Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

Миссия наша цивилизаторская в Азии подкупит наш дух и увлечет нас туда».

Строителям тихоокеанской политики нашей державы было возможно не до столь высоких материй – но им было очевидно: в то время как в Европе Россия выглядела отсталой, в Азии она смотрелась как передовая европейская держава, несущая прогресс во всех сферах материальной и духовной жизни. «На монгольско-тибетско-китайской границе крупные перемены неизбежны, и эти перемены могут нанести ущерб России, если здесь возобладает европейская политика, но эти перемены могут быть для России бесконечно благословенными, если она сумеет ранее западноевропейских стран войти в восточноазиатские дела… С берегов Тихого океана, с высот Гималаев Россия будет доминировать не только над азиатским развитием, но и над Европой. Находясь на границах двух столь различных миров, восточноазиатского и западноевропейского, имея твердые контакты с обоими, Россия, собственно, представляет собой особый мир. Ее независимое место в семье народов и ее – православие, сохранившее подлинный дух христианства как базис воспитания и образования не могли не привлечь множество людей уставших от древних косных азиатских верований. Наш автократизм как основа государственной жизни был близок азиатскому укладу. И наконец в-третьих, русский национальный дух, служащий основанием внутреннего единства государства, но свободный от утверждения кровно-расовой исключительности, в огромной степени способный на дружеское товарищество и сотрудничество самых различных рас и народов. Россия предстает перед азиатскими народами носителем христианского идеала и христианского просвещения не под знаменем европеизации, а под собственным знаменем» Эта цитата из доклада Сергея Юльевича Витте во многом отражает легшие в основу дальнейшей восточной политики Е.И.В принципы… Но сперва нужно было раз и навсегда поставить Японию на место…

Владимир Полеванов «Дальневосточная политика Российской империи на рубеже веков» М.1939.

15 июля по возвращении царственной четы в Петербург состоялось последнее из торжеств этого лета…

В Портретном зале Александровского дворца в Царском Селе отмечался день рождения императрицы Елены Филлиповны. Это была не придворная церемония или государственный праздник, а семейное торжество – без всяких сложных ритуалов, расписанных по малейшим деталям правил и тому подробное. Правда Гофмаршальская часть составила бы программу празднества – с приглашением хора столичного костела и исполнением серенад под окнами дворца и выступлением балета Мариинского театра… Но когда выяснилось что в России не принято праздновать дни рождения и стало быть соответствующих правил при дворе не выдумало – решили умыть руки. Только близкие были приглашены к императорскому столу – накрытому всего на двадцать кувертов (из которых воспользовались восемнадцатью – посол Франции сказался больным (свергнутая династия), а Михаил Николаевич и в самом деле слегка занедужил) Гости расселись за тремя столами составленными «покоем» в середине каждого стола располагались корзины со свежими цветами, на трех серебряных блюдах поданы конфеты, бисквиты, фрукты и свежая земляника. Рядом, в Уголовой гостиной стоял стол с закусками. Гостям подавали русские и французские вина – привезенное вчерашним поездом «Божоле»; Leoville 1874 года; и отечественное шампанское. Гостям предлагались суп из сливок со спаржей, пироги «гатчинские», форель «по-американски», отбивные из баранины, филе ягненка, фаршированное свежим горохом. На десерт были персики. В завершение на балконе Александровского дворца пили кофе и шоколад.

Тогда же Елене Филлиповне вручили подарки. Мария Федоровна – сапфировое колье работы ювелира Фридриха Кехли – и диадему увенчанную шестнадцатью густо-синих сапфиров в окружении бриллиантовых искр. Георгий подарил супруге жемчужное ожерелье в пять ниток весом без малого в тысячу каратов и бриллиантовый фермуар работы Фаберже.

(Приняв подарки Елена прикинула – сколько это может стоить – и ощутила свою бедность.)

Это был последний праздник молодой семьи.

Дальше начинались царские будни…

17 июля 1890-го. Санкт-Петербург. Зимний дворец

Его королевское высочество наследный принц Шарль Орлеанский, граф к его Величеству императору всероссийскому!

(Ну хоть не орут как оглашенные! – отметил Георгий. Видимо его мнение Воронцов-Дашков все же довел до дворцовой прислуги. Или он просто привык?)

Визит тестя был вполне ожидаемый – Орлеанский загодя предупредил его телеграммой – хотя признаться Георгий думал что гость отправится к Елене в Царское) Но сегодня утром принц уточнил что хотел бы побеседовать о делах.

Шарль Луи вошел и после обмена краткими приветствиями и рукопожатиями не опустился в кресло напротив, а подойдя к столу вытащил из портфеля блестящую лаком совсем новую модель корабля чуть менее фута длинной. Как мог Георгий понять – броненосца или тяжелого крейсера. Нет – все таки пожалуй броненосца – хотя довольно необычных обводов.

– Я не мог явиться к вам, дорогой Жорж без подарков. К сожалению наша династия уже не может подарить вам какой-нибудь остров в Южных морях, – улыбнулся Шарль-Луи Георгий тоже улыбнулся – подарить лейтенанту флота модель броненосца – вполне подходящий дар для короля без королевства!

– Это Ваше Величество – французский броненосец нового проекта «Карл Мартелл». Георгий припомнил что слышал о закладке таких кораблей на французских верфях – но не видел и чертежей ни рисунков – дела текущие занимали все время, да еще свадьба. Ну и в конце концов флотом занимается Чихачев.

(Тем более – с Францией война нам определённо не грозит – хоть это хорошо!)

Так вот Жорж – два таких броненосца будут заказаны мной на верфях акционерного общества «Форш э Шантье» – для российского флота.

Георгий почувствовал что у него перехватило дыхание.

Да – это воистину королевский подарок! – только и сказал он – других слов не было

– Это еще не все!

На полированную столешницу легла пачка листов отпечатанных на пишущей машинке (Дворцовое ведомство предлагало ему завести такие в личной канцелярии – но уж больно громко они стучат – думать мешают)

– Это – пояснил принц – прошлогодний доклад адмирала Тушара о состоянии Российского Императорского Флота.

Он вообще-то секретный… грустноватая улыбка – но у меня сохранилось немало друзей и единомышленников среди офицеров… и не только. Они сочли что этот доклад будет небезынтересен мне как вашему родственнику.

– Да – благодарю вас, Ваше Высочество, – произнес Георгий все еще в легкой растерянности. великолепный и неожиданный! Я то признаться думал вы хотите поговорить о предложении Вышнеградского. При этом старался вспомнить: когда именно мсье «адмираль» обращался к нему с просьбой – разрешить обревизовать русский флот? Неужели же он таки не вдумываясь подмахнул бумагу не вникнув в смысл? Если так – худо – еще Бог весть чего можно так утвердить – и забыть…