Борис Попов - Неожиданность. Тетралогия [СИ]

— А сейчас какой год по-вашему?

— 1095.

Великий математик очень быстро пересчитал.

— Верно! Это предсказание знаю только я. Говори, зачем пришел из будущего.

— Меня перебросило для помощи. К Земле летит страшный метеорит.

— Знаю, но ничем помочь не могу — слабоват. Сильных, кого я знал, уже перебили.

— У нас на Руси похожая история. Помочь должны дельфины — у них у многих магические способности.

— Будут ли они ввязываться в наши сухопутные дела? И я не знаю, можно ли с ними столковаться.

— Летит камень из антивещества. При столкновении Землю разнесет на части. В живых не останутся ни люди, ни дельфины.

— Я не знаю…

— Сейчас нет времени, — не дал я ему договорить, — ты далеко от Константинополя?

— Неделя пути.

— Подтянись поближе. И за это время посчитай, куда отклонить метеорит, чтобы он в Солнечной системе не задел каких-нибудь планет.

Картинка заколебалась и исчезла. Эсгх дышал шумно, аж хрипел. Состояние улучшилось только минут через пять. Потом он откашлялся и сказал:

— Я сделал все, что мог. Теперь десять дней ничего показать не смогу.

— Спасибо, всего достаточно, — поблагодарил я хозяина.

Эх, жаль свою Забавушку сегодня не повидал, думал я, выбираясь из подземелья. Не задалось.

— Ты чего там, уснул что ли невзначай? Или на твою жену у этого раздолбая сил все-таки хватило? — зарычал на меня раздраженный боярин.

Его можно было понять — он остался в сплошных потемках, куда везут Анастасию и что с ней хотят сделать. Поэтому с ним надо беседовать бережно и аккуратно.

— Жену я сегодня не видел.

— Какого ж черта ты там торился столько времени?

— Антек показывал мне Омара Хайяма.

— На кой ляд он тебе сейчас сдался? Дойдем до моря, тогда с ним и будем решать.

— Тогда мы уже сможем его только искать.

— Поищем, готовы мы уже к этому.

— И найдем где-нибудь в Ташкенте.

— И что? Чем тебе плох этот город?

— Город-то может и хорош, если есть время покататься на лошадках. Он отсюда аж за 4000 тысячи верст.

— Эх ты! — аж крякнул боярин.

Все это время мы уже ломились через кусты к месту стоянки.

— А надо еще сделать расчеты, куда эту дрянь откинуть, собственно для этого арабский математик и нужен. Сколько это займет времени, неизвестно.

— По ночам посчитает, не обломится! — зарычал Богуслав.

— С ним так беседовать не советую. Хайям тебе не раб, и не холоп твой или закуп какой-нибудь. Обидится — вообще с нами говорить не будет.

— Ну ты просить будешь…

Конечно. Как рычать так он, а как просить, так я — мальчик для унижений.

— А как по-твоему себя будет чувствовать пожилой человек, после дня бешеной скачки на коне, на которого он сел впервые в жизни? Упадет и сразу уснет, ему уж будет не до заумных вычислений.

— На чем же они ездят там? Друг на друге что ли?

— Богатые и знатные на лошадях, а кто победнее на осликах, которых там еще ишаками зовут.

— Что за ишаки? На что похожи?

— Навроде козы. А он сын ремесленника, шиковать ему особо не на что. Вот ослика сегодня купил, обнищал видно за три года, поиздержался. Он сейчас в городе Асира, за 350 верст от Константинополя. Омар оценивает такую дорогу, как неделю пути на ишаке. Я ему велел ждать нас где-нибудь поблизости от столицы Византии и решать затейливую задачу. Вдобавок, он прячется от служителей закона, и называет себя именем отца — Ибрахим, а я теперь знаю его в лицо.

— Можно и по родственному имени отыскать.

— Только послезавтра он уже будет Кодадад или Сохраб, у них разных имен много, не угадаешь.

— Через антеков спросить!

— В Индию обернешься?

— Это еще где? — удивился боярин.

— На краю света. Отсюда 5000 верст.

— Что ж как далеко-то все! — простонал Слава. — Неужели этих карликов поближе нету?

— Как не быть, есть конечно.

— И где?

— Мы оттуда только что вылезли.

— Ладно, ты все сделал правильно. Но я-то ничего толком не узнал! Волокут ее куда-то в монастырь двое молодых, как Настя их зовет? Швали, что ли? То ли в монахини хотят постричь, то ли изнасиловать и убить, кто их иноземцев поймет. Агнесса еще какая-то навязалась на мою голову! В общем ничего не понял. Может еще раз к этому мелкому к вечеру сходим?

— Сходить можно. Посидим, потолкуем о том, о сем.

— О чем мне с ним толковать, с кротом подземным?! Пущай Настю показывает!

— Через десять дней милости просим. А сейчас с Эсгхом можно только поговорить.

— А кто такой Эхом?

— Это он тебе сегодня Настю показывал. После нас двоих так уработался, что аж захрипел, как загнанная лошадь. Антек горит на работе, сделал все, что смог. Но сила не как у императора, поэтому чуть не помер от усердия.

— Что, Антекон у них сильнее всех?

— И умелей. Должность выборная, голубая кровь и родство значения не имеют. Важны только личные качества.

— Я теперь удумаюсь, — мрачно заявил Богуслав.

— Сейчас развеселишься. Пока Эс Хайяма искал, я в Интернет зашел, и получил разгадки на все твои загадки.

— Говори скорей! — вскинулся боярин.

— Шевалье — это обращение к знатному господину, обычно странствующему рыцарю. Как-то Анна ухитрилась их организовать на доставку ей Насти. Ее слуги явно не успевали, а эти Поли или Пьеры где-то близко околачивались.

— Они же странствуют! Где их можно поймать?

— Могли быть в гостях у одного из герцогов Бурбонов, Мулен это их город, или у кого-то из их родни, а то и высшей прислуги — кто их знает. Бурбоны происходят от царствующей сейчас династии Капетингов, они ее младшая ветвь, и рисковать надругаться над девушкой, которую везут по просьбе матери нынешнего короля Филиппа Первого, не рискнет никто. Довезут в целости и сохранности.

— А что за Агнесса тут появилась?

— Это церковное имя Анны Ярославны, получено при монашеском постриге.

— И Настеньку мою… постригут? — голос Славы дрогнул. — Она ведь твердокаменная, будет в монашках по гроб жизни сидеть, не переборешь…

— Зачем Анне это нужно? Она знает, что Настя для тебя предназначена, хорошо помнит вас обоих, и просила за вас авторитетная ведьма Пелагея, ее бывшая наставница. Так что и с этой стороны чего-нибудь паскудного можешь не опасаться.

— Уф, вроде полегчало, — выдохнул боярин. — Сейчас съедим понемногу пеммикана, запьем водичкой, а поужинаем уже в Переславле в моем тереме.

Когда уже довольно-таки далеко отъехали от места стоянки, Богуслав бросил гадким голосом орать одному ему ведомую песню про поход в Тьмутаракань и спросил меня:

— А что это ты там толковал про королевскую династию? Я как-то не разобрался, у нас на Руси никаких династий нет.

— Как это нет? У нас сейчас правят Рюриковичи.

— Рюрик давно помер.

— Рюрик-то умер, а до сих пор правят его потомки. Они-то и есть Рюриковичи.