Ксения Верник - За гранью разума. Мой ангел танцует джайв

— Привет, — улыбнулся Джеймс, закончив играть.

— Привет, — Джессика тоже улыбнулась, присев напротив мужчины. — Ты и Диего, вы просто копия друг друга, — Маккартни посмотрела на фотографию. — Это удивительно.

— Да, — Джеймс вздохнул и убрал в сторону гитару. — И это всё так неправильно.

— Не понимаю, — удивилась Маккартни. — Что именно?

— Я в его теле, — Джеймс откинулся на спинку стула и скрестил руки за головой. — Бред, какой — то. У меня было моё время, я его прожил, теперь очередь моего сына. Это его жизнь. Я не должен её отнимать. Джессика, я так по нему скучаю. Я очень виноват.

— Нет, Джеймс, — отрезала Джессика. — Ты ни в чём не виноват. Диего способствовал убийству нескольких человек, кто знает, чтобы он ещё натворил, выйдя из комы?

— Может, ты и права, — ответил Джеймс. — Но это всё равно неправильно.

Джессика посмотрела на Фокса. На него напала ужасная хандра, ведь сегодня вечер знакомства с избранником Линды. Джессика понимала, что все, что сейчас сказал Джеймс, это правильно, но её душа не переставала ликовать по поводу возвращения Джеймса. Она прониклась прекрасными дружескими чувствами и к Диего, но тому Диего, доброму, честному, порядочному, а не зверю, способному убить собственного отца. И всё же её продолжал мучить один и тот же вопрос: что повлияло на Диего Фокса, что он смог причинить вред Джеймсу и его друзьям?

— Кажется, что всё это было только вчера, — Джеймс посмотрел на фотографию и сменил тему разговора, чему Джессика была очень рада. — Я скучаю по ребятам. Часто вспоминаю те времена. Особенно моменты, когда Алан вечно спорил с Ричардом. Это было забавно, — Джеймс с грустью улыбнулся. — Алан был настоящим бунтарём. Да и в политику окунулся именно поэтому, там всегда есть против чего бунтовать.

— Элизабет не была против этого? — поинтересовалась Джессика.

— Конечно, была, — усмехнулся Фокс. — Но разве Алана можно было переспорить? Он безумно любил Элизабет, но, несмотря на это, всё равно делал всё по — своему. Алан не заслужил такого конца.

— А, что же с Генри и Джорджем? — поинтересовалась Маккартни, тем самым переводя разговор на другую тему.

— Они оба живут в Нью—Йорке, — ответил Джеймс. — У них взрослые внуки, а у Джорджа недавно родился правнук.

— О, это здорово, — порадовалась Джессика. — Послушай, Джеймс, может, мы полетим в Нью—Йорк? Ты пообщаешься с ними.

— Нет, — отказался Джеймс, поднявшись со стула и глядя в окно.

— Но, почему? — не поняла девушка. — Ты же хочешь этого.

— Сейчас я даже в теле Диего представляю для них угрозу, — пояснил Джеймс. — Ты забыла?

— Я помню, — вздохнула Джессика и посмотрела на часы. — Джеймс, нам пора, Линда ждёт.

— Да, — Джеймс посмотрел на Джессику, но сам мыслями был где — то очень далеко отсюда.

Он не хотел идти на этот ужин. Джеймс был готов сделать что угодно, лишь бы не присутствовать на этом мероприятии. Однако уже через несколько минут Джессика и Джеймс в компании Пола сидели за великолепным праздничным столом, который как обычно ломился от разнообразных аппетитных блюд, приготовленных Линдой Фокс. А сама Линда в этот вечер выглядела просто бесподобно. В ней было прекрасно всё: начиная от безупречно уложенных волос до вечернего платья в пол, которое ещё больше стройнило и без того миниатюрную женщину. Волнение, лишь оно портило всю картину. Линда очень волновалась. Она напоминала восемнадцатилетнюю девочку, которая собирается знакомить с родителями своего кавалера.

Позвонили в дверь. Для Линды этот звук был словно гром среди ясного неба.

— Я открою, — с замиранием произнесла Линда и вышла из комнаты.

Джеймса охватило дикое волнение перед встречей с мужчиной его жены. Джессика взяла Фокса за руку. Джеймс грустно посмотрел на неё.

— Всё будет хорошо, — прошептала Маккартни.

Вошла Линда с огромным букетом красных роз в руках. Джеймс посмотрел на цветы, и в его голове промелькнула мысль, что Линда любит белые розы. А следом за женщиной вошёл… Джим Кьюсак. Удивлению Джеймса и Джессики не было предела. Они переглянулись, но вскоре оба нашли силы взять себя в руки.

— Знакомьтесь, — улыбнулась Линда, указав на Джима. — Это Джим Кьюсак. Джим, мой сын Диего, моя подруга Джессика и сын Элизабет и Алана Сендлера — Пол.

— Очень приятно, — улыбнулся Джим и дружелюбно посмотрел на Джеймса.

— И нам, — недовольным тоном произнёс Фокс.

— Джим, присаживайся, — засуетилась Линда.

— Я налью вина, — Пол взял бутылку красного вина и разлил напиток по бокалам.

— Я хочу выпить за Линду, — произнёс Джим, поднявшись со своего места. — Но, прежде всего, я хотел бы обратиться к тебе Диего, — он посмотрел на Джеймса. — Я знаю, тебе потребуется время, чтобы принять меня в семью. Но я хочу, чтобы ты знал две вещи: я не претендую на место Джеймса Фокса, которого я очень уважаю, и я люблю твою маму, — Джим вновь посмотрел на Линду. — За тебя, дорогая, я люблю тебя!

Джеймс посмотрел на Линду. После признания Джима она покраснела точно так же, как и много лет назад, когда Джеймс говорил ей эти слова. Фокс понял, Линда тоже неравнодушна к Кьюсаку. Теперь Джеймс знал точно, это был тот момент, когда он потерял свою жену навсегда.

Ужин прошёл очень сухо. Лишь Джессика и Пол пытались спасти ситуацию. Они шутили и сами смеялись над своими шутками.

После ужина Джеймс сидел на берегу моря. Мужчина подтянул колени к подбородку и обхватил их руками. Он смотрел вдаль, на луну, которая, казалось, вот — вот упадёт в море. Фокс думал о своей жизни. Её моменты, словно кинолента, проходили перед глазами. В голове мысли путались. Но в душе, как ни странно, не было пустоты и совсем не хотелось напиться от безысходности. Почему? Ведь Линда ушла из его жизни и, похоже, навсегда. Она счастлива с другим мужчиной.

— Её нет в твоей жизни, дружище, — будто говорил какой — то голос.

— Да, но я счастлив, — отвечал сам себе Джеймс. — Счастлив, в моей жизни есть Джессика.

Джеймс резко оторвал свой взгляд от луны, когда в путанице мыслей промелькнула именно эта мысль.

— Я не помешаю, — к нему подошла Джессика, она прервала размышления мужчины.

— Нет, — улыбнулся Джеймс и посмотрел на девушку, будто другими глазами.

— Как ты? — поинтересовалась Джессика.

— В порядке, — ответил Джеймс.

— Меня радует, что им оказался Джим, — заметила Маккартни. — Мы хотя бы уверены в нём. Он прекрасный человек.

— Что? — Джеймс поднялся с песка. — Прекрасный человек? Ты не знаешь его, Джессика.

Джеймса больше стало раздражать то, что Маккартни хорошо отзывается о Кьюсаке. В глубине души Джеймс и сам знал, что Джим прекрасный человек.

— Почему он не сказал нам, что это он мужчина Линды? — продолжал возмущаться Джеймс. — Хотя, что гадать? Я прямо сейчас это выясню.