Александр Забусов - Войти в ту же реку [= Перевёртыш] [litres]

– Если ребенок не выживет, тебя, старую, в одной яме с ним и его мамашей прикопают, но прежде осиновый кол в грудину сунут. Уразумела? Тогда за дело берись и шурши.

А ведь таким интеллигентным человеком кажется. Упырь! Чем он от бабушки отличается? Всего лишь положением в советском обществе и респектабельным видом. Сотрудничать начала с той самой поры, когда в ауре служилого человека черноту узрела… Наш он! Только сам этого не ведает. Ха-ха! Давно черти со сковородняком в аду дожидаются. Грехов за ним не меньше, чем… Ну да!

По углам комнаты разложила обережные «поклады». Так оно надежнее будет. Береженого Темный бережет. Почти с любовью оглядела брюхатую молодку, даже во сне сжавшуюся в комок, руками прикрыв свой большой живот.

«Ух, ты ж моя красавица! Как же вовремя в мои рученьки ты попала!»

Мысль созрела и легла в черную душу старухи. Пора уж ей помолодеть лет эдак на сорок, начать жизнь будто с чистого листа. Пусть пока поспит девка, времени у них много, а крадник бабушка завтра с утра смастырит.

Маргарита Егоровна любовно прикрыла молодую женщину одеяльцем, вышла к засранцам, укравшим эдакую красавицу. Поинтересовалась:

– Витенька, ну что там у вас случилось?

Цыганов мотнул подбородком в сторону лежавшего на диване подхрапывающего Собакина. Чтоб угомонить, влили в него поллитру водки. Брыкался, но сожрал, гад. Теперь спит. Сообщил:

– Какая-то пигалица Собаку зрения лишила.

– Что, пальцами в глаза ткнула? – хохотнула добрая старушка.

– Непонятно. Она ему что-то через лобовое стекло бросила. Только стекло цело, а Собакин ослеп.

Бабуля, присев рядом с болящим, подняла веко, заглянув в глаз. Однако! Кто ж так постарался? Это ж суметь нужно! И стекло цело. Нужно подумать. То, что колдовство, вне сомнений, но ей самой оно неизвестно. Будь иначе, доброму десятку людей давно бы по земле слепыми ходить. Есть у нее списочек, кого нужно… Ладно, не о том речь.

– Егоровна, мне отъехать нужно. Присмотришь тут? С тобой эти два оболдуя останутся. Филя и Челкаш.

– Присмотрю.

– У них приказ любое твое пожелание исполнить.

– Вот за это спасибочки, внучок, давно ментярами покомандовать хотелось. Можешь ехать.

Про себя отогнала блажь поиздеваться над убогими. Но положительный момент прослеживался четко. Вот уже и мешать не будут.

Крадник дело серьезное, и подходить к этому делу нужно творчески. Предстоит провести мощное магическое воздействие, с помощью которого у жертвы колдовства можно отобрать все что угодно – жизненные силы, богатство, удачу, счастье, здоровье и даже счастливую семейную жизнь, красоту и молодость. Немало историй сложено свидетелями таких событий о том, как старые ведьмы молодели за счет девушек, обедневшие люди налаживали свои дела, а их доноры – теряли все, что ими было нажито. А получить молодость за счет беременной женщины, а точнее, ее ребенка, для ведьмы большая удача. И если она сама приплыла в руки, грех не воспользоваться.

Рано утром вошла в комнату пленницы. На окнах решетки. Дом в пригороде полностью оборудован под такие случаи. Не числится ни за кем, своеобразный «Летучий голландец», только на просторах Ворошиловградской области. Властям найти его невозможно, по большей части потому, что сами у себя искать не будут.

Молодая женщина, увидев бабушку, сжалась в комок, испугалась.

– Не бойся, дитятко! – ласково проронила старушка. – Меня Егоровной кличут. Я у этих бандюков вроде уборщицы и поварихи буду. Самой все это надоело. На рынок, за продуктами, и то под конвоем водят.

Зашептала:

– Ты, ежели нужно кому весточку передать, напиши. Я сегодня как раз на рынке буду, знаю, кому отдать, чтоб письмецо дошло.

Ольга встрепенулась. В глазах появилась надежда.

– Бабушка, а мы сейчас в каком месте находимся?

– Дак пригород. Фазенда ента над самым берегом Голодного ставка выстроена.

Ольга потянулась к своей сумочке. Смотри-ка, даже не отобрали. Вырвав листок из блокнота, черкнула письмо деду Косте, протянула Егоровне.

– Вот по этому адресу, если можно.

– Моя ты дорогая. Можно! Только… семья у меня большая. Бедно живем…

– Поняла. Вот…

Из кошелька выгребла всю наличность, протянула старушке.

– Возьмите.

Вот оно, счастье! Старая карга тут же про себя произнесла формулу черного колдовства: «Не копейку беру, а судьбу младую заберу. Дитя родится, а младость его ко мне как копеечка скатится. Мне цвести, дитю расти. Нима!»

Кажется… Нет! Теперь еще красочный мазок на полотне ритуала.

– Ты в окно смотри, увидишь, как уходить буду. Вон, осмотрись по двору.

Ольга обернулась к окну, опершись на подоконник, всмотрелась в стекло зарешеченного окна.

Ведьма, глядя в спину между лопаток женщине, плюнула впереди себя. Притопнула левой ногой. Вот теперь порядок. Ну, какой же полковник молодец! Нужно ему отдарок преподнести. Хотя, ай ладно, обойдется старый козел. Ментяра!

Выйдя на улицу, молчком поманила за собой Филю, удивленного поведением бабки. Оборачиваться и разговаривать с кем-либо ей пока что нельзя, удачу спугнет. Отобрала «в чертову копилку» то, что хотела, и ладно. Теперь бегом до ближайшего перекрестка. Понесла откуп чертям. Не нужно жадничать, тогда и помощь нечистой силы будет заметной.

Наконец-то! Перекресток. Соря деньгами прямо в пыль, проговорила:

– Черт-чертяка, мне помогал, для меня собирал, прими за работу дар! Ф-фух!

Обернулась к таращившему глаза милиционеру, сунула Ольгино письмо ему в руку, приказала:

– Беги к Витьке, послание нашей узницы ему отдай.

– П-понял. Бегу!..

Из намеченной квартиры достал-таки Солдат деду пару вещиц, которыми жилец пользовался. Как велено было, ничего не порушил. Взял лишь помазок бритвенный да расческу, в которой волосы застряли. Что дед со всем этим «добром» делал, его не коснулось, вот только после бессонной ночи спать не пришлось. Бабка Наташа накормила от пуза, а после завтрака вдвоем с дедом ушли в город.

– Теперь можно посмотреть, где нашу «пропажу» держат, – проронил старый.

Солдат пожал плечами. Давно чему-либо в этой жизни удивляться перестал. Когда издали указали на усадьбу, кивнул. Немногословно, как приказ бросил пару слов:

– Здесь обожди. Осмотрюсь.

Знахарь не перечил. Остался у берега ставка, искоса поглядывая в сторону красной краской крашенной крыши за высоким забором.

Вор осмотрелся. В движениях легкость почувствовал, ловкости ему и так было не занимать. Ничего сложного для него, работа привычная. Ощущение, словно снова на государство пашешь. А дед ничего так, не дешевка. С таким дело иметь можно.

Провел «рекогносцировку», выявив наиболее удобные подступы к объекту, наличие людей на нем. Понаблюдав вдосталь, вернулся к вроде бы скучающему деду.