Михаил Ланцов - Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!

Имея слабый и склонный к авантюрам характер, Коджон Чосон охотно согласился на предложение генерала Куропаткина, переданное ему Буденным. Через переводчика, разумеется. Мало того что эта выходка была ему по нутру, так еще и позволяла утереть нос тем, кто так долго держал его в страхе, тем, кто отравил его чудом выжившего старшего сына, тем, кто убил его жену…

И вот Владивосток.

Долгий и сложный путь успешно пройден. Лицо Коджона откровенно светилось от счастья. Они сделали это! Они ушли! Он и его дети: три сына и дочь.

Адмирал Алексеев, «прискакавший» на Дальний Восток практически сразу, как узнал о заваренной Куропаткиным каше, лично встречал дорогого гостя. Торжественный прием. Переговоры. Пресс-конференция.

Император Кореи, выйдя перед алчущими взглядами журналистов, натурально зажег, выдав на редкость остросюжетную и душещипательную историю! Он поведал и о государственном перевороте 1895 года, в ходе которого японцы убили его любимую супругу. И о том, как мучили его, морили голодом, угрожали, избивали. И о том, как шантажировали расправой над детьми, дабы он согласился на разрыв отношений с Россией в феврале 1904 года.

Алексеев был в восторге. Журналисты тоже. Ведь это сенсация! Но дальше оказалось острее и интереснее. Следуя предложенной генералом Куропаткиным схеме, он обнародовал свое прошение к императору России, чьи солдаты спасли его и его детей от смерти. Он нижайше просил принять его и всю Корею в вассалы, дабы защитить от безжалостных японцев, которые распространили свой план «Желтой хризантемы» и на корейцев. Кроме того, он заявил, что денонсировал союзный договор с Японией, равно как и Канхвадский торговый договор от 1876 года. Полностью. В одностороннем порядке.

Пустая и досужая болтовня в общем-то. Если бы не одна деталь. Японские войска находились на территории Кореи на правах союзников. В связи с разрывом союзных отношений между Кореей и Японией они совершенно внезапно оказывались на территории нейтрального государства. И по нормам международного права должны быть интернированы. Конечно, международное право то еще дышло. Но не для Японии в этой обстановке… Пикантности добавляло то, что быстро совершить государственный переворот и поставить в Корее нового вана было невозможно, потому как все законные наследники Коджона были вместе с ним во Владивостоке…

Новоиспеченная Юлия Александровна Давыдова [77] После крещения Юми дали имя Юлия для созвучия и простоты. сидела в открытой коляске спиной вперед и задумчиво смотрела на людей вокруг. Коляска покачивалась, пробираясь по не самой лучшей брусчатке, регулярно подмачиваемой наводнениями. А она думала о своей судьбе.

Кто она? Кто ее настоящие родители? Она это истово пыталась узнать еще тогда, когда жила в Японии. Но тщетно. Словно стена. Никто ничего не знал, не видел и не слышал.

О том, что Алексей Николаевич выдумал всю эту историю с Давыдовым, она прекрасно знала. Вместе же над ней корпели, сверяя и уточняя детали. А потому отлично понимала раздражение своего «брата». Да, против воли вдовствующей императрицы он не пошел, но общение свел к самому минимуму, не желая знаться «с безродной дворняжкой, шлюхой и авантюристкой». Да-да, именно так он ее и охарактеризовал при попытке пообщаться приватно, по-семейному. Юлия Александровна не обиделась, прекрасно понимая, что он прав. А потому больше не стала даже пытаться. Пару раз они встречались в церкви и на приемах, но Анатолий Владимирович кидал на нее столь уничижительные взгляды, что она прекратила даже смотреть в его сторону, не желая больше никак навязываться.

Напротив нее сидела вдовствующая императрица Мария Федоровна и с некой умильностью смотрела на этого «дикого зверька». Нехватка воспитания и образования давали о себе знать. Юлия откровенно плавала по очень многим вопросам. Но живой, цепкий, гибкий ум, внимательность и какое-то чутье, что ли, компенсировали многое. С ней было на удивление интересно разговаривать. Почему? Не секрет. Эта девочка просто еще не знала, как правильно нужно думать, что позволяло раз за разом узнавать от нее самые обыденные вещи, рассмотренные под другим углом. И не только. Людей она тоже оценивала очень хорошо. Постояла рядом, улыбаясь как наивная дурочка, послушала, а потом шепотом на ушко выдала настолько точную характеристику собеседника, что хоть стой, хоть падай. А иной раз подмечала и такое, что и весьма опытная в таких делах Мария Федоровна не видела.

За бесценную помощь в претворении в жизнь операции «Буря в стакане», приведшей к разгрому японских вооруженных сил, Юлия Александровна была очень щедро награждена. Кроме августейшего подтверждения происхождения ее возвели в баронское достоинство, породив тем самым ветвь баронов [78] Баронов в Российской империи по традиции жаловали выходцам из Прибалтийских земель, но тут сделали исключение. Давыдовых. Ну и, разумеется, новоиспеченная баронесса Давыдова получила награду категории «вислюлька» — малый крест ордена Святой Екатерины. Для женщины выходило весьма недурно по тем годам.

Но главное не в этом. Главное в том, что Мария Федоровна не отпустила ее вновь на Дальний Восток. После нападения эсеров на Алексея Николаевича попросту не решилась. Беременной женщине не место на войне. О чем она Куропаткину и отписалась. Дескать, заканчивай войну и приезжай уже в столицу, тут и обвенчаем вас при всем параде.

Мгновение — и Мария Федоровна вздрогнула. Милое личико Юлии исказилось, став хищным и очень опасным. А откуда-то из складок одежды вынырнул пистолет. Вдовствующая императрица и отреагировать-то не успела, как ее японка подалась вперед и, опершись коленкой о сиденье, вскинула пистолет и открыла огонь. Выстрел. Выстрел. Взрыв! Да такой громкий, что в ушах зазвенело…

Анатолий Владимирович Орлов-Давыдов стоял возле кареты и нервно курил. Он был раздражен собой и ситуацией чуть более чем полностью. Да, гадостей всяких он наговорил этой авантюристке от чистого сердца. Но кому когда была нужна правда? Не выдержал. Погорячился. С кем не бывает? Только что делать теперь? Ведь очевидный же промах, который вряд ли пойдет на пользу и ему, и его детям.

Юлия Александровна приближена вдовствующей императрицей. Кроме того, она ждала ребенка от генерала Куропаткина, ставшего за последние месяцы натурально героем России. О продвигаемой им новой методике войны все только и говорят. Блистательные победы — лучшее доказательство правоты. Пойти извиниться? Сказать, что вспылил? Нет. Этого точно будет недостаточно. Он помнил этот взгляд и эту реакцию. Холодно и спокойно его слова были приняты к сведению. Никаких лишних эмоций. Далее последовало несколько «контрольных» взглядов при встречах, и все. Как отрезало. Она стала его избегать подчеркнуто и демонстративно.