Борис Попов - Неожиданность. Тетралогия [СИ]

— Да пошел ты…

А он опять взялся ухать филином.

— Хы, хы, хы… — веселился подлец-шутник.

Наконец унялся.

— Извини, перенервничал.

— Проехали, — отмахнулся я. — Ты вот лучше скажи, что это такое было? Никогда с этакой дрянью не сталкивался!

— Я как-то раз влетал в такой же смерч. Хоть дело было летом и в очень ясную погоду, после него стоял весь мокрый и грязный. У нас такой шторм в редкость. Но это ладно, обсохнем. Надо решать, чего с волкодлаком делать будем.

— А что это за зверь такой? И зачем он нам? — удивился я, — да и где его по лесу ловить?

— Ловить его нечего, вон он в луже сидит, и бегать от нас и не собирается. А вот судьбу его нужно решить.

— И кто же это? Сидит-то Олег, я его тысячу лет знаю.

— Твой Олег волкодлак — оборотень. Иностранцы их вервольфами зовут. Человек время от времени зверем оборачивается, перекидывается в волка, лису, барсука.

— Я про это читал, думал байки. Ты их раньше-то видел?

— Сталкивался и прежде, не с чужих слов сужу. Просто волкодлака распознать тяжело, пока он человеком ходит. Они двух видов есть: одни волхвы, заклинание прочтут, раз и готово. Он с виду волк, а мыслит по-прежнему, только что не говорит.

А вот другие либо с рождения у них это, либо случайно получили. Эти перекидываются обычно при полной луне, и жутко звереют — теряют и ум, и память. Зверем станут, только и ищут, кого бы порвать. Живых обычно после себя не оставляют. И ничего потом про это не помнят. Вот конюх твой, похоже, из этих.

— Но сейчас-то какое полнолуние? И зверем он не стал.

— Видимо вместо луны смерч этот подействовал. Олега стало уже корежить, лицо в морду вытягивать, но тут ты его по уху и уважил. Опять же сразу и ливень перестал. Вот он и сел в лужу. Эй, уважаемый, хорош купаться! Бояре с тобой хотят поговорить.

— Убивайте прямо тут, не тяните. Обрыдла мне такая жизнь, нет больше мочи терпеть. Был человек как человек, а стал зверюга страшная. Жена боится, дети боятся, братья на ночь дверь бочкой задвигают — понимают, что против меня и втроем не выдюжат.

— А как же ты дошел до жизни такой? — бросил я фразочку из будущего.

— Покусал меня в лесу белый волк. Мы с супругой в лес по грибы пошли три года назад, палки взяли, чтобы траву ворошить. А тут он из кустов и выскочил, цапнул меня за ногу. Я его палкой огрел, волчина упал и издох. Тут же начал в древнего седого старика превращаться. А в первое же полнолуние я зверем стал. Стало корежить, морда вытянулась, весь шерстью покрылся. Больше ничего не помню. Домашние говорят, унесся уже волком куда-то, прямо в одежде. Слава богу, своих никого не порвал. Всю ночь где-то носило, пришел под утро уже человеком, голый, грязный, лицо и руки в чьей-то крови, упал спать. С той поры жена в ласке отказывает — нарожаешь после тебя невесть кого, дети от меня прячутся, братья сторожатся. Как дело к полнолунию, сажают меня в погреб под замок, крышка железными полосами обита. Вот так и живем. Кабы я всех не кормил, извели бы давно. И податься мне некуда. Так что лучше вы убейте, по-своему, по-боярски. А ты, Володь, все-таки другом мне был, братьев не выгоняй. Глядишь, и прокормят моих. Они непьющие, старательные. Мало того караулят, за те же деньги и огород весной вскопают, и чего пожелаешь — все сделают. Жена на вас и постирать может, и полы помыть за рубль в месяц. У нас ленивых нету, а жить вечно не на что. Сейчас во мне звериная мощь отсутствует, сопротивляться не буду — бейте, чем хотите.

— А не хочешь вылечиться? — поинтересовался Богуслав.

— Да разве ж это лечат!

— Как-то в Чернигове я волкодлака вылечил.

Надежда вспыхнула в глазах конюха.

— А что за это возьмешь?

— Надо будет с нами в поход к Русскому морю сходить.

— Да куда угодно, хоть на край света с вами схожу, вместо слуги буду!

— Нам прислуга в таком деле без надобности. Берем только тех, кто против черного волхва биться сможет.

— Я смогу!

— Кудесник очень силен, тот, кто идет на этот бой, смертельно рискует.

— Наплевать. Мне терять нечего. Не горазд только я саблей махать.

— Ты нам не с саблей нужен. Нужно чтобы ты, как в битву ввяжемся, в волка перекинулся и на врага сзади напал.

— Я же не понимаю ничего в этот момент! Да и ночь должна быть, и луна полная, — что он ждать меня будет?

— Мы сделаем тебя другим волкодлаком. В любое время дня и ночи по собственному желанию будешь зверем делаться, и назад тоже, когда пожелаешь. Будешь в полном уме и памяти, сильнее и быстрее любого зверя

— Согласен!

— Завтра и начнем.

— А чем мои питаться будут, пока я по морям гоняюсь?

— Ты же с конями идешь, значит, как был конюхом, так им и остался — рубли идут те же. Плюс такие же деньги за то, что в походе. Одну получку твоя жена будет за тебя получать у Забавы — неважно вернемся мы или нет — пожизненно. Другая пусть для тебя копится. Устраивает?

— Еще как!

— Тогда поехали домой.

Вернулись слегка мокроватыми. Уж очень вода отовсюду лилась — нашла все-таки щелки. Был риск получить простуду. Решили в профилактических целях выпить по сто грамм водки и немного закусить — этакий ланч по-русски. Вылилось это в общее веселье и двести грамм на личность. Больше всего забавляла рисовка кудесницы. Наина то же хохотала от души.

— Как сбрехну что-нибудь эдакое, вечно попадаю, как кур в ощип!

Я-то по наивности всю жизнь думал, что кур, то есть петух, попадал во щи, а оказалось, что он влетал в процесс ощипывания. Во как! Век живи, век учись, дураком помрешь!

Потом Олег решил поработать на рынке, проконтролировать изготовление карет, и эдак вальяжно удалился — командовать ремесленниками. Почему-то быстро прибежал назад.

Я только прилег передохнуть от утренних впечатлений, как он и явился.

— Володь, там этот, увечный паренек, у которого мы доски берем, просил срочно передать, что с отцом побратима очень плохо, и он хочет у тебя полечиться. Говорит, ты знаешь куда идти.

Я присел. Вот и началось то, чего и следовало ожидать. Полежал Путята опять с сильными болями, теперь на все согласен.

Отправился к отцу Матвея. Интересно, а как будет отчество у Матюхи? Путятович? Путятыч? Путич? Весь в глупых после алкоголя мыслях зашел в ушкуйную избу. Путята лежал точно также, как и в прошлый раз.

— Лечи скорее, — процедил он сквозь зубы.

Семья атаманов!

— Я никуда не тороплюсь, — получил он в ответ.

— Сказал же, отдам деньги!

— А я никаких денег и не спрашивал.

И повернулся опять уходить.

— Стой, стой! Чего ты хочешь?

— Чтобы ты заменил сына на лесопилке на несколько месяцев.

— Да я знаешь сколько денег заработаю на ушкуе, если выздоровею?

— И знать не хочу. Но лечись дальше не у меня.

Ушел. На улице вдохнул свежего воздуха. Да, тяжелый случай. В следующий раз сразу не пойду, помурыжу несколько дней. Или будет проще чужого нанять? Вон у Елены отец — купец-удалец, наверняка знает, кого на пилораму пристроить можно.