Александр Афанасьев - Врата скорби. Дикий Восток

— Я соберу людей…

* * *

Собрались быстро. Несколько человек, переодетых в штатское, револьверы, винтовки и пулемет. Капитан Галлагер собрал надежных людей, почти все — сержанты британской армии, что к чему понимают…

Выдвигались в бывшую столицу на машинах, ночью — чтобы штурмовать поутру. В книгах обычно пишут о ночных штурмах, оправдывая это тем, что ночью противник спит, и его можно взять врасплох. На самом деле — ерунда полная. Ночная перестрелка — страшное дело, ничего не видишь и бьешь по вспышкам, неважно — по своим, по чужим. Управляемость подразделением — обычно теряется после первых же выстрелов и все, включая даже солдат регулярной армии — начинают стрелять по всему, что движется, одержимые сильнейшим, животным желанием — выжить! Ночью — гораздо проще скрыться: канул в темноту и все. Так что — упаси Бог от ночного боя. Таких, как эти — лучше брать на рассвете…

Дорога до старого порта была короткой — чуть больше двадцати миль всего. Немножко ошиблись со временем — в город въехали, когда муэдзин уже тянул свой азан с острого шпиля минарета, вонзающегося в стремительно светлеющее небо…

— Черт побери… — выругался капитан. Его можно было понять — если бы можно было застать их во время намаза, взяли бы тепленькими. А тут… не выйдет.

— Показывай, скаут…

Роберт завертел головой — одно дело, когда ты идешь пешком, и совсем другое — когда едешь на машине. А третье — это когда ты не просто идешь, а ведешь за собой группу солдат Его Величества, и от тебя зависит — выполнят они свою задачу или погибнут. И это — происходит с тобой не в книге, не в синематографе — а на самом деле. Все реально — влажный, горячий воздух, поросль кустарников, отвоевывающая свое место у стремительно разрушающихся без хозяйского пригляда домов, заунывный вой муэдзина, тяжелое дыхание людей у тебя за спиной и запах кожи, пота и смазанной оружейной стали…

— Пока вперед…

Капитан кивнул водителю

— Давай!

* * *

— Вон там

Капитан повернул Роберта к себе, посмотрел прямо в глаза

— Ты уверен? Не ошибся?

— Нет. Вон там вон, на стене — я знак нацарапал. Скаутский. Ножа у меня не было, осколком камня нацарапал.

Капитан не поленился — прошел, посмотрел, стараясь не показываться на улице. Так и есть — скаутская стрелка…

— Принять готовность. Вулверт — уведи его к машинам.

— Но сэр…

— Это приказ, скаут. В армии подчиняются приказам. Ты все сделал правильно.

Вулверт, большой, какой-то нескладный, но ловкий солдат, бывший браконьер из сельских графств — взял скаута за плечо

— Пошли, парень.

Они выбрались на соседнюю улицу тем же путем, каким пришли. Светлело — хотя в переулках еще оставалась тьма. Тихо — как тихо бывает только в арабском городе до тех пор, пока не взойдет солнце. Собак нет совсем — не держать здесь собак…

Когда они вышли из-за угла — от машин, навстречу им шли двое

— Это…

Роберт узнал их первым — и крикнул изо всех сил

— Это они!

Вулверт — рвал из своей неудобной, казенной кобуры револьвер — и свое оружие выхватывали эти двое…

Почти в унисон — оглушительно грянули выстрелы. Падал один из чужаков, а второй — ловил стволом своего револьвера его, подростка — скаута британской империи и по имени Роберт — но не поймал. Роберт сделал единственно правильное, что он смог сделать в такой ситуации — бросился в сторону. Две пули полетели ему вслед, одна ударила совсем рядом в стену, и по руке хлестануло осколками коралловой крошки — но мальчишка уже скрылся в заброшенном доме.

Часто сыпанули выстрелы, трешоткой застрочил пулемет и бандит, только что собиравшийся броситься вдогонку за пацаном — бросился бежать. Роберт выглянул из-за угла — чтобы увидеть, как один из водителей, оставленный присматривать за машиной — выскакивает навстречу бандиту, глупо держа в руке револьвер. Бандит шарахнул в него и пробежал дальше.

Роберт беспомощно посмотрел в ту сторону, откуда раздавались звуки стрельбы — помощи ждать было неоткуда. Был только он.

Он выскочил из укрытия и бросился бежать.

Водитель, который пытался остановить бандита — лежал у автомобиля, зажимая рану, рядом — валялся револьвер системы Энфильда, такой же, как у отца. Второго — нигде не было видно — смылся, сволочь…

— Мальчик… — прохрипел водитель

Роберт схватил револьвер и побежал дальше…

Улицы были почти пустыми, и бандита можно было услышать — где и как он бежит, понять это по звукам. Это был взрослый мужчина — но его отягощал весь груз прожитых лет, в то время как тринадцатилетний скаут — летел словно лань. Поняв, что его преследуют — бандит обернулся и дважды выстрелил на бегу. Оба раза промазал, — а Роберт и не попытался укрыться, потому что не знал, как это делается. Он просто бежал следом, нагоняя бандита и все удаляясь от места перестрелки.

За спиной, где-то там — тяжело ахнул взрыв. Даже издалека — в глухом его голосе чувствовалась свирепая мощь и неукротимость…

Они выскочили на улицу, тоже полупустую. Торговцы — только открывали свои ставни, выставляли наружу товар на торг. Один из них, низенький и бородатый попытался схватить Роберта и не смог.

Навстречу — из здания полицейского участка, которое было на торговой улице — выскакивали полицейские. Один из них — рухнул, подрубленный пулей, остальные — выхватывали оружие, крича что-то на местном диалекте.

Бандит обернулся. Роберт выставил вперед револьвер.

— Стой!

Бандит — выхватил из кармана что-то небольшое, темное.

— Аллаху Акбар!!!

Потом, вспоминая — Роберт не мог вспомнить, как он выстрелил в человека. Не мог и все. Подростковая психика пластична, такое, наверное, просто не запомнилось. Как и все мальчишки на базе — Роберт мечтал стать офицером, торчал около солдат, канючил пострелять. Не уходил, пока не прогонят. Отец — показывал, как обращаться с револьвером, как переламывать его, как доставать из него гильзы и вставлять свежие патроны. Но Роберт, конечно все это забыл — откуда это помнить пацану, такая память, безотказна в перестрелке— приходит после сотен и тысяч повторов одного и того же. А так — он просто сжал револьвер изо всей силы — и почувствовал, как одна деталь — поддается пальцу. Потом — револьвер сильно бабахнул и ударил в руку, так. что он едва не выронил его. К счастью — с предохранителя тот злосчастный водитель снять успел. А потом…

* * *

Перестрелка в городе — уже в середине дня в слухах, ходящих по базару — превратилась в настоящее побоище и привела к тому, что губернатор был вынужден направить в город полуроту солдат для предотвращения возможных волнений.

Граната не взорвалась.

Ее так и не смели трогать до тех пор, пока не появился капитан Галлагер. Мрачный и злой. Он разогнал местных полицейских оттеснить толпу, потом — подошел к лежащей рядом с трупом чужака гранате, наклонился, посмотрел на нее — а потом осторожно, но цепко взял и вывинтил детонатор. Житейское дело — в местном влажном климате надо предпринимать особые мер предосторожности, если хранишь огнеприпасы. У гранаты — просто отсырел запал.