Гордон Догерти - Assassin's Creed. Одиссея [litres]

Коринфский гвардеец ударил афинянина копьем в грудь, пробив легкие. Противник упал, но его место заняли десятки других, готовых биться за курган.

– Оберегайте нашего стратега! – крикнул гвардеец.

Коринфяне, среди которых была и Кассандра, окружили Аристея, сомкнув щиты. Афиняне обрушили на них лес копий и дождь стрел. Кассандра пронзила копьем в живот одного и размозжила колено другому, но афиняне не думали отступать. Пространство вокруг потемнело от их натиска. Стрелы без конца ударяли по шлему Кассандры. Коринфяне умирали тихо, без криков и стонов. Число убитых множилось. Круг, оберегавший стратега, становился все меньше и меньше.

– Задействуйте орудие! – что есть силы крикнула Кассандра, не зная, услышат ли ее в этом страшном шуме и грохоте, называющемся песней войны. – Орудие!

Какой-то рослый афинянин раскроил голову коринфскому воину, бившемуся рядом с Кассандрой, затем пронзил насквозь личного телохранителя стратега. Кассандра заняла его место. Отбросив гоплитское оружие, которым сражалась до сих пор, она выхватила полукопье Леонида. Афинский великан устремился на нее. Кассандра отбила его атаку, но задрожала всем телом – настолько мощной была сила удара. Еще двое афинян устремились к молодой женщине с боков. Управиться с обоими она не могла. А затем… раздался гул иного рода.

Кассандру обожгло волной горячего воздуха. Окружающее пространство вдруг стало знойным. Кассандра вскрикнула. Нестерпимый жар обжигал ей кожу и жег глаза. В ноздри ударил тошнотворный запах горелого человеческого мяса и сожженных волос. Казалось, солнце упало с небес и теперь прожигало себе путь по равнине. За спиной афинян, сражавшихся с Кассандрой, поднялась оранжевая стена. Рослый противник молодой женщины, находившийся дальше всех, с криком повалился на землю. Его спина была охвачена огнем. Счет превратившихся в живые факелы шел на сотни. Афиняне катались по земле, пытаясь сбить пламя. Из уцелевших многие побросали копья и щиты, спасаясь бегством от огня. Недавние противники Кассандры тоже бежали. Афинский великан остался один. Через мгновение оборвалась и его жизнь. Он погиб от копья коринфского стратега, получив удар в горло.

Над равниной стлались полосы едкого черного дыма. Кассандре не хватало воздуха. Она дышала ртом. Невдалеке к повозке была прилажена медная труба с железными обручами. На одном конце трубы трое коринфян раздували кожаные мехи. Каждое стремительное сжатие мехов гнало по трубе мощный поток воздуха. Он проходил через котел с горящей смолой, раздувая пламя и подхватывая очередной огненный сгусток, который затем летел на афинские позиции. Зажигательное орудие привезли сюда из гавани по предложению Кассандры. «Зло ради общего блага», – успокаивала она свою совесть.

Солнце еще только поднималось над горизонтом, когда афинская армия ударилась в бегство. Фиванские конники пустились в погоню, пронзая копьями отстающих. Коринфские лучники посылали град стрел в спины отступавших. Для спартанцев и их союзников день начался с победы.

Кассандра воткнула полукопье в землю кургана. Подлетевший Икар опустился на ее плечо. Коринфский стратег в сопровождении уцелевших гвардейцев покидал место недавнего сражения.

– Госпожа мисфиос, я не забуду того, что ты сделала для моей армии, а еще раньше – для освобождения моего города, – уходя, крикнул ей Аристей.

Время приближалось к полудню. Над беотийской равниной все громче звучали победные песни. К звуку человеческих голосов примешивалось жужжание мух и крики ворон. Кассандра вдруг поняла: зловоние смерти и ужасающий запах горелого человеческого мяса останутся с ней навсегда. Но на сегодня с нее достаточно сражений. Кассандра прикрепила полукопье к поясу и устало спустилась с кургана. Спина у нее была черной от дыма, грязи и засохшей крови. И тут молодая женщина увидела Лидоса: жалкого, скрюченного. Все это время он дожидался ее, прячась на краю поля битвы. А ведь без дерзкого ночного сигнала не было бы сегодняшней победы. В руках Лидос держал чашу, наполненную водой, и склянку с маслом. В глазах – безропотная готовность умыть Кассандру и смазать раны на ее теле.

– Ты и так славно потрудился, – сказала молодая женщина, отказываясь от его предложения. – Боги мне свидетели, ночью ты совершил настоящий подвиг и достоин получить свободу.

Лидос задрожал всем телом.

– О таком я… не осмелился бы даже мечтать, – сказал он, закидывая за ухо прядь волос.

Кассандра коснулась его плеча:

– Лидос, я позабочусь, чтобы твоя роль в освобождении Беотии не забылась.

На равнине, там, где еще вчера тянулась цепь афинских войск, победители успели воздвигнуть многочисленные памятные знаки. До ушей Кассандры донеслось многоголосое спартанское «Ару!». Воины в красных плащах махали копьями, приветствуя своего военачальника. Вскоре Кассандра увидела Стентора. Запекшаяся кровь на его лбу казалась венком победы. Стентор тоже заметил Кассандру и поспешил к ней.

– Ты прекрасно командовал лохосом. Спарта победила. Эта победа принадлежит тебе, – еще издали сказала Кассандра.

Стентор все так же стремительно приближался к ней и, только подойдя, заговорил:

– Царь Архидам получил вожделенную победу, и теперь я покончу со своим настоящим врагом…

Копье Стентора взметнулось вверх, словно кобра, собравшаяся напасть.

– Ты никак спятил? – спросила Кассандра, успев отскочить.

– Никогда еще мой ум не был таким ясным, как сейчас, – загремел Стентор, отмахиваясь копьем от налетающего Икара. – За все, что ты украла у меня на Мегариде, ты умрешь.

– Тебе необязательно убивать меня здесь и сейчас, – прохрипела Кассандра, уворачиваясь от ударов Стентора.

– Ошибаешься. Все могло бы сложиться иначе, не ввяжись ты в нашу войну. Ты все испортила. Ты, мерзкая шлюха, убила моего отца!

– Я делала то, что должна была делать, – прорычала Кассандра, выхватывая полукопье.

– И я сейчас сделаю то, что должен, – дрожащим от гнева голосом заявил Стентор.

Его тело напряглось, как у льва, приготовившегося к прыжку… затем он почему-то опустил плечи и стал пятиться назад. Лицо у него вытянулось, а глаза, не мигая, смотрели поверх плеча Кассандры.

Молодая женщина обернулась. К ним сквозь рваные облака дыма, огибая раненых, шел человек в простой коричневой тунике. Он не был похож ни на спартанца, ни на афинянина. Обыкновенный житель Эллады.

– Она ни в чем не виновата, Стентор, – тихо сказал Николаос.

По телу Кассандры побежали мурашки. Она поняла, кто следовал за ней по всей Беотии. Волк следил за каждым ее шагом.

– Отец? Я… я считал тебя мертвым, – изменившимся голосом произнес Стентор.

– Я временно умер для войны, – ответил Николаос. – Когда Кассандра атаковала меня на Мегариде, я понял, что больше не смогу вести воинов в бой с таким… грузом позора за плечами. Знал я и о том, что ты готов занять мое место. Мне не хотелось уходить, не простившись, но я понимал: приди я к тебе в ту ночь, мне было бы не уйти.