Борис Попов - Неожиданность. Тетралогия [СИ]

Олег, теперь к тебе. Заказывай коляску поуже обычной. Хороших дорог на Руси очень мало, вечно по каким-то тропам крадемся. И договорись, чтобы повесили основу, на которой я буду лежать, на крепкие ремни, чтоб не очень трясло. Хорошо сделать навес, чтобы дождь меня и вещи не мочил. Обычно, как дело касается чего-нибудь нового, мастера сходу встают в тупик. Поэтому лучше поискать ребят помоложе, они гибче тех, кто в возрасте, податливее как-то. Стоить это должно рублей пятнадцать-двадцать самое большее. Кто попросит больше, разворачивайся и уходи, ищи других умельцев. Если сделают сегодня к вечеру или завтра к утру, можешь заплатить вдвое больше, не обедняем. Обязательно проверь, как сделали, нет ли дефектов — нам в дороге чиниться и доделывать будет некогда. Принимать изделие идите втроем: ты, Матвей и Емеля. Везти вас берите Вихря. Брякайтесь в люльку все втроем, и проедьтесь кружок по кочкам вокруг рынка. А там видно будет. скрипеть будет сильно или вихляться — не берите. Не дай бог, оборвется какой-нибудь ремень, пусть заменяют все на более прочные.

— И морды еще набить за такой ударный труд, — дополнил Матвей.

— Вот и идите заказывать сразу втроем. Там эту тему перед мастерами творчески и разовьете. Чтобы они понимали, с кем имеют дело, подцепите каждый к поясу саблю.

— А у меня ничего нету, — огорченно заметил Емельян.

— Да и я не разжился, — подытожил Олег.

— Возьмете мою и Богуславову, но чтобы оба были во всей красе. И ведите себя этак по разбойному, в стиле «ворованное — пакуй». Емелька пусть у Матвея спросит: атаман, а награбленное все залезет? Олег на него зашипит: молчи, дурак! Как столкуетесь и аванс дадите, хорошо спросить: а если плохо сделают? — ответить — сделаем как обычно, и большим пальцем по горлу себе чиркнуть. Потом быстро уходите, пока деньги не вернули. Будут пытаться догнать, сделайте зверские рожи и скажите: уговор дороже денег! Думаю, сделают хорошо.

Иван, пожалуйста, выгуляй по ходу Марфу, возьми ее для порядка на поводок. Она тебя хорошо знает, привыкла уже. Пойдешь с ним, Марфуш? — Собака кивнула. — Вот и славненько. По ходу купите жерди-лесины или длинный брус, чтобы боярина везти.

— А какой длины?

— Прикиньте сами: две длины лошади, рост Богуслава, ну и прибросьте немного для верности.

На том и порешили. Народ разошелся, а я опять увлекся лечебным процессом. По ходу Слава одобрял мою манеру руководства.

— Все по-доброму решил, не рычал, не стращал, всем все объяснил, любо-дорого было послушать. Я так сроду не умел, не дал Бог такого таланта.

Русская тройка ввалилась с рынка через час, искренне веселясь. Полились задорные истории о беседах с мастерами. Чувствуя себя в привычной, почти ушкуйной среде, Матвей радовался от души. Перефразируя известную шуточку брежневской поры об образовании: выпускник воровского института, факультет карманной тяги, ближе к нашим реалиям, рассказ слушателя грабительского университета, факультета разбойников и убийц Олега, звучал так.

— Как спросили у атамана, а с этими что делать будем, если напортачат? — он даже пальцами по горлу водить не стал. Цыкнул зубом и по-доброму ответил: да как обычно, кожу обдерем и все дела. А этот здоровяк Емелька в этот момент взялся рукава засучивать. Как у мастеров рожи-то перекосило! Будто уксусу выпили.

— Да мне просто жарко стало!

— На сколько столковались?

— Решили за пятнадцать, обещались к вечеру исполнить — отдадим тридцать. Обманут, уж не взыщите — обдерем, как и договаривались!

И общий хохот в заключение.

— Чего с жердями для Богуслава?

— Там Ванька торгуется.

— А как он их с рынка попрет?

— На Наину погрузит, она опытная и жилистая! Га-га-га!

— Емельян, Олег, бегом за жердями! А то на месяц без получки оставлю!

Ф-ить! — унесся богатырь. Сзади не отставал оборотень.

— Ишь ты, — подивился Матвей, — как ты их! А шли такие гордые — именно нам не поручали, чего мы жилы рвать будем, пусть там Ванька выслуживается. Понеслись, будто кони! А мне же ты ничего сделать не можешь? Лесопилка у меня своя, изба своя, землица своя, пол речки мои.

— Да я и не пытаюсь на тебя такого гордого воздействовать. К чему тебе помнить, кто все это тебе даром выстроил, у нахального Акинфия отнял, и подарил, чтобы твоя жена, ребенок будущий и отец не нищенствовали. Ты же теперь сам себе хозяин, и слушать никого не намерен. Так что иди отдыхай, нищета сейчас все притащит.

Бывшего атамана аж перекосило.

— Зачем ты так, — глухо спросил он. — Я в гадах никогда не ходил и ходить не собираюсь. Пойду гляну, чего они там и как тащат.

И тоже умелся.

— Ну, это прямо вершина твоего таланта, — оценил, улыбаясь, побратим.

— Да ну тебя, — отмахнулся я. — Сейчас вот они короткие жерди припрут, а потом твою боярскую личность раза три завтра в грязь уронят, вот тут вместе и посмеемся.

Несмотря на все трудности, на следующий день наш отряд вышел из озаренного усмешкой ведьмы Смоленска. Богуслава несли Боец и Викинг, меня на удобной колясочке везли Зорька и Вихрь, протоиерей покачивался на уютном плече Емели и рассказывал ему правду о сотворении мира, волкодлак Олег бежал и весело перегавкивался о чем-то с волкодавихой Марфой — жизнь шла своим чередом. Никакие коварные происки врага остановить нас были не в силах. Правда, смогли сильно обескровить…

Днепр все так же струился и весело блестел на солнце по правую руку от нас, лошади особо не уставали, ребята периодически бежали рядом с конями, но и на третий день после выхода из Смоленска наше со Славой состояние оставляло желать лучшего. Мы хорошо ели в придорожных корчмах, запас кагора у нас не иссякал, но силы практически не восстанавливались.

Я еще мог кое-как добрести, поддерживаемый верным Ванюшкой до ближайшего ельника или орешника и там сходить в туалет, а Богуслава носил Емельян, живое воплощение физической мощи русского народа.

— И как я буду биться? — спрашивал меня Слава потихоньку на привалах, когда мы лежали рядом и чужие уши нас услышать не могли — нельзя было ронять боевой дух ватаги и вызывать пораженческие настроение и уныние, граничащее с паникой, — громко пукать в сторону врага? Не ошеломлю звуком, так хоть запахом, как хорек, отпугну?

Вспомнилось по ходу, как в начале двухтысячных занесло меня в одном райцентре в краеведческий музей. Посетители там были редки, и очаг культуры пустовал. А мы прибыли на фирменном автобусе из дома отдыха толпой, и администрация на радостях выделила нам ласковую даму-экскурсовода, зрелую районную интеллигентку. Ее функциями, кроме ознакомления буйных и нахальных отдыхающих с местными красотами, был еще и надзор чтобы чего-нибудь исторически важного не сперли, а, главное, не разгромили единственный в городке музей старинного быта здешнего края.