Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

Протоиерей И. Л. Янышев читал цикл лекций по истории религии, богословию и каноническому праву. Член-корреспондент Академии наук Замысловский, читал курс политической истории. Академик Николай Христофорович Бунте, министр финансов, будущий глава Совета Министров, преподавал политэкономию и статистику. Николай продолжал совершенствоваться в языках, сделав особые успехи в английском.

Вторую половину всего обучения занимали военные науки. Курс стратегии и военной истории читал главный редактор «Энциклопедии военных и морских наук», начальник Академии Генерального штаба, член-корреспондент Академии наук, генерал от инфантерии Г. А. Леер. Фортификацию вел инженер-генерал Цезарь Кюи, автор четырнадцати опер и почти двухсот пятидесяти романсов. Среди преподавателей военных наук были выдающиеся генералы – Драгомиров, Обручев, Пузыревский, Гудима-Левкович, Демьяненко и другие. Для изучения службы цесаревич провел два лагерных сбора в Преображенском полку, где командиром был его дядя – Великий князь Сергей Александрович. Первый год Николай исполнял обязанности взводного, а на второй год – ротного командира. Следующие два летних лагерных сбора провел он в лейб-гвардии Гусарском полку, приобщаясь к кавалерийской службе так же, как и перед тем – сначала младшим офицером, а потом командиром эскадрона. Девятнадцати лет получил он чин штабс-капитана, и накануне несчастья уже обсуждался вопрос о присвоении ему чина капитана. По традиции Цесаревич являлся атаманом всех казачьих войск, и неплохо знал и казачью службу. Николай Александрович любил верховую езду, гимнастику, катание на лодках, ходил на охоту, не чурался физической работы – убирал снег, колол и пилил дрова, сам чистил коня и потому был крепок, вынослив и силен.

Проходя службу в Преображенском полку, цесаревич Николай был совершенно непричастен к порочным наклонностям многочисленных в оном офицеров-содомитов, а служа в Лейб-гусарском, не позволял себе пьянства, хотя ханжой не был и иногда в офицерском собрании пропускал две-три рюмки водки или бокал-другой шампанского.

Здесь же выявилась и одна из симпатичных черт его характера – стремление помочь своим товарищам-однополчанам, если они женились на скомпрометированных дамах. По законам офицерской чести эти офицеры должны были оставлять Преображенский полк, и цесаревич всячески помогал им в их дальнейшей карьере – армейской, гражданской, а иногда даже духовной.

И вообще, следует признать, что цесаревич, с учетом его возраста, был подготовлен к военной и государственной деятельности гораздо лучше, чем кто-либо другой… И еще об одном его качестве скажем – вера в Бога, – вера такая простая и глубокая у него, очень многое объясняет в его жизни. Это по сути дела своеобразный ключ к пониманию его душевных состояний и поступков… Бог олицетворял для цесаревича Николая Высшую Правду, знание которой только и делает жизнь истинной, в чем он уверился еще в юности… Вера наполняла жизнь царя глубоким содержанием, освобождала от внешнего гнета, от рабства земных обстоятельств. По словам хорошо знавших его людей цесаревич принадлежал к числу тех счастливых натур, которые веруют, не мудрствуя и не увлекаясь, без экзальтации, как и без сомнения – своего рода православный романтик. После пережитой им трагедии, сделавшей его несчастным калекой, именно религия давала ему то, что он более всего искал – успокоение. И пользовался религией, как чудодейственным бальзамом, который подкрепляет душу в трудные минуты и всегда будит в ней светлые надежды.

Подытожим – судьба готовила для России мудрого, доброго, спокойного и рассудительного государя – первого хорошего человека на троне за столетия. И остается лишь гадать – какие великие воистину успехи и победы ждали бы Россию при императоре Николае II? Но можно сказать твердо – то были бы победы не отягощенные бессмысленной кровью вероломной японской войны, и насилием над маленькими беззащитными островами. Успехи честной христианской политики, а не хитрой купеческой воистину торговли с другими державами за мелкие выгоды и циничных альянсов – какими отмечен его брат и его лесбиянствующая француженка. Успехи добросердечия во внутренней жизни, а не зловещего всевластия жандармов и ОСВАГа… Не черные крылья кровавого демона на троне, а белые крылья ангела. Но Господь судил иначе… Быть может – оттого что мы, русские, были недостойны такого правителя?

Георгий Федотов «Несостоявшийся великий монарх» В сб. «Вехи» 1928 г. Лондон

– Вы, маркиз, очень хорошо говорите по английски. Лучше меня…

– Ваше величество – глубоко польщен такой оценкой моих ничтожных способностей! – кивнул маркиз Накатоми.

Черт возьми… – промелькнуло у Георгия – ну отчего же этот японец мне так не нравится?

– У нас в империи, к слову, вполне могли бы найтись переводчики с японского… – отметил царь. Наше министерство иностранных дел недосмотрело…

И в самом деле – уже пять лет как в программу Петербургского университета было включено преподавание японского языка, а в 1888 году был создан Восточный факультет, ставший с тех пор главной – да в общем и единственной конторой занимающейся изучением этой дальней (хотя и – вот парадокс – соседствующей с Россией) страны.

Ваш ничтожный собеседник не в обиде… Знание английского языка есть добродетель нынешнего просвещенного подданного императора. Наш великий министр Аринори мечтал обучить всех японцев английскому и даже сделать его главным. Он считал даже что английский язык должен полностью вытеснить японский.

Георгий удивился.

Из записок капитана Головина он знал как что японцы – народ чужеземцев не любящий и считающий чуть ли не говорящими чертями. И вот такое самоуничижение! Петр Великий как сетуют славянофилы насытил русскую речь иноземными словечками даже там где можно было без них обойтись и кнутом насаждал европейское платье – но никогда не думал заменить русский язык голландским или немецким! Вот тебе и «исконная враждебность к белой расе» и «воинственный муравейник» о котором пишут в Европе. Впрочем пишут англичане все больше – а они и сами терпеть никого не могут – для них все прочие – «туземцы».

К слову в этом году была тридцать пятая годовщина договора между империей Ямато и Российской империей, – продолжил японец.

– Разве? («Я упустил это – нехорошо»)

Японец рассыпавшись в любезностях рассказал что в феврале 1855 года в Симода в храме Гёкусэндзи был подписан японо-русский договор.

Коим между странами устанавливались дипломатические отношения; – подданные одной стороны получали защиту и покровительство на территории другой, обеспечивалась неприкосновенность их собственности. При обмене ратификационными грамотами в Симоде японцам были переданы в дар шхуна «Хэда» и полсотни пушек с фрегата «Диана».