину в рот.

Брызнули слезы, Вениамин пытался отплевываться, скулить, пищать. Но Дрон уверенно разжал ему зубы, как маленькому кутенку, и направил туда свою зеленовато-кровяную «доблесть». У деревенских ребят всякие увечья приравнивались к ранам, полученным в бою. Чем больше увечье – тем больше «доблесть».

– Вз. взу… Взя-ллллл… – застонал Вениамин за миг до того, как «доблесть» Дрона чуть было не оказалась у него во рту.

– Чегось? – издевательски наклонился над ним Дрон, на время убрав орудие пыток.

– Взя-зя-л… – Вениамин затрясся в рыданиях.

– А ну! – скомандовал Денис.

Максим разжал колени, Дрон встал с Вениамина. Тот трясущимися руками достал из-за пазухи сильно смятый бумажный кулек.

Денис вальяжно подошел. (Его походка напомнила Вениамину кобеля, который спускался к реке, чтобы отгрызть ему ноги.) Медленно взял кулек, деловито развернул, глянул, кивнул и тут же отвесил Вениамину сильный подзатыльник, тот чуть язык не прикусил.

– Помять же мог, сука! – пояснил Денис и плюнул по-блатному, тонкой струйкой через передние зубы.

Вениамин отбежал в глубь земляного хода, присел на корточки и негромко заплакал, через зажатые ладони украдкой наблюдая за тем, что будет происходить дальше. Пока весь его план почти полностью выполнялся. За исключением «орудия пыток». Он думал, его просто поколотят слегка. Но Дрон всегда изобретал нечто особенное. В прошлый раз заставил Вениамина намазаться коровьим навозом и пробежать в таком виде по деревне. Еще раньше приказал стоять на узком мостике из одной маленькой доски, а сам раскладывал внизу острые ветки.

Денис достал из кулька пачку «Примы», прикурил от одной спички и, сильно затянувшись, уселся на край землянки, устремив взгляд вниз, в крутой овраг, поросший кустарником.

Вениамин терпеливо ждал. «Вдруг ничего не получится, и все это выдумки? – размышлял он. Потом успокоил себя тем, что здорово одно то, что у него получилось всех обмануть. Все поддались на его план. – Это и есть сила! – неожиданно понял Вениамин. – Настоящая сила!» Он, правда, пока не был уверен, такая же эта сила, как у дяди Олега, или другая, но в том, что она точно настоящая, не сомневался.

Денис медленно задумчиво курил. Остальные, вытаращив глаза, смотрели на него. Кто-то пытался поймать улетающие струйки дыма от такой желанной «Примы», кто-то просто ждал, беззвучно шевеля губами.

Денис выкурил чуть больше половины, передал сигарету Дрону, второму по возрасту после него. Дрон обнажил острые передние резцы в самодовольной улыбке. Но первый раз так сильно затянулся, что чуть не подавился. «Вот щенок!» – явно было написано на лице у Дениса, однако вслух он ничего не сказал.

«Ну, давай же, давай!» – кажется, впервые в жизни по-своему молился Вениамин. Кажется, в первый раз он хотел чего-то настолько сильно, что вспомнил даже «страшного Бога», который обитал в избе бабушки, в закопченных донельзя иконах, да еще в ее отрывистой ругани: «Послал же мне Бог ублюдка».

Однако во второй раз Дрон тянул очень медленно, очень аккуратно. Хоть и день на дворе, а в землянке было достаточно темно, так что Вениамин мог разглядеть, как красный огонек неуклонно полз к заветной точке.

Дрон уже почти разжал губы, чтобы передать окурок дальше, по кругу, когда раздался сначала треск, потом шипение, а потом сильный всполох искр рванул у него изо рта. От неожиданности все побежали в разные стороны. Кто-то карабкался по корням прочь из землянки. Денис, сидевший на самом краю, от испуга свалился в овраг. Оттуда, вместе с треском переломанных кустов, неслась матершина.