Борис Попов - Неожиданность. Тетралогия [СИ]

Потом бережно вывел хозяйку нового дома из навеянного состояния. То, что было последние полчаса — о вторжении чужой воли, надежно спрятал, можно сказать, закамуфлировал, теперь можно и отдохнуть.

Приехали возчики с бревнами, нарубленными лесорубами. Вышел к ним, несколько утомленный, и сказал, что следующая поездка будет последней на сегодня. Рубщиков леса тоже велел из чащи вышибать. Будет раздача денег за отработанный период.

Увидел прилив рабочего настроения. Бойко скинув доверенное им имущество, ускакали в бор. Доски сегодня можно не грузить — их там, у Алешки, достаточно.

Подошел Данила. Жену тошнит, осталась дома. Позвали хозяина и его подсобников. Всем раздал аванс, народ обнищал. Грузчиков отпустили. Бывшего мельника, для получения денег на свою ораву, сориентировал на Фрола.

Перед тем, как сесть за стол, отманил в сторонку и предупредил Матвея о возможных ночных чудесах и не велел пока выпивать спиртное. Не хватало мне еще всяких мутантов править! Быстро поняв суть дела, загорелся. Смущала его только противная венерическая болезнь. Утешив его известием об успешном излечении молодой семьи и предупредив о неразглашении этой медицинской тайны никому, отправился покушать и принять на грудь вволю. Мне-то можно!

С пол часика посидели спокойно. Потом меня выдернули из-за стола вернувшиеся возницы и дровосеки. Всем все выплатил и предупредил, что дальше этим заниматься будет приказчик Алексей раз в неделю. Месяц казался мне очень длинен, американский метод для нищего народа был вернее. Вернулся. Молодоженов почему-то не было. Ну мало ли куда вышли… Вдобавок, в опрокидывании чарочек, они нам и не нужны.

Выпили, закусили, поболтали. Хозяева вернулись минут через пятнадцать. Матвей выглядел слегка утомленным, а Елена была оживлена и весела. И, главное: ее оранжевый огонь запылал с новой силой! Вот и началось…

Рассказал о паскудстве Акинфия. Реакция у всех была ожидаемой: Лене наплевать, Данила сжимал кулаки, бывший ушкуйник вяловато заметил:

— Завтра схожу, убью…

Эту идею я пресек сразу.

— Он старшина купцов половины города, а не половец, булгарин или разбойник. Умаемся потом откупаться. А лесопилка уже наша! Зачем нам лишняя головная боль?

С этим доводом все согласились, особенно Елена. Она все манила куда-то мужа, он явно отдыхал, и от исполнения супружеских обязанностей всячески отлынивал. Пора было линять.

Сказав молодым, что гости уходят, утащил Данилку с собой. От хозяев возражений не последовало. На улице объяснил суть своих действий кратко: так надо! Собственно, уже наелись, и предельная для меня доза спиртного тоже была выбрана. Данила, если что, догонится дома наливочками, утками и рыбцом из Вечерки. У него там всего полно!

Ночь провел в привычной постельке.

Утро порадовало ставшей привычной за это лето погодой. Слегка позавтракали (с утра много есть не могу!), и мужская часть коллектива со зверями отправилась на прогулку. Люба, как обычно, осталась на кухне — стучать горшками.

Дошли до реки, искупались, упали на песок. Животные играли рядом. Я рассказал о пегих лошадках-синеглазках, отсечении старшины купцов от кассы, аспектах обучения у волхва. Вот этим-то Игорь больше всего и заинтересовался.

— И это можешь лечить?

— Легко.

— И даже вот это?

— А то!

— А вот…

— С трудом и долго.

Поразило его известие о будущем возможном излечении женщин, не способных забеременеть.

— У них же линии никак не изменены?

— Кудесники глядят не на линии.

Изложил о проникновении в самую суть болезни. Ведун некоторое время просто сидел пораженный. Он думал, что чародеи берут другим — предсказаниями, всякими чарами, а лечат так же, теми же методами. И вдруг — этакая неожиданность! Потом спросил:

— Учиться берут всех желающих?

— Не знаю, не вникал.

— Узнай и вникни!

И мы дальше пошли купаться. Когда вылезли, уже Игорь меня удивил.

— Сухо нынче. Но скоро осень. Если на Ладоге дожди раньше, чем у нас пойдут — Волхов вспять потечет.

Вначале я принял это за народную байку типа о цветке папоротника. Нашел — и клады сами в руки поперли! Но все непросто: один раз в году, пару минут ночью, на Ивана Купалу. Молодые, конечно, ходят. Но ходят кучей, жгут костры, купаются нагишом — надо же покуражиться перед законным браком. Даже церковь не борется: добавила в исконный русский праздник Купалы день святого Иоанна, и все верят, все довольны. И молодежь, понятное дело, ничего и не ищет.

А кладоискатель и не пойдет. Ночью, в лесу, без света (с освещением-то не поймешь: то ли заветный цветок сияет, то ли отсвет от твоей иллюминации) того и гляди или в яму какую брякнешься, или сова клюнет, или схарчит второпях какой-нибудь лесной житель.

А с рекой история совсем другая, тут куча всяких путешественников: и купцы, и гребцы, и рыбаки, и ушкуйники. Глянешь — а там, по бережку, и скоморохи с каликами перехожими умостились. Не протолкнуться! Поэтому задачу надо усложнить. Обратный ток воды? Конечно! А часто? Раз в пять лет. Долго длится? Секунды 2–3. Чаще зимой. И обычный рефрен: сам-то я, конечно не видал, но мне рассказывали люди, видевшие того человека…

Для порядка все-таки решил потолковать об этом.

— А часто ли бывает такое чудо?

— Да почти каждый год.

— А кто видел?

— Кому интересно.

— А ты?

— Оно часто пораньше бывает, много раз при этом деле и купался. Кто в реку лезть не любит, с моста глядят, как обычное течение и ветерок в одну сторону, а мусор и ветки всякие — в другую.

Вот тут-то меня и прошибло! Я на Волге больше пятидесяти лет прожил, повидал ее и ближе к истоку, и к устью. Она как текла с Валдайской возвышенности к Каспийскому морю, так и течет. И никакого обратного движения не бывает и быть не может! И так тысячи лет. Вода течет сверху вниз, а иначе никак.

Стал вникать. Ильмень-озеро в 20 верстах от Новгорода. Из него вытекает Волхов и движется очень далеко, к Ладожскому озеру. Большого перепада высот тут нету. И если тут, у истока, сухо, а там, в устье продолжительные дожди, течение и идет назад. Может в наше время из-за многочисленных ГРЭС и ГЭС этого уже и не бывает? Никогда в Новгороде через тысячу лет не бывал. Был бы тутошний, а я, костромской, тамошний.

Подбежали собаки, улеглись возле нас. Лошади тоже подошли близко. Собачки у нас молчуны — лают только при охране двора на явно чужого, а лошадки любят поржать друг с другом. Вот и сейчас… О господи! Я их понимаю! Вихрь явно был простоват и туповат. Я! Ты! А вот Зорьку послушать было приятно: тише, милый, там хозяин говорит… Вот почему ее люблю больше, а вовсе не за то, что она у меня первая. Ну да, Добрыня и говорил про все языки мира — животных, птиц, людей. В птичьем щебетанье пока ничего не понимаю.