Василий Сахаров - Вольный Дон [publisher: МедиаКнига]

– Измаил-мурза, уорк хашимийцев, одного из черкесских племен. Тоже хотел это кочевье взять. Но мы его опередили, он осознал, что ему здесь делать нечего и теперь возвращается к себе в аул.

– Понятно.

В общем-то, на этом, как таковой, боевой выход был окончен. Мы собрали не очень большую добычу, и взяли почти всех лошадей, которых набралось четыре сотни голов. Кубанцы забрали себе овечьи отары, больше сотни выживших членов рода Тукай, кибитки, повозки, имущество и волов. Все было проделано быстро и смысла оставаться на берегу Куго-Еи не было. Поэтому вскоре моя ватага двинулась на север, а воины Петра повернули на северо-запад.

– До встречи! – попрощался со мной дядька, когда наши отряды стали расходиться.

– Бывай, Петр Афанасьевич! Жду в гости! – подняв вверх раскрытую правую ладонь, крикнул я. И, ударив стременами по бокам провинившегося сегодня Будина, помчался догонять своих казаков.

Войско Донское. Черкасск. 23.02.1712.

Алена подошла со спины. Двигалась она очень тихо и, наверное, думала, что для меня совершенно незаметно. Наивная женщина, я ее еще полминуты назад почувствовал, как только она на первую скрипучую ступеньку лестницы наступила, которая ведет на второй этаж. В дополнение к этому жену выдавал легкий и приятный цветочно-травяной запах, которым была пропитана вся ее одежда.

Не оборачиваясь, я спросил жену:

– Любимая, что-то случилось?

Весело рассмеявшись, и уже не пытаясь скрываться, Алена подошла к столу, за которым я работал, села на мои колени и сказала:

– Посыльный от твоего отца приезжал, напомнил, что через час Кондрат собирает сход. Ты должен на нем присутствовать.

– Понятно.

Про сход я знал и уже неделю вместе с отцом к нему готовился. Левой рукой я отодвинул от себя листы бумаги, а правой обнял Алену за талию. В голове появились мыслишки, что за час вполне можно успеть посетить спальню, и я потянулся к губам любимой женщины. Но жена не была настроена на любовную игру. Она немного отодвинулась, взяла со стола один из моих корявых рисунков и, рассмотрев его, спросила:

– А что это?

Тяжко вздохнув, я ответил:

– Схема парового двигателя, машины, которая должна облегчить труд человека.

– Ты сам это придумал?

– Нет. От купцов слышал, что нечто подобное в Европе пытаются построить, и решил представить себе, как это должно работать. Но, я вынужден признать, что у меня ничего не получилось. Возможность создания такой машины понимаю, а разобраться в ее устройстве не могу. К сожалению, я не технарь.

Жена погладила меня по волосам и произнесла:

– Наверное, причина в другом. Ты не хочешь этим заниматься, вот и все. Ты воин и тебе нет нужды досконально знать состав металла, из которого выкован разящий твоих противников клинок.

– Пожалуй, ты права. Пока все спокойно, я пораскинул мозгами, и появилось четкое понимание, что везде не успеть, и легче нанять профессионального изобретателя, который получит задачу и сам все сделает. Как говорится, каждый член общества должен заниматься своим делом. Один работает, а другой придумывает и руководит.

– Наконец-то, ты это понял. А то в каждое дело лично лезешь, хотя можешь поручить исполнение друзьям, и они все сами решат. В любое время так было, что самый лучший и умный военачальник со своими близкими соратниками стоял над рядовыми воинами, купцами, ремесленниками, крестьянами и прочими людьми. Он давал защиту гражданам своего племени или народа, а граждане, в свою очередь, признавали его власть, платили оброк и выполняли приказы. Так было тысячи лет до нас и будет после, поскольку таков закон природы.

– Не согласен, ибо так будет не всегда, милая. Грядет новая эпоха, в которой настоящим воинам и их потомкам будет отведена роль пушечного мяса. Деньги станут править миром и уже сейчас необходимо думать о будущем, которое может принести нам не только радости, но и очень много горя.

– Ну, деньги у нас есть, – Алена улыбнулась. – И нам будет, что оставить детям. Особенно, если ты наши богатства приумножишь.

– Девять тысяч рублей, которые у нас остались после всех растрат на крепость и обустройства поляков, это не так уж и много. Миллионы и миллиарды, такие суммы станут определять будущее. Хотя, может быть, и нет, ибо будущее не является чем-то неизменным и его вполне можно попробовать подправить.

– Лют, ты снова говоришь как старый умудренный жизнью дед, – жена взяла со стола еще один лист и, удивленно приподняв бровь, прочитала: – Там, вдали за рекой, засверкали огни, в небе ясном заря догорала. Сотня юных бойцов, из булавинских войск, на разведку в степь поскакала.

– Неплохие стихи, правда? – спросил я.

– Необычные. Не твои, случайно?

– Нет, конечно. Одного неизвестного поэта, которого сейчас нет на этой земле. Вот, думаю, что надо двинуть эту песню в народ. Сначала ватажникам своим напою, а дальше она сама путь найдет.

Алена взяла еще один лист и снова прочла вслух:

– Приблизительная технология переработки сахарной свеклы. Промывка корнеплодов и измельчение в стружку. Получение диффузионного сока и его очищение. Затем уваривание, фильтрация и кристаллизация сахара. В конце сушка и очищение продукта. – Моя вторая половина вернула бумагу на стол, и задумчиво сказала: – Ох, и странный ты человек Лют. Но это я знала еще до нашей свадьбы и все равно тебя люблю.

Гладко выбритой щекой я потерся об ее щеку и, как бы, между прочим, произнес:

– Милая, я тебя тоже люблю, однако никогда больше без разрешения не трогай мои записи. Договорились?

– Да.

Сделав вид, что обиделась, Алена встала, оправила ладно облегающее ее тело темно-зеленое платье и с очень независимым видом хотела направиться на выход. Однако я привлек любимую к себе и, преодолевая ее показное сопротивление, крепко поцеловал в губы. Она резко отскочила, фыркнула и вся серьезность с нее моментально слетела. Затем, раскрасневшаяся женушка ласково улыбнулась, шутливо погрозила мне пальцем и вышла.

Проводив Алену взглядом, я вернулся к своим бумагам, и сделал последнюю на сегодня запись-напоминание, поинтересоваться у наших и заезжих купцов, где можно достать семена подсолнечника. Вроде бы на Русь из Голландии эту масличную культуру еще Петр Первый завез, да и в Турции семена должны быть. Но пока знающих людей не спросишь, ничего точно не узнаешь. На этом все. Я собрал все бумаги вместе и спрятал их в запирающийся на ключ сундук. Пока от этих бестолковых записок толку не много, но придет время и они обязательно пригодятся.

Пора выдвигаться. Я оделся, покинул дом и вместе с двумя казаками направился на майдан. Прошелся по улицам казачьей столицы и через пятнадцать минут находился в войсковой избе. Атаманский Круг, который всегда проводится перед Большим Общевойсковым Кругом, уже начинался. И подобно другим приглашенным на него верным булавинцам, я без задержек прошел в кабинет Кондрата. Людей немного, четыре начальника приказов, которые присели по левую сторону длинного стола, сам войсковой атаман во главе него и четыре человека по правой стороне: полковник Лоскут, Григорий Банников, Максим Маноцкий и я. Все основные фигуры «булавинской» партии, кто был рядом с Черкасском, в сборе.