Борис Попов - Неожиданность. Тетралогия [СИ]

— Отойдите в сторону! — рыкнула Наина, — не мешайтесь! Сейчас открою, — и мы с Иваном уступили место умелой колдунье.

Но она провозилась минут семь-восемь, прежде чем запор уступил. Я уже хотел нестись искать у трактирщика топор, как дверь распахнулась. Ворвались в комнату.

Богуслав сидел на кровати, откинувшись на стену. Он умирал. Грудь слева, живот и порты были обильно залиты кровью, которая толчками вылетала из разреза на рубахе на уровне сердца. Стилет валялся рядом.

Я тут же свел миокард на ране, кровотечение прекратилось. Победой это назвать было нельзя. Пока мы возились с защелкой на двери, раненый потерял не меньше полутора литров крови. С такой кровопотерей не выживают без переливания крови.

Я идеальный донор — первая, она же нулевая группа крови в сочетании с отрицательным резус-фактором практически подходит любому человеку. Но как ее перелить? Системы для капельницы нет, если вводить струйно — ни шприцов, ни иголок нет.

Пока раздумывал, активно пытался сделать тромб и заткнуть им смертельную дыру — не буду же я держать мышцы сердца пока организм сам осилит. Это не незначительный сосуд, на который хватит пары минут, это четверть часа, а то и больше. За такое время я Богуслава безвозвратно потеряю.

В голове, пока я выдавливал тромбин из тромбоцитов и замешивал на нем эритроциты с лейкоцитами, появилась дикая, но единственная идея.

— Иван, беги и, где хочешь, найди пучок гусиных перьев, спицу для вязания прямую и бутылку водки. Быстро! Очень быстро!

Ваня улетел, а я продолжил лепить тромб. Получившийся комок был рыхловат, но, главное, достаточен по размеру. Ничего, под моим присмотром постепенно почерствеет. Забил его в дыру, хорошенько укрепил. На все про все ушло минуты три — четыре. Кровотечение было остановлено.

Хорошо, что у этой подлюки ножа пошире не оказалось. Хотя любым другим ножиком нанести удар нужно уметь — ребра будут отклонять острие в ненужные стороны.

Как мне объяснял Матвей, профессиональный убийца с пятилетним стажем при обучении искусству владения оружием, чтобы точно попасть, ударить надо снизу вверх — под ребра слева от грудины. А стилетом не промахнешься и его очень трудно отклонить — очень остро заточенный трехгранник с шириной граней в полсантиметра, годится, чтобы пробить любую кольчугу. И это не шпага — из-за того, что довольно-таки короток (длина лезвия всего сантиметров пятнадцать), сломать его очень трудно.

В общем, как считали в Европе, идеальное оружие для мизерикорда — прощального удара милосердия при добивании соперника в латах. Вот сбил ты врага копьем с коня, а он лежит, гад, веселей прежнего — сейчас подлетит оруженосец с ратниками, поставят его на ноги, и вам еще долго биться между собой. И бабушка надвое сказала, кто одолеет. Мечом и копьем ты толстенные латы не пробьешь — скользнут вбок и начинай опять биться, на этот раз пешим. А мизерикорд-стилет, направленный в стык доспехов, не отклонится и не промахнется. А есть просто чудесные места, мечта рыцаря — ударил в левую подмышку и стилет пробил сердце, любой глаз тоже подойдет. И рыцарские романисты, захлебываясь врали какое это милосердие — добить поверженного противника, чтобы не мучился от ран. Правда и лишних пленных добивали тем же мизерикордом. Так что милосердие, скорее всего доставалось тоже победителю — один удар, и нет больше хлопотливой и ненужной возни — нет человека, нет проблемы, иди рубись дальше.

Вот и к боярину ведьма проявила свое черное милосердие: зачем тебе, Богуславушка брести невесть куда, спать на земле, переправляться через бурные речки? Того и гляди или Невзор больно стукнет, или злой дельфин укусит. Полежишь спокойно в сырой земле Смоленской, и ни забот тебе, ни хлопот.

И ведь не побоялась, что ее кровью обдаст с ног до головы, кинжал из раны выдернула. Сердце от такого шока по любому встанет, а так кровотечения было бы в несколько раз меньше, стилет дыру бы перекрыл.

Мне сейчас было бы гораздо легче без такой массивной кровопотери — депо крови заместило бы ущерб махом, и можно было бы спокойно сращивать эндокард и перикард, закрывая тромб с двух сторон, как капсулой. А тут депо уже почти весь резерв выкачали, организм отсек от потребления печень и почки, а жизнь Славы держится только на колдовстве карлика — в сосудах по-прежнему пустовато. По моим расчетам оставалось всего минут пятнадцать — двадцать до безвременной кончины друга.

Прибежали Иван с Матвеем, принесли все требуемое. Я окинул глазом обстановку и начал командовать.

— Ребята, кладите Богуслава на правый бок, лицом ко мне. Подтаскивайте вторую кровать впритык к этой.

Пока они, уложив боярина, двинулись за кушеткой Олега, я укладывал руку раненого поудобнее для переливания крови. Топчан поставили рядом с кроватью боярина. Вот теперь места хватит для нас обоих.

Выбрал два самых длинных пера, одно потолще, другое потоньше, заточил оба с одной стороны, обрезал другой конец, счистил всю пушистость, прочистил пористую внутренность стержня от ненужных перегородок спицей. Изделие стало похоже на привычную толстую иголку для внутривенных вливаний, насаженную на полую трубку от системы. Можно работать.

Нужен был помощник, не боящийся вида крови. Тут раздумий не было. Ушкуйник кровь не переливал — он ее обильно проливал. За пять лет должен бы привыкнуть не только к виду, но даже и к запаху. Шведов, немцев, булгар, черемисов, мордвы, половцев, а иной раз и русских, порубал немеряно. По сравнению с его производственным опытом, вся моя возня покажется бойцу мелочью. Бывший атаман, по прозвищу Смелый, не подкачает, в обмороки валиться не станет. На всякий случай спросил:

— Матвей, поможешь кровь перелить?

Глупых сомнений и колебаний не было.

— Враз! Кого притащить? Одного хватит, или двоих тащить?

Вот это номер! Он не считает зазорным притащить любого и откачать у него крови. Понадобиться — можно и больше народа доставить на пункт переливания. Так и хочется в ответ крикнуть:

— Таскать тебе не перетаскать! Пол Смоленска в дело пойдет! Обескровим русский город!

Вместо этого хмуро буркнул, раздеваясь по пояс:

— Только моя кровушка хорошо Богуславу пойдет, чужая добить может — не каждую брать можно.

— А чего ж делать то надо?

— Сейчас начну и по ходу тебе растолкую, где мне помощь нужна.

Искать тряпки и щипать из них корпию времени просто не было, ваты тут сроду и не водилось, поэтому действовал по-простому: набулькал в стакан водки, окунул туда заточенные концы перьев, втянул ртом через эти доморощенные соломинки напиток, резко его выдул наружу.

Срезал у Богуслава правый рукав рубахи, намазал ему и себе локтевые сгибы той же радостью алкоголика — вот вам и вся асептика, и антисептика.