Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

На личике Ксении возникла злобная и одновременно торжествующая ухмылка.

Баронесса инстинктом почуяла – что великая княжна задумала какую то пакость – и предчувствие ее не обмануло

– В таком случае – повелеваю вам как нашей верной подданной… достать мою шляпку – уж точно это не противоречит августейшей воле маменьки и брата! – и прежде чем Ольга сообразила что к чему – роскошная французская шляпка («Двести рублей в магазине Альшванга!» – машинально подумала фрейлина), – развевая лентами полетела в воду. Миг – и головой убор качается на невысоких волнах мелководья

– Ну так как?

Здравый смысл немецкой половины требовал заявить дерзкой распущенной девчонке что она фрейлина, а не ныряльщица, или сказать по что-то вроде – Ксения Александровна – вы ведете себя неправильно и неподобающе… Или на худой конец упасть в притворный обморок – как положено благовоспитанной девице.

Но русская полвина решительно взяла вверх.

– Повинуюсь, – широко улыбнулась Ольга – и на удивление быстро стащила с себя платье оставшись в комбинации и панталончиках. Сбросила туфли…

А потом подойдя к борту «Эркелика» прыгнула вниз солдатиком…

Она погрузилась с головой – открытым глазами увидев себя зависшей в нежной голубизне – как мушка в янтаре – мелькнуло в сознании.

Холодная – особенно после уже хорошо пригревающего весеннего солнца морская вода обожгла ее, останавливая дыхание – но она выскочила уже на поверхность и в три гребка – откуда силы взялись – настигла головной убор. И тут ощутила с ужасом как судорога пробрала левую ногу… Но за спиной уже с плеском падали в воду спасательные круги, а потом рядом с ней – обмершей и медленно погружающей вдруг оказался здоровенный матрос в полосатой тельняшке почему то напомнивший ей в этот миг доброго тюленя…

– Итак, я жду ваших объяснений…

Георгий хмуро обвел взглядом обоих дам.

В роскошном – палисандр и голубой шелк обивки, – салоне «Эркелика» они был втроем.

Ксения сидела в кресле с видом королевы, Ольга – на диване – смущенно куталась в полосатый бухарский халат с золочеными кистями… Злополучная шляпка дохлой каракатицей лежала на ажурном столике. Рядом чуть дымился небольшой серебряный самовар – из него отогревали чаем промокшую фрейлину.

– Что же все-таки произошло?

Георгий постарался придать голосу строгость – все таки произошедшая сцена – в духе водевильной пирушки каких-нибудь перепившихся купцов на волжском пароходе его сильно нервировала.

– Ее высочество изволило бросить в море свою шляпку и попросила ее достать – я сочла возможным… – пробормотала Ольга

– Прыгнуть за борт в неглиже на глазах сотен матросов не считая господ офицеров?

Ольга скромно потупилось

– А вы мадемуазель моя сестра? – осведомился Георгий.

Надувшись, Ксения молчала…

– Ее Высочество просто пошутили! – вступилась за девушку фрейлина.

– Если так то шутка зашла слишком далеко!

– Я всего лишь спросила у Ольги… у баронессы фон Месс – выполнит ли она любой августейший приказ и вот… так получилось… – сестра виновато потупила взор – слишком уж виновато и нарочито.

– Eh bien, – mm Xenia vous pouvez aller – распорядился он зачем-то по-французски.

– Но… я бы хотела дослушать, – Ксения как-то неприятно улыбнулась

– Идите к себе!

– Однако…

– Сейчас с вами говорит не ваш брат и даже не царь, а глава Семьи! Повинуйтесь – как повиновались бы отцу, – сухо отрезал Георгий.

…Все так что случилось, Ольга?

– О, Георгий… прости… прости… те… Она сказала что я… ваша… твоя любовница, а потом приказала достать эту чертову шляпку… Я не знаю что на меня нашло… – слезы заструились из под полуприкрытых век.

– Дорогая – тебе незачем плакать, – он осторожно привлек ее к себе. Ну в конце концов…

Про себя конечно он клял дурочку – ох ведь пойдут разговоры теперь – не остановишь! Но чего доброго же совсем разревется – начни он попреки да нотации.

Наверное Ольгу следовало утешить – тем способом каким мужчина может утешить огорченную. возлюбленную. (Может та на это втайне и рассчитывала) Но вместо этого он подошел к буфету и нацедив стакан бренди влил его в баронессу после чего препроводил ее в каюту.

Потом уселся в салоне в одиночестве и налил бренди уже себе. Желчно подумал что с юной бесовки станется сказать то же самое Элен… даже еще перед свадьбой и при всех. Нужно поговорить на эту тему с maman .

Ох, драть ее надо бы! – и тут же одернул себя. Он вспомнил разговор Гирша с матушкой – что повреждения и последствия ушибов уже сказались – и скорее сего обрекут на пожизненные проблемы со здоровьем.

Корсет всю жизнь – самое меньшее… Каково думать об этом юному существу только вступившему в жизнь?

Вернувшись на броненосец он вызвал вестового и потребовал адмирала.

– Отдайте приказ капитану, Николай Матвеевич – чтобы разводили пары

Три дня спустя. Одесса.

В задумчивости Георгий изучал содержимое платяного шкафа в своих апартаментах.

Камердинер Фролов разложил царский гардероб со всем возможным старанием. Социалисты и прочие наверняка были бы разочарованы его скромностью. Мундир, сюртучная пара, китель, брюки, смокинг, фрак. Полдюжины пар обуви – лакированные штиблеты, шевровые ботинки все того же уставного фасона и хромовые сапоги.

Пыли и прочего непорядка нет, фурьеры знают свое дело.

Георгий опять задумался о внешнем облике каковой приличествует ему как государю.

Обычный морской форменный сюртук вполне его устраивал. Но вот головной убор – с ним как быть? Обычная фуражка или даже адмиральская с высокой тульей – «нахимовка» как-то не вязались с царским званием…

Он примерил было цилиндр – но одного взгляда в зеркало хватило чтобы отказаться от этой мысли – он враз приобрел вид какого то молодого гробовщика в ливрее.

Может вернуть старинные треуголки – скажем как часть парадной формы для Гвардейского морского экипажа – или кивер какой-нибудь невысокий? А может каскетку – как при Николае Павловиче? Нет – поморщился Георгий – тогда он чего доброго станет похож на кайзера Вильгельма – тот тоже обожает каскетку.

А может разнообразия ради выбрать партикулярное платье – белая пиджачная пара или тройка? Или фрак – можно поклясться – никто из царей фрака не носил! А на голову тогда что – какой-нибудь котелок? Слуга покорный – ну нет уж!

Но в самом деле – не вводить же для императора всероссийского особой форменной одежды?! И какой она может быть? Со знаками различия в виде каких-нибудь бриллиантовых орлов на затканных платиновой нитью эполетах? Нонсенс!

Ладно – пока будет привычный мундир. В конце концов – вспомнил он сказанные Ольгой Книппер слова – он царь и значит может делать что хочет и носить что хочет… Тем более предстоит не светский прием, а деловое совещание.