Борис Попов - Неожиданность. Тетралогия [СИ]

Вспомнил я тут еще об одном деле, пойду улажу. А то уходим завтра, а когда вернемся — неведомо.

С этими словами владелец очага с саламандрами гордо удалился. Может у него и в колодце мелкий водяной проживает, а на чердаке прикормленный запечный за порядком присматривает? Кто знает, кто знает…

Средние века, это вам не Новейшее время — промышленной копоти и рева автомашин нет, а вот всякой нечисти не выгребешь. Жалко, что нельзя саламандру хоть одну на развод отловить, Забавушку позабавить…

Вернулся сияющий протоиерей.

— Ну как, получилось? Подлечил плохонького друга? — поинтересовался я.

— Конечно! Большая сила мне дадена! Воспрянул старичок Переславский, засиял! Точно не скажу, но лет пять еще точно в полной силе протянет. Рвется опять лечить начать, как в прежнюю пору — очень оживился.

Сейчас уточним. Залез в Интернет.

— В 1100 году у Переславской епархии уже новый епископ будет. Митрополиты здесь, видно, на Ефреме и закончатся.

— Не ошибаешься?

— Да кто ж его знает! Летописи врут часто. Но тут разночтений нету, запись всего одна. Да и необязательно ему в митрополитах до конца жизни просиживать — может в монахи уйти — спокойно век доживать да о Николае Мирликийском научные труды пописывать, может землянку отрыть и в отшельники податься. Он же потом православным святым стал, значит еще будут какие-то невиданные заслуги перед Господом. В великомученики у него шансов попасть нету, значит отличится как-то иначе.

— Все может быть, его не угадаешь… Мы потом потолковали о моих новых способностях. Ефрем говорит, что моя появившаяся с Божьей помощью сила вдали от Великой Панагии через месяц очень быстро на убыль пойдет. Если хочу также хорошо лечить, мне надо Михайловский собор не реже, чем раз в неделю посещать, от Оранты силой подпитываться. Придется здесь жить, местечко для друга-протоиерея епископ всегда найдет. В Новгороде у меня ничего важного не осталось, так что если уцелею, сразу сюда вернусь.

— А церковное начальство как к этому отнесется?

— Ефрему в такой мелочи не откажут, он большим уважением у Киевского митрополита пользуется. Скажут: хочешь взять человека? Значит бери. Пришли только от своих стеклодувов потом мозаику новую, и бери, кого захочешь — ты сам себе там в мелких делах митрополит.

Так и заканчивался этот полный событий день. Потом, перед ужином, я познакомил всех с Кузьмой Двуруким, спросил задалась ли у него покупка половецкой лошадки.

— Рассказал мне Матвейка про вашу привычку возле коней бежать, мне она не нравится.

— Передумал с нами странствовать?

— Не дождешься, — сурово одернул меня великий боец. — Просто двух половецких жеребцов взял. Неказистые, и в холке не задались, зато выносливее их нету. В Херсоне продам, они дешевенькие, убытка не будет. Точно завтра выходим? Ничего не переменилось?

— Все также. Гляди, не проспи.

— Матвей разбудит. Нам с ним боярин общую комнату выделил.

— Тут есть еще одна загвоздка — волкодлак с нами бежит.

— А мне какая забота?

— Да может ты набожен очень…

— Когда сплю зубами к стенке! Он тоже биться идет?

— Конечно!

— Мне без разницы, с кем я в одном строю сражаюсь. Каждый бьется, как умеет — я клинками, а он клыками, — лишь бы толк был.

За ужином Богуслав, мы с ним сидели за одним столиком, опять высказался по французским делам.

— Не пойму я все-таки, как Анна так быстро с Муленом связалась, шевалье этих нашла.

— Да чего тут думать! Либо по голубиной почте весточку Бурбонам переслала, либо какую-нибудь ведьмовскую увертку использовала, какая теперь разница! Что сделано, то сделано. Признайся лучше, что Настю опять увидеть хочешь, вот и все дела.

— Изнемогаю прямо! Очень терпеть тяжело!

— И я также терплю, и Матвей. Оба от горячо любимых жен ушли. Господь терпел, и нам велел. Вон, водки на ночь выпей. Глядишь и полегчает.

Слава выпил, ему полегчало. В общем, спокойной ночи!

Утром мы выехали через Южные Ворота. Прощай, Переславль-Русский, будущий Переяслав-Хмельницкий! Доведется ли еще раз в этой жизни увидеть твои каменные стены и Великую Панагию, Бог весть…

Мы ехали, ехали и ехали вдоль Днепра. Пока всего у нас было вволю — и воды, и еды. На второй день к обеду Марфа подлетела ко мне и залаяла.

Я приподнялся на стременах и заорал:

— Тревога! Все ко мне!

Народ быстро съехался в кучу. Я окинул взглядом их напряженные лица.

— Антеки через Марфу только что передали, что Невзор скоро тут будет — на подходе уже. Идет не один, с ним пятеро ратников, наверное, наемники.

— Это мне, — негромко сказал Кузьма.

— Рядом с ним ведьма Василиса, в руках крутит какое-то помело.

— Это для меня! — задорно крикнула Пелагея Таниным голосом. — Летать, видно, мелкая паскуда задумала!

— От собак черный кудесник поставил защиту. Стоит им перейти дозволенную границу в десять аршин, умрут тут же.

— Они же у вас толковые, — высказался Иван, — пусть близко не подсовываются.

— Ты пока болт в арбалет вставляй, советчик, … твою мать! — рявкнул Богуслав. И мне: — Боишься, Володь, не выдержат волкодавы, в бой полезут, видя, как хозяев бьют?

— Да. Боюсь не выдержат их преданные нам сердца, бросит их без раздумий на врага! И лишимся мы верных друзей.

Поэтому: Яцек, забирай собак и отъезжай вон за ту балочку. Привяжешь их там покрепче за деревце. Сам рядом постой, мало ли чего. Заодно присмотришь за тем краем, чтобы не дай Бог к Невзору подкрепление из засады не подошло!

— Как же так! — зароптал Венцеслав. — Все биться, а я псов где-то карауль на выселках!

— Это приказ! — рявкнули на бунтаря хором вдвоем я и Слава. — Это не обсуждается!

Понурый поляк с собаками отъехал.

— Хороший поисковик нам нужней неопытного бойца, — подытожил Богуслав.

Я кивнул. В этом бою ни от собак, ни от Венцеслава проку все равно не будет, а лишаться их жаль.

— Марфа пролаяла, что на оборотня защита от собак не подействует, потому что этот убийственный барьер расценивает его как человека. Олег, быстренько перекидывайся, и заляг во-о-он за теми кустиками, колдун с юга идет. Как увидишь, что все началось, тоже бросайся, рви зубами.

— Боюсь сильно высоко не прыгну. До горла точно не достану.

— Твое дело отвлечь, а не убить. Ухвати хоть за пятку, но ухвати обязательно.

Волкодлак взялся раздеваться.

— Наина, отъезжай не очень далеко, твое дело достать Невзора и связать вражью силу, лишить его способностей хоть на короткий срок. Ничем другим не увлекайся!

Кудесница кивнула.

— Святой отец, выходи вперед. Будешь все удары на свой Божий щит принимать. Каждый пропущенный тобой удар — это жизнь одного из нас.

— Вдруг убьем человека, сын мой, отмаливать этот грех надо будет!