Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

Степурнов Виктор, – представился он. Ваше императорское величество – я бы хотел узнать, а какой у вас воинский чин?

– Я лейтенант российского императорского флота. Георгий про себя улыбнулся странному вопросу.

– А… почему? – лопоухий мальчик смешно вытянулся во фрунт. Может быть он мечтает о воинской стезе – оттого и спросил?

– Чин лейтенанта я получил ибо проходил военное обучение по программе морского корпуса. Его дал мне мой покойный отец.

(Было это не совсем правдой – отец за полгода до трагической поездки присвоил ему чин подпоручика Семеновского полка – а уж дядя генерал-адмирал оформил протокольно приказ о переводе «подпоручика лейб-гвардии Георгия Алексеева Романова в состав Российского императорского флота с производством по старшинству в чин лейтенанта» – император Александр лишь контрассигновал приказ.)

– Но государь – вы могли бы присвоить себе должный чин… сам какой хотите… – пискнул малыш

Георгий слегка нахмурился.

Государь всероссийский действительно по закону может присвоить себе любой чин – он собственно может почти все. Но повышать по службе самого себя при этом уже будучи владыкой России?

Что может быть нелепее указа о собственном производстве в чин или собственном награждении?

– Я оставил себе этот чин, потому что мне присвоил его отец – кратко ответил он чем вогнал мальчишку в краску окончательно.

Новая рука…

– Ваше Императорское величество – отчеканил гимназист, неотрывно взирая на Георгия.

Да не прогневаетесь вы, но спрошу – нет ли среди задуманных Вами и властями российскими мер по облегчению участи приверженцев древлего исповедания? Ваш дед и ваш отец уже сделали много на этом поприще – быть может настало время полностью уравнять всех православных людей в правах? Ведь… они такие же верноподданные – когда в Западном крае вспыхнула смута именно староверы первым, не дожидаясь приказа выступили в ополчении против инсургентов! Терское казачество отличилось в войнах на Кавказе – и двоеперстие тому не помешало…

Он запнулся.

А Георгий изумился до глубины души.

Спроси у него кто-то о конституции и даже – о черт! – о гареме – он бы был удивлен меньше…

И одновременно отметил кое что – и стрижку – простую в кружок, и какое то иконописное лицо юноши – почти подростка, с выражением какой то особой готовности ко всему…

И понял что перед ним приверженец этого самого древлеправославного – или как предписывает называть их официальное мнение – «раскольник»

Текли казавшиеся почему то особо долгими секунды – и глядя на парня, Георгий почему то подумал что тот таки готов к мученичеству – что моментом сменивший благодушную маску на зверский оскал Царь – заорет – «Взять его!!!»

…Вопрос этот и в самом деле не такой простой и весьма печален, – словно по бумажке произнес он. Вы правы говоря о том что разница в обряде не поколебала верность инославных подданных. Что говорить – среди конвоя моего отца были ваши единоверцы («раскольников он все таки опустил). И в тот роковой день они разделили его участь.

И в самом деле – раскол был немалой бедой для Руси. Но и прочие страны знали религиозные смуты и войны. Зло было содеяно – и правительство принимало и принимает меры к исправлению сего зла. Наверное недостаточные.

Законы же должны совершенствоваться – и они будут совершенствоваться – сейчас у… ваших единоверцев есть полная гражданская правоспособность – будут решены и вопросы исповедания… как задумывал еще мой августейший дед Александр Николаевич. Во благовременье.

Гимназист – раскольник что то пробормотал – то ли молитву благодаря Господа что гнев миновал его, то ли «Спасибо!» и медленно опустился на место.

Казалось на столь серьезом вопросе все и закончится – но нет – поднятая рука с заднего ряда актового зала – поднялся довольно крупный и длинноносый – тоже выпускной класс хотя с детским румянцем во всю щеку.

– Скажите Ваше Императорское Величество – что значит быть русским царем?

Георгий признался сам себе что вопрос упитанного поставил его в тупик.

– Как бы объяснить вам… – Георгий чуть запнулся

– Бузинин – торопливо представился гимназист. Вася… Василий Алексеевич.

Так вот господин Бузинин. Я должен вам сказать что никогда не думал стать царем – как я отмечал – меня учили на моряка. И вряд ли могу хотя бы поэтому развеять ваше любопытство.

Но наверное важнее – да важнее – зачем-то повторил он – что значит быть русским.

К сожалению об этом мало думают в России – куда меньше чем о власти и особенно царской власти. А суть самодержавия – это лишь часть сути – ибо корень все таки не «держать», а «держава» («Кажется меня заносит куда то не в ту сторону! Ох сбил меня тот юный раскольник с толку»).

А в Англии – успехам которой можно позавидовать – и многие завидуют – о королевской власти рассуждают немного – но много думают говорят и пишут о том что такое – быть истинным британцем. А например французы сколь знаю не рассуждают об этом – они знают что они французы и этого им довольно.

Поэтому мне кажется – куда важнее понять – что значит быть русским. Я попробую высказать свои мысли – мысли не царя, но русского человека. Быть сегодня русским человеком – это, значит почитать предков и чувствовать с ними связь. Нужно помнить о своих корнях… А наши корни – это и Киевская Русь чьи храмы так восхитили меня в вашем городе, это и неведомые певцы создавшие «Слово о Полку Игореве» и «Задонщину», это Иван Великий разорвавший татарскую басму, и солдаты восемьсот двенадцатого года – ваши господа прадеды и деды…

Быть русским – всегда помнить историю своего народа, знать, откуда мы и куда. Быть русским – это, значит, не ругать Россию, нигде и никогда не умолять достоинств нашей страны. И идя ее недостатки – стараться их исправить, а не расчесывать струпья – как многие наши образованные люди… Русскому следует уважать и ценить свое – не хуля чужого – ибо ругань – это знак слабости, и как жаль, что мы часто забываем об этом… Быть русским – это, значит, стараться чтобы будущее России было если не безоблачным то счастливым и удачным. Это значит веровать в Господа – который не раз помогал России в самые темные времена. Это значит беспощадно сражаться с врагом, но проявить милость к врагу поверженному.

Это значит… – Георгий хотел сказать еще что-то о мысль – очень важная – какая должна была завершить эту словно само собой лившуюся речь вдруг – как это и случается – пропала, сгинула…

– Вот пока все, что я могу вам господа гимназисты сказать – закончил он ощутив странную усталость.

И тут – зал зааплодировал – повскакав с мест, отбивая ладоши, что то восклицая – как аплодирует сейчас – по окончании очередного акта этой прямолинейной – но такой хорошо сыгранной пьесы француза…