Александр Афанасьев - Врата скорби. Дикий Восток

Григориадис считал себя русским, хотя по национальности был незнамо кем. В основном конечно армянин, но кровей там навешано…

Григорий понял суть незаданного вопроса. Григориадис хотел знать — против кого собирается войско. И скорее всего — за счет кого.

— Наше дело казачье, Константин — джан, у нас враг один. Нам все купецкие дела ваши, али какого другого рода — как лес темный.

— За винтовку снова решил взяться, как тогда?

— Решил…

— Вбили кого?

— Брата и вбили.

Григориадис снова разлил вино по бокалам, хотя погибших положено почитать водкой — почли и этим. Не чокаясь.

— Когда ты, Григорий, на Дон уходил — говорил я людям — рано или поздно вернется. А знаешь, почему?

— Почему же, Константин-джан?

— Потому что жизнь у вас такая, казачья. Руки должны быть к одному привычны, али к сохе, али к винтовке. Кто за винтовку взялся, тот к сохе обратно не пойдет. А если пойдет — грызть его изнутри будет, жечь.

Григорий подумал, что ответить. Все-таки решился

— Перекрасившиеся в любом деле бывают.

— Перекрасившиеся… — Григориадис снова налил себе вина — да ты, мил человек и не знаешь, каково это быть — перекрасившимся. Я может быть, по ночам зубами скриплю от такой жизни, в могилу на десять лет раньше сойду. Жизни мне здесь нет, а и вернуться нельзя. Отрезано как ломоть.

По тону Велехов понял, что сказана была правда. Не для того, чтобы разговор поддержать, али собеседника в ловушку загнать — а чистая, от души, правда.

— Все ли отрезано, Константин-джан?

— Да есть еще… отрада души. Тебе чего надо?

— Всего и много.

— Есть и всего, Григорий-джан, есть и много. Для тебя — не пожалею. Арарат!

На зов явился тот самый парень — бычок. Отчего то угрюмый, как огорчил кто.

— Вот, Арарат, человек хороший сидит. Отвези его, да продай, чем богаты. И цену не заламывай, потому как хороший человек. Но и не продешеви, потому как за свои торгуем. Понял?

— Понял, Константин-джан — ответил парень.

— Вот и дело. Коли нужда будет — заходи, Григорий. Вина выпьем.

Склад, который держали Григориадисы, оказался в Русской слободке, рядом с Одессой. Скорее всего — таких складов было несколько.

На воротах стояли вооруженные автоматами люди, на КПП на решетчатых воротах новенькой позолотой сиял двуглавый орел. Зрелище было удивительное…

— Так вы что, с воинской части торгуете?

Юноша по имени Арарат недоуменно воззрился на Григория

— А кто вам сказал, уважаемый, что это воинская часть?

Вот дела то…

Григориадис для своих дел построил что-то вроде воинской части, наверное, даже по документам провел, потом поставил ряженых с автоматами по периметру — вот тебе и воинская часть. Кто усомнится в том, что здесь может храниться оружие? Да никто. Вот и торгуют… почти открыто.

Одесса! Здесь дела по другому и не делают — нагло и у всех на глазах.

Пропустили их даже с проверкой документов, как положено. С моря дул ветерок, земля просыпалась от спячки, на аккуратных газонах пробивалась первая зелень. Солидные, покрашенные в белый цвет, стоящие рядком хранилища совершенно армейского образца, покрашенные белым бордюры — ну воинская часть, точно, не знал бы — не поверил, что это частная лавочка купца Григориадиса по торговле оружием.

— И блатоту тут отовариваете? Куда править то?

— Вон туда, ко второму. Какую блатоту, уважаемый, блатота на Привозе покупает, если люди сочтут нужным продать. А у нас тут серьезный торг идет. Люди приезжают — сейчас на Востоке много людей, кто охраной занимается, оптом здесь и затовариваются. Все дешевле, чем по казенным расценкам, да и вхождений писать не надо. Есть деньги — приходи, да покупай.

Арарат вопросительно уставился на Григория

— С собой денег нет — сразу предупредил казак

— У кого же они здесь есть, уважаемый? Тут все честь по чести — отберете что нужно, мы все расценим, счет выставим. Оплатите в Русско-Восточный банк — и забирайте. Можно здесь, можно в Багдаде, но наценка двадцать процентов будет, сразу говорю.

— За что же такая?

— За отсутствие головной боли. Везти оно тоже времени стоит. И денег.

Арарат отпер замок, без особых усилий отодвинул сторону массивную дверь — не калитку открыл, а именно дверь отодвинул. Прошел внутрь, включил освещение, снял со стены висящий на гвоздике толстый гроссбух с ручкой.

— Входите уважаемый, чего же стоите.

Григорий вошел — и остановился на пороге.

Вот чего он не ожидал увидеть — так это такого. Он помнил, как торговали оружием на шуке — рынке, базаре, как торговал и сам Григориадис. Тогда в основном было — трофейное, да тайком ввезенное, сам он за свой Монитор ох какие деньги хорошие тогда отдал. А тут развернулся Константин-джан, развернулся — как на выставке. То-то говорят, что перевооружение армии медленно идет — здесь выбор, как ни в одной каптерке нет. А еще говорят… да что там говорят, и так понятно — казенные заводы похоже еще одну смену впотаек работают, для Григориадиса и таких как он.

Для чего Григорий решил закупить оружие, сам его имея? Да потому, что если есть такая возможность, да еще за счет Круга — нельзя ее упускать. Это на Дону думают, что с чем со службы пришли — то и ладно, тому и снова довеку не будет. А вот на Востоке пожили бы — поняли бы, что оружие — считай сама жизнь. Есть хороший ствол — жив. Нет — не жив.

Большинство — как минимум половина — казенные образцы, что само по себе противозаконно. Казенные образцы продавать нельзя «дабы казенные припасы воровать не усвоили». Здесь же — плати и бери, вон под потолок — знакомые зеленые ящики. Остальное — в основном германские и североамериканские образцы, наверняка и пулеметы крупного калибра есть. На флоте одни Браунинги, кораблей то с североамериканских верфей полно заказали.

— Пулеметы Браунинга есть?

— В соседнем ангаре, уважаемый. Здесь только легкое, выбирайте…

Григорий пошел по рядам — здесь было сделано что-то типа витрин, там висело оружие на выбор, а под ним — ящики с ним же, но уже упакованным. И в глубине склада — сплошные зеленые ящики до потолка.

Пистолетов не было, здесь таким не торговали, на Востоке пистолета мало, а склады эти торговали на Восток. Начиналось все с пистолетов — пулеметов — лежали Дегтяри в самых разных видах, с длинными стволами, с передней рукояткой, по типу старого Томпсона, с пистолетной рукояткой и рукояткой для удержания впереди, под оба калибра маузер [83] оба калибра Маузер — то есть 7,62*25 и 9*25. 10*25 появился потом. и германский парабеллум. Германские Эрма МР-38 — легкие, удобные, тоже или со складным прикладом, или с деревянным, даже с глушителем Максима. На одном Дегтяре был небольшого увеличения оптический прицел и сошки на длинном стволе — этакий мини-пулемет. Были СТЭНы — британские, индийские и канадские, самых разных видов, в том числе такие, какие можно незаметно носить под одеждой, если сложить приклад и отнять магазин. Были и североамериканские Томпсоны, к сожалению, только под патрон Кольта, который сложно достать на территориях.