Сергей Савелов - Шанс. Выполнение замысла. Книга 3.

Прощаюсь с ней до завтра и двигаю в библиотеку, надеясь получить справку сегодня. Облом. Оказалось, что еще с шестого класса за мной числится книга Тургенева. Я и не помню, что брал когда-то «Записки охотника». Читать читал. Даже нравилась.

Попытался откупиться, заплатив. Однако библиотекарша от денег отказалась, даже в тройном размере и с негодованием выгнала, потребовав равнозначную книгу на замену. «Чего ее возмутило?» - мысленно удивляюсь. Потом пришло понимание: «Циничным становлюсь. Деньги портят. Все пытаюсь перевести в денежный эквивалент, забывая о порядочности!» Надо подобрать дома или купить новую хорошую книгу для замены, чтобы загладить вину перед порядочным человеком.

В расстроенных чувствах пошел искать Евгению Сергеевну. Нашел на свою голову еще проблему. Не мой день сегодня, однозначно!

Учительницу пения нашел в учительской. Увидев меня, она засияла и потащила в свой музыкальный класс для беседы. По дороге рассказывала новости. Наташка будет петь мои песни на школьной линейке, посвященной первому сентября. Они обе очень довольны получившимся результатом.

- Все будут шокированы! - обещает и смеется.

Киваю, размышляя, как тактичнее сообщить о своем переводе.

- Ту песню отдали Анне из областной филармонии, как договаривались. Деньги за «Городок» и «Летнюю пору» заберешь у Павла, - информирует.

При этом на ее лице появляется какая-то тень. Не понял?

- Как у тебя дела? Есть что-то новое? - интересуется.

Автоматически киваю, думая о своем. Немного помедлив, вглядываясь в меня вопросительно, она продолжила:

- Батюшка из церкви хотел бы с тобой поговорить.

Опять замолчала озадаченно глядя на меня.

- Я уже говорил, что мне некогда встречаться с попами, - отвечаю грубовато.

- Но почему ты не хочешь встретиться с хорошим человеком? - обижается.

Понимаю, что не прав, и от этого раздражаюсь еще сильнее. Пытаюсь справиться с эмоциями.

- Извините, настроение не для встреч, даже с хорошими людьми, - каюсь.

Не хочется мне огорчать еще одного хорошего человека, и не могу решиться на признание о переводе в школу другого города. Это ведь означает конец нашего плодотворного сотрудничества и дружбы. Конец всех добрых сложившихся отношений. Неожиданно вспоминаются грустные стихи:

«Друзья уходят как-то невзначай

Друзья уходят в прошлое как в замять

И мы смеемся с новыми друзьями,

А старых вспоминаем по ночам...»

От этого становится тошно на душе. А она неожиданно заявляет:

- Мне бы хотелось, чтобы тебя послушал один человек. Он заинтересовался твоим творчеством. Готов помочь в продвижении твоих песен. Сам играет на пианино и гитаре. И хорошо поет.

При этом глаза ее мечтательно туманятся, и на лице непроизвольно появляется смущенная улыбка. «Алло! Что происходит? Что случилось за этот долбанный месяц, пока мы не виделись?» - мысленно озадачиваюсь. Что-то мне расхотелось делиться песнями, но что делать дальше не знаю.

Тут дверь в класс распахивается и входит представительный высокий мужчина лет тридцати-тридцати трех. Холеный и склонный к полноте со смазливым лицом. Одет в темный, хорошо пошитый костюм с едва уловимыми блестками в дорогой ткани.

- Женя… - начинает он и прерывается, заметив меня в помещении.

У Евгении Сергеевны радостно вспыхивают глаза при виде красавчика, но взглянув на меня, она заметно смущается. «Вот и причина!» - мелькает догадка. Этот же щеголь - бабник и ловелас. Неужели она не видит? Возникает сразу неприязнь к этому дамскому угоднику. Вычислил среди женского коллектива одну из самых привлекательных женщин и начал окучивать относительно свободную кандидатку для развлечения и постели. «А как же Паша?» - мысленно возмущаюсь.

Евгения Сергеевна справилась со смущением и представила мне донжуана:

- Сережа! Это Игорь Андреевич - новый учитель физики.

«Немного помню этого кобеля-физика?» - вспоминаю с неприязнью.

Уже давно по школе ходили слухи, что старая учительница физики Анна Георгиевна собирается на пенсию, только не было замены. Как учительница она была никудышная. Бубнила строго по учебнику свой материал без огонька и интереса. От дополнительных занятий и кружков по физике отказывалась. С отстающими дополнительно не занималась. Отбывала время на уроке. Школьники, особенно собирающиеся поступать в ВУЗы, ее не любили и были не довольны ее отношением к обучению. Тут появился этот щеголь. «Теперь у девчонок появится интерес к физику и физике!» - предполагаю с сарказмом.

Слабо помню его из будущего. Провел всего несколько уроков у нас в классе в первой четверти и исчез. Потом ходили неподтвержденные смутные слухи о его похождениях и «шашнях» со старшеклассницами. В общей массе девчонки сожалели о его уходе. Как физик, он был на высоте и мне тогда нравился. О его особых отношениях с учительницей музыки ничего тогда не знал, да и не общался с ней в старших классах.

- Это Сережа Соловьев. Я Вам уже про него говорила, - представляет меня жирному плейбою.

- Так вот ты, какой провинциальный самородок! - уверенным баритоном радостно и решительно заявляет. - Ничего парень, не переживай! Мы сделаем так, что о тебе узнает вся страна!

«О чем это я должен переживать?» - удивляюсь про себя.

Подходит и кладет покровительственно руку мне на плечо. Непроизвольно дергаю плечом, скидывая его руку и отстраняюсь.

- Приятно было познакомиться, - недовольно цежу в прищурившиеся глаза.

- Зашел к Вам Евгения Сергеевна попрощаться. Уезжаю на днях в Ленинград. Дальше там буду учиться. Спасибо Вам за все. А к батюшке на исповедь вот этого сводите. (Киваю на ошарашенного моим отношением мужчину). Пусть покается в грехах, из-за которых к нам попал, - заявляю учительнице.

Почему-то мне кажется, что этот дамский угодник не той сунул и скрылся от ответственности подальше в провинции.

- Как ты разговариваешь с учителем? Ты чего себе позволяешь? - возмущается тот.

Презрительно окидываю его взглядом с ног до головы и прощаюсь с женщиной:

-Будьте счастливы!

Прохожу мимо мачо и выхожу за дверь. В спину несется:

- Тебя никто не отпускал! А ну-ка стой!

Слышу за спиной грузный топот. Мужик догоняет меня и хватает опять за плечо:

- Ты что себе позволяешь щенок? - шипит со злостью.

Захватываю его большой палец и проворачиваю на излом. Тот от боли охает и приседает.

- Советую тебе больше ко мне не приближаться! Если узнаю, что поступишь с кем нибудь недостойно в нашей школе и напакостишь, то приеду и покалечу. Я слово свое держу. Понял? - со злостью вполголоса заверяю и свирепо смотрю в его слезящиеся от боли глаза.

- Отпусти немедленно! Ты еще пожалеешь! Я тебе устрою, - громко угрожает.