Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

Люди присутствующего здесь господина Юрковского, в самое ближайшее время рассчитает – какова именно будет соответствующая сумма. Прошу обдумать это нововведение особенно тщательно.

А сейчас я хотел бы выслушать ваши предложения касающиеся мер по наилучшему развитию отечественной промышленности…

…Утром они прибыли в Москву – где прямо на платформе их ждали предупрежденный телеграммой начальник Николаевского вокзала Гордеев и главный инженерный служащий ремонта путей и зданий Николаевской железной дороги полковник Федор Федорович Мец с одинокой «Анной» в петлице. Стушевавшись пред очами непосредственного начальства они сообщили что с дальнейшим продвижением придется обождать – нижегородский поезд ушел час назад, а владимирский будет лишь в середине дня.

– А свободные паровозы имеются? – осведомился Воронцов-Дашков, вызвав ревнивый взгляд Витте.

Таковые имелись и вскоре пыхающий дымом донецкого антрацита «Т» повлек единственный вагон на северо-восток.

Часа через четыре за окнами замелькали заснеженные домки владимирских предместий.

И вот тогда то – увидев на возвышающемся над железной дорогой холме владимирского акрополя два близ стоящих храма Воронцов – Дашков вдруг догадался – зачем его могли вызвать сюда.

Их встретил Кауфман с десятком солдат и кавалькада саней повезла их к ставшему царской резиденцией губернаторскому дому – ибо пред царские очи положено являться сразу.

«Странно – спустившись в главный зал к ожидавшим его сановникам подумал монарх – я как будто Витте не приглашал… Хотя – так даже лучше»

– Господа, – после обмена приветствиями изрек Георгий. Я вызвал вас для обсуждения важного и уже не терпящего отлагательств дела.

– Простите ваше императорское величество, я осмелюсь высказать мысль о цели моего вызова сюда… – вдруг произнес Воронцов-Дашков.

– Ну… извольте, Илларион Иванович, – улыбнулся Георгий впрочем кажется несколько озадаченный.

– Вы, Государь, желаете обсудить вопросы вашего бракосочетания и коронации вашей будущей супруги местом свершения которых избрали Владимир.

Воронцову показалось что Витте мысленно ахнул – но тот внешне себя почти не выдал.

А вот на лице Георгия отразилось неподдельное изумление.

– Вы … вы граф, смогли меня удивить… Удивить и обрадовать – высказался Георгий покачав головой.

Но… – спохватился император, как бы опасаясь перехвалить подчиненного. Коль скоро вам не нужно объяснять суть дела – то я полагаю незамедлительно следует приступить к обсуждению вопроса – как наилучшим образом провести упомянутые торжества…

– Полагаю, Ваше Императорское Величество – необходимо сей же час создать Коронационную комиссию в которую включить всех наиболее вовлеченных в дело лиц.

– Ну, – усмехнулся Георгий, председатель данной комиссии уже имеется. Вы же – Сергей Юльевич – будете отвечать за доставку гостей и участников торжеств во Владимир и за все связанные с этим вопросы – особые поезда из Петербурга и Европы, организация движения и тому подобное…

«Вот это да!» – Витте не смог сдержать изумления. «А Устав? А – подождёт до июля!»

В церквах губернского города благовестили к вечерне. Звон плыл над особняками богачей, и небогатыми домиками мещан, украшенными кружевом деревянной резьбы.

Сани проехал по Дворянской остановились у театра. Окна его струили желтый свет на заснеженные улицы, скрипел снег под полозьями саней.

Барышни и солидные купцы спешили ко входу. Камердинер приказал кучеру не доезжать до парадного входа в театр.

Извозчик проворно соскочил с облучка, придержал лошадей…. В тусклом свете Луны неярко подмигивали керосиновые фонари по обеим сторонам улицы (газовый свет сюда еще не дошел).

В мраморном вестибюле стоял швейцар в ливрее. Как только он завидел государя его лицо приняло испугано-обеспокоенное выражение.

Царь посмотрел на швейцара с максимально возможной доброжелательностью и тот поклонился.

Поднявшись в губернаторскую ложу, где уже восседали Танеев и Грузинский с новоиспеченным губернатором Семеновым, Георгий принялся изучать публику, окидывая взглядом быстро заполнявшиеся ряды высокого амфитеатра Дамы в шляпках, украшенных искусственными цветами, в платьях, отделанных кружевами. Вот мелкие чиновники, вот помещики, в старомодных сюртуках, даже несколько духовных лиц.

Как он уже знал – московская заезжая труппа – Малый театр, под началом Сумбатова-Южина давала «Гернани» мсье Жана Мари Гюго. Сей автор был не слишком знаком Георгию – но даже не знал – мертв тот или жив – лет ему как помнится было немало.

Читал Георгий две книги этого француза. «Труженики моря» – вместе с Мариэттом и Стивенсоном – если можно так сказать как будущий генерал-адмирал. И «93-й год». Книга оставившая у него впечатление о пресловутой «Великой Французской революции» как о бессмысленной кровавой вакханалии. Даже подумалось – надо бы ее в гимназиях изучать для просветления мозгов недорослей.

Но пьеса которую предстояло им посмотреть была как говорится – из старинной жизни – времени императора Карла V Габсбурга – он же король Испанский Карл I.

Среди персонажей в программке (принесенной Кауфманом) значились дон Карлос, он же король, дон Руй Гомес де Сильва, донья Соль де Сильва, король Богемский, герцог Баварский, и всякие разные Педро Гусманы, Хили Тельес Хироны и прочие… В общем «коварство и любовь»

Дона Карлоса – он же Карл Первый и Пятый играл глава труппы – Сумбатов-Южин.

Немолодой артист играющий явно под псевдонимом – Ленский изображал дона де Сильву.

Донья Соль – некая Ермолова. Дуэнью – Ольга Книппер. В роли благородного разбойника Гернани Федор Горев.

И вот поднялся занавес – на сцене появилась юная девушка – видимо та самая мадемуазель Книппер в роли дуэньи.

Она подбежала к бутафорской двери из за которой слышался стук. Он ждет. Стучат еще раз! Скорей открыть!

Вошел Южин в роли дона Карлос. Лицо его было скрыто плащом, шляпа надвинута до бровей. Донья ХосефаПривет, красавец мой!

Заглянув ему под шляпу она отшатулась. – Как! Не Гернани вы? На помощь! Наважденье! Пожар! – Два слова лишь – и ты мертва, дуэнья! – воскликнул король.

Как оказалось визитёр знает о предстоящем свидании доньи Соль с Гернани и заставляет донью Хосефу спрятать его в спальне.

– Нет! Нет! – отчаянно забилась Хосефа пятясь от надвигающегося короля.

– Извольте выбрать сами: кинжала лезвие – иль кошелек с деньгами! – внушительно сообщил король Карл вынимая из-за пояса одновременно и клинок и увесистый мешочек.