Владислав Савин - Красные камни [litres]

Ответ Лазаревой – просит три дня сроку. Под свою ответственность, чтобы избежать политических последствий. Она всерьез собирается против Странника играть – волчары с дореволюционным еще опытом, да и наверняка в эту войну он не в шахматы баловался?

Некто по прозвищу «Цуцик»

– Эй, Цуцик, сбегай! Эй, разберись! Эй, оформи!

Ненавижу, суки! Я ведь когда-то в Киеве, в прокуратуре, большим человеком был! Старший советник юстиции – чин полковничьему равен. А теперь почти собачьей кличкой зовут!

Хотя могло быть хуже – тогда самого первого, товарища Кириченко, под вышак подвели за содействие бандеровскому мятежу. А мне повезло, не знать бывает выгоднее, чем знать, ну а догадывался я или нет, докажите! И конечно, упирал еще на то, что сам не хохол, так на кой черт мне самостийность? А в самом деле, зачем – да просто колхоза не люблю ни в каком смысле. Мечтал, вот родился бы лет на семьдесят раньше, был бы действительным статским – и, может, в «Украина – це доминион» будет иначе, чем в Совдепии?

А эта тварь – нет чтобы не создавать проблем ни себе, ни людям, приехала и всю игру поломала! Сначала с ней по-хорошему хотели, ночью пришли – так она со своими якобы «фронтовыми дружками» целое побоище устроила. Ну, меня и попросили ее в камеру оформить, у нас тут что, Чикаго, чтобы в войну играть? Строго по закону, на пару часов «до выяснения» – главное, чтобы всех поодиночке и без оружия, ну а что бы за эти часы с ними случилось, этого я знать не хочу даже намеками – здоровее буду. Тварь, гадюка – кто ж думал, что ее приятели настолько безбашенные, что гранатами станут размахивать в ресторане среди бела дня? А она, умная сволочь, сразу к телефону, и к Кириченко, а тот не в курсах, и кто крайним оказался в итоге? [26] О том см. «Союз нерушимый».

И ведь не забыли про меня во всей последующей катавасии! Когда трупы с улиц убрали, то спросили: а по чьему приказу хотели арестовать «товарища Ольховскую», приехавшую с мандатом от самого Сталина, это вредительство или глупость? Насилу отбрехался, дурака включив, – и повезло, что живых свидетелей с той стороны не осталось, так что умысел не доказали. И потому вместо лагерного срока или даже вышака дали штрафбат на три месяца.

Особый штрафбат – при Управлении тыла РККА, их только в сорок пятом упразднили, после японской кампании. Для тех, кого секретоносителями считали, кому в плен нельзя – потому не на фронт, а на всякие поганые дела, что только штрафникам и поручишь. Нас, например, на разминирование гоняли – ох, и натерпелся страху! А в будущей войне еще хуже выйдет – радиоактивную грязь заставят чистить, а это смерть наверняка. И от звонка до звонка отбывать – поскольку по ранению или героизму досрочно выйти невозможно. И после фронтовых штрафбатов – те, кому выжить повезло, в прежнем чине остаются. А тут звезды с погон снимают, иногда даже на несколько ступеней вниз. Меня так сразу в юристы второго класса (даже не первого), это даже не капитану, а старлею соответствует. И клеймо на всю оставшуюся жизнь – хотя формально не судимость. Но карьере кислород перекрыт напрочь – до пенсии лямку тянуть, и пинка под зад. Ненавижу, сволочи!

Выпивал, как еще нервы успокоить? Энтузиазма, понятно, никакого. Так «цуциком» и стал, с постоянными строгачами и угрозой увольнения. В сорок седьмом выпнули из Киева в Полтаву, причем даже не в нее саму, а какой-то райцентр. Оттуда в пятидесятом во Львов, «на усиление». И тут тоже – «эй, цуцик». Вечный мальчик на побегушках, в сорок шесть лет!

И тут эта мразь, Ольховская, приезжает. Я сразу ее узнал. И лишь зубами скрипеть остается – лучше уж цуциком пробегать, чем в земле лежать. Но мечтал сквитаться. И вот случай подвернулся, ну просто в масть!

Знаю, что в МГБ все строго – ты чихнуть не можешь без бумажки, написанной если не заранее, так после. А в милиции и прокуратуре, например, считалось нормальным, когда даже рядовой сотрудник имел своих личных добровольных помощников, о которых знал лишь он один. Агентами их назвать сложно, поскольку жалованья не получали, а лишь информацию в клювике носили иногда. И так вышло, что этот Казимир Собчак у меня на крючке был – след за ним нашелся еще с войны. Знал я и про Линника с его тимуровцами – хотят строить коммунизм по-своему, мне-то что, я оттенки красного дерьма различать не желаю.

Вот только сказал Собчак, что поручено ему разобраться с итальянской актриской, или же (внимание!) ее подружкой, в качестве запасной цели. Не знали они про «Ольховскую», ну я их разубеждать не стал. Поскольку понял – это мой шанс! Собчаку лишь намекнул, что угодно мне, чтобы ты выбрал эту, а не ту! И спросил как бы в шутку:

– А ты убить бы ее мог? Если бы ваш главный приказал.

В отмаз ушел. Не дурак – не хочет вешать на себя расстрельную статью. Не знает, что мной приговор тебе при любом раскладе подписан, в завершении стать мертвецом с орудием убийства в кармане, есть у меня совершенно нигде не числящийся ТТ. Отчего не нож – так не приходилось мне ножом работать, чтобы сразу и быстро насмерть, а вот стрелять случалось, и не только на стрельбище. И бывал я уже на горе, где эти лжекиношники подобие крепости соорудили, там такой шум стоит, когда битву снимают, что пистолетный хлопок (и даже два) никто не услышит.

Остальное – мелочи. Что вы должны с этими бабами сделать, с любой из них? Как обычно – подол над головой в узел, по попе ремнем или крапивой. Раньше ножницами резали, теперь с бабами так, а у парней «не так одетых» все пуговицы срезают, это чтобы даже под статью о порче или похищении личного имущества не подвести, а мелкое хулиганство, милиция на такое сквозь пальцы смотрит, если свои же комсомольцы и за коммунистическую нравственность. И кто еще с тобой должен быть, не один же ты, а вдруг эта и кричать будет? Еще Михась и Гнат.

– Ну, значит, так, им скажешь послезавтра. А мы с тобой завтра и пойдем.

Может, отказаться – если эта Ольховская, или как ее там по-настоящему, и в самом деле вес имеет больше, чем первый в республике, то тут такое начнется… А пусть линниковские доказывают, что это не они. Или бандеровцы, кто-то ведь здесь еще остался? «Эй, цуцик, туда, сюда», – а я вам не «цуцик», а Цуцкарев Кирилл Борисович, старший советник юстиции… был когда-то! И пусть тварь ответит за то, что у меня украла, сломала мне жизнь. Подумал – и на душе стало спокойнее. И жить приятнее – зная, что отплатил. Вернее, отплачу.

Анна Лазарева

Валя, вот повезло тебе в СССР родиться. Ты ведь восемьдесят восьмого года той истории, когда капитализм у вас еще не победил?

Мы Служба партийного контроля или «эскадроны смерти»? Чтоб на своей территории человека тайно похитить и пытать, разыгрывая псевдобандеровцев. Ты уверен, что Линник не окажется таким же фанатиком, как Горьковский? Ну что молчишь, Валя, ты ведь сегодня снова в Львовское ГБ ездил, и как там этот герой, даже под пентоталом молчит, как партизан.