Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

– А вот скажите господин Семенов – как обстоят дела с земствами? – осведомился царь. Как вы знаете – комиссия господина Коханова работает – но вот бы хотелось услышать мнение так сказать с мест – лично.

– Тут Ваше Императорское величество дела обстоят печально. Народ наш за вычетом очень узкого круга земства и иное самоуправление еще плохо воспринимает. Взять хоть нашу городскую думу – в ней гласные – почитай одни купцы. А у купца дела – догляда требуют. А нет дел – так лучше дома посидит. Так что хоть с приставами их на заседания собирай. Наш городской голова бывало чуть не со слезами умолял гласных явиться на заседание думы. Но где там! Из за отсутствия гласных иные вопросы чуть не по двадцать раз откладывали…

«Во даже как? Про такое мне не сообщали… Интересно – это так лишь во Владимире или повсеместная болезнь? А наши то либералы все говорят что земства угнетены и полномочий не имеют. И на что им новые полномочия если они этим распорядиться не могут?»

Должен вам сказать, Государь – общественной жизни в нашей губернии почти и не имеется, – продолжал сетовать Семенов. Ведь у нас обыватели живут как в прошлом веке честное слово. По домам играют в картишки, канареек разводят да воспитывают – а потом ходят друг к другу слушать их пение… Другие вон с цветами возятся или там с крыжовником и тоже хвастаются – какие у них гвоздики да азалии.

Иной проситель вместо дела поверите ли – чуть не по три часа о том самом крыжовнике говорит – уж не знаешь куда деваться!

– Ну не преувеличивайте – Василий Алексеевич – произнес прислушивавшийся к беседе Танеев. Все ли таковы? Все да не все. Разве вы сам не живое опровержение этого? Хоть я живу нынче далеко от наших мест, но знаю ваши добрые и бескорыстные дела на благо людей. Ваше благотворительное общество славно многими свершениями. Вот хоть приют для беспризорных детей, или ремесленная школа на Студеной горе.

– Да п о лно, ваше превосходительство… – растерянно забормотал вице-губернатор. Я всего лишь добросовестно и честно трудился на своем посту…

А Георгий отметил как старший по чину вице-губернатор назвал Танеева «превосходительством» – отдавая дань уважения министерскому земляка. Как высилось из последовавшего разговора, все свободное время Василий Алексеевич посвящал любимому детищу – Владимирскому благотворительному обществу, учрежденному его стараниями.

– Василий Алексеевич привлек к делам общества более полутора сотни человек, – сообщил министр просвещения. Самого Голубева – хозяина Судогды уговорил тряхнуть мошной – а его степенство Кирилл Ларионович любому Плюшкину с Гобсеком сто очков вперед даст.

Казалось господин Семенов сейчас покраснеет.

– А скажите Василий Александрович – я вижу среди приглашенных и приверженцев старого обряда? – вспомнил к случаю монарх. У вас в губернии раскольники ведь присутствуют в изрядном количестве?

– До половины в иных уездах, государь! – подтвердил его подозрения Василий Алексеевич.

А что до торгового и промышленного сословья – то и до трех четвертей бывает.

– Так много?! – не сдержал изумления монарх.

– Да – как это не удивительным может показаться. И это не в одной нашей губернии. Причина во многом в том что обычные русские купеческие династии в большинстве своем увы недолговечны. Я сам не раз и не два бывал свидетелем, что основатель купеческого рода, выбившийся в люди, с большим трудом наживал к концу жизни значительный капитал, а уже его сыновья или внуки либо прокучивали наследство, либо, получив образование, порывали с купечеством, уходя в науку, искусство, службу.

Но есть и иная причина – так сказать органическая. Домашнее тиранство и есть едва ли не главная зачастую причиной недолговечности наших купеческих династий, – печально произнес Семенов. В старозаветных фамилиях купеческий сын и в тридцать, а то и в сорок лет, остается в полной власти батюшки. И полбеды что не имеет и рубля собственного, так еще и не может жить по своей воле. Поверите ли – выпороть могут отпрыска – бородатого уже – и дельца при этом известного. А вокруг множество соблазнов. Вот и живет такой взрослый мужичина, слово в тюрьме или в крепостном состоянии. А потом отдает Богу душу глава семейства и на тебе – у наследника разом и воля, и капитал – не тысячный – стотысячный. Как тут не вскружиться голове, как не пуститься во все тяжкие?! Тут же и друзья находятся, и дамы извините Ваше Величество полусвета… Ну и, купание оных дам в шампанском, прикуривание от сторублевой ассигнации – все то что описывают наши сочинители и бытописатели… – Семенов развел руками.

Хорошо, как через некоторое время угар пройдет – купец спохватывался, что не прокутил в дело пускает и если себе чего позволяет то лишь от случая к случаю. А чаще идет по миру.

Ну, а если и не так – если семья положим более европейских нравов… – вице-губернатор вздохнул – тоже не слава Богу! Кто распутничает да зверски пьет, кто в монахи – грехи отмаливать… Дочери – те в курсистки – да политикой извиняюсь заниматься! Закон трех поколений как не мой отмечено – в первом – энергичные самородки в втором – тянущие лямку по привычке и выучке, а в третьем – угасшие бездельники пропитанные обломовщиной.

А вот староверческие купеческие роды, он напротив – долговечны. Аки дуб Мамврийский – как владыка Мелентий любит говорить.

– Ведь посмотрите – развивал он мысль – большинство самых крупных и известных русских торговых фамилий принадлежат к их числу: Мамонтовы, Морозовы, Гучковы, Рябушинские, Носовы, Третьяковы…

– Странно – а почему в самом деле? – поневоле заинтересовался Георгий. Разве у староверов менее суровые нравы в семьях? Мне казалось что как раз наоборот.

Вице-губернатор задумчиво качнул головой. Даже как показалось Георгию внутренне заерзал (странное однако сравнение – но иного в голову не приходило).

– Ваше Императорское величество, – наконец произнес он. Дело это такое что в двух словах и не объяснишь – но как человек это вблизи наблюдавший двадцать лет по положению вице-губернаторскому… Старообрядцы есть особое достаточно замкнутое сословие, отчасти даже особая народность со самобытным и весьма сложным укладом жизни, вкусами, языком и обычаями. Опять же различие в исповедании обычно закрывает им путь к чиновной карьере – не выше титулярного-с. Да и особо не ценится у них мундир – коим что греха таить покрываются многие несправедливости на них свалившиеся в прошлые времена. Кроме того – да не сочтите за неподобающее умствования – но властный гнет подействовал на наших староверов во многом подобно европейской юдофобии на евреев. Слабых да робких давно сломали, а оставшиеся – хитрые, стойкие и себе на уме. К тому же – за старообрядцами их общины – где все друг за друга стоят и своих не обманывают деньгами помогут если что. А наш купчина разориться – так только посмеются товарищи…