Александр Забусов - Войти в ту же реку [= Перевёртыш] [litres]

По городу походил, пересек его пешком из конца в конец. Сходил на кладбище, постояв у могил родных для него людей. О полковнике и его людях решил даже не вспоминать, на время вычеркнув их из памяти.

Куда там! Полковник сам о себе напомнил, позвонив на домашний телефон. Почти приказным тоном велел:

– Минут через пятнадцать у ворот жди машину. Черная «Волга». Водителя Юрой кличут.

– Куда опять?

– В баню. Париться будем. Начальство пригласило.

– Так ведь не меня.

– Дурку не гони. Сказано, «рация на бронепоезде»…

Забияка имел в виду «бородатый» анекдот.

– …значит, так тому и быть. Сменку белья не забудь взять.

– Возьму.

Парились знатно, даже остервенело. Баня для южных широт была и правда знатная, сказочная, какой-то собранный с миру по нитке гибрид. Устроили ее в боксе одного из автобусных гаражей, предприятия междугородних перевозок. Парилка, два бассейна, с теплой и ледяной водой, комната отдыха – стандарт питейного шалмана городской номенклатуры среднего звена.

Выскочил из парной и сразу занырнул в ледяную купель. Оттуда по лестнице взобрался обратно, бодрый, как огурец.

– Ах! Хорошо!

Денис, второй подручный полковника, присел рядом. Чего ему? Вроде бы всегда дистанцию держал, без приказа палец о палец никогда не ударит. Скалится, с вопросом лезет.

– Михаил, что это у тебя на шнурке болтается?

– Это?..

Зажал в кулаке остывший после холодного купания медальон с вязью славянских рун, полученный еще в Ростове от «председателя волховского колхоза», как личный опознавательный знак среди боярского содружества.

– …талисман.

– Дай поглядеть поближе.

Помотал головой, не соглашаясь удовлетворить любопытство комитетчика.

– Нет. Талисман же! Если его в чужие руки давать, удача отвернется.

Босыми ногами пошлепал в комнату отдыха, едва расслышав за спиной осуждение с непонравившейся интонацией:

– Ну-ну!

«Отпуск» пролетел незаметно. Отоспался! Отожрался на бабулиных харчах. Апрельской оттепелью, солнечной погодой и непросохшими лужами встретила Москва. Выйдя с вокзала, сразу понял, что народ приоделся в легкие куртки и плащи, а кое-кто в свитерах щеголяет. До дому добрался быстро, до часа «пик» времени предостаточно было. Зайдя в «свою» квартиру, сразу попал в «объятия» работодателя, по-хозяйски расположившегося за кухонным столом и при звуках отпираемой двери не стронувшегося с места, будто это он тут «угол снимает». Нет! Ну, что за жизнь? Нигде от этого волчары не скрыться!

– Нагулялся, отпускник? – поручкавшись, с улыбкой спросил Аксенов.

Поддержал заданный тон, ничем не выдавая раздражения:

– А то!

– Ну, так работа заждалась.

– Работа не волк, в лес не убежит. Ты из меня киллера в натуре сотворил. Веришь, по ночам сплю погано, кровавые мальчики снятся.

– При чем здесь наемный убийца? Ты чистильщик… Сам знаешь, кроме тебя «уборку» провести некому. Ведь кое-кто доказательств вины запросит… А насчет волков… это как сказать. Фигуранту командировка светит. Можно сказать, уже на чемоданах сидит.

– Раньше не знал, что так будет?

– Знал. Но думал, задержаться ему придется. Не учел в этом деле роль «толкача».

– Коррупция в вашей «конторе» цветет буйным цветом.

– В нашей.

– …

– В нашей с тобой «конторе».

Сарказм на лице Каретникова проявил полной мерой его отношение к сказанным словам. Не мог отказать себе в том, чтоб не высказать колкость.

– Ну да. Я уж подумываю, зачем мужиков «мочить», если и без предателей все очевидно? По прошлой жизни отлично ваших кадров на Западе вычисляли. Не скажу, что наши командированные круче, но все же не так топорно работают.

– Ты что несешь?

– А то… Вы сами себя за кордоном напоказ выставляете. Хорошая машина, какой нет у чистых дипломатов того же уровня. «Чистые» целый день корпят в посольстве, а ваши как угорелые носятся по городу. Квартира, как правило, переходит от установленного разведчика к его преемнику. Уж про признаки ты сам знать обязан. Во всех контрразведках существует толстая книга косвенных признаков, по которым можно выявить советского шпиона. А вы ко всему прочему, нарушая правила конспирации, даете им и точные доказательства своей причастности к спецслужбам… Вот вечером все съезжаются в резидентуру со встреч. Поздно, устали, отчеты можно написать утром. И кто-нибудь обязательно скажет: «Да ну его на хутор бабочек ловить. Поехали, выпьем!» И что? Всем кагалом грузятся в машину и вперед, в какой-нибудь недорогой ресторан. Причем пээровцы – политическая разведка – пьют своим кружком, НТР – научно-техническая – своим. Внешняя контрразведка, глядя на коллег, тоже укатывает пить тесной компанией, хотя именно эти ребята обязаны следить за соблюдением конспирации. Выпив, народ нередко совсем забывает об осторожности. «Соседи» молчат. Подставляетесь? Да и хрен с вами! Потому как вы себя выше других позиционируете. Радуетесь, если кого из ГРУ прищучат.

Откинулся к стене, вперил взгляд в глаза смурному генералу, правда всегда глаз колет. Спросил напрямую:

– Ты когда мне Полякова отдашь?

Вот оно, второе дно у человека, привыкшего мыслить определенными категориями. А ведь на первом плане у него должно стоять не понятие генерала ПГУ КГБ, а боярина Буса Белояра, радеющего за землю русскую. Нет, так дело не пойдет! Нужно выбираться из кабалы, а то и вправду завязнет в роли «чистильщика». Единственное, если это сделать бездумно, кое-кто повесит всех собак именно на него.

«Эх! Антон! Через нашу с тобой “пуповину”, вычислят и отловят на раз. Что делать?»

А ведь он к своей иллюзорной цели не приблизился ни на метр.

– Времени на подготовку у тебя мало. Его, можно сказать, совсем нет. Только сделаешь все чисто.

– Как получится.

– Чисто!

– Сколько дней есть?

– Неделя. Не больше.

Достав из кейса тонкую папку для бумаг, положил перед Каретниковым.

– Изучай. Я пока телевизор в зале посмотрю.

Открыл папку. Первое, что увидел, фото. С черно-белой фотографии на Михаила смотрел молодой человек в форме лейтенанта, с общевойсковыми эмблемами в петлицах на кителе. Волевой подбородок, правильные черты лица… Либо фото старое, либо действительно неоперившийся. Сунулся в бумаги. Х-ха! Так это же… Н-да! Макаров Виктор Борисович, пятьдесят пятого года рождения, уроженец города Москвы, сотрудник 16-го Управления КГБ СССР, лейтенант. А ведь знал его только по фамилии и составу преступления. Сам же Аксенову расклад по фигуранту давал.

«Так вот ты какой, северный олень!»

В 1975 году после службы в армии поступил в Высшую школу КГБ. Обучался на техническом факультете по специальности шифровка и дешифровка. Одновременно овладел греческим и английским языками.