Александр Никатор - Равеннский экзархат: доместик арканитов [СИ]

Какой особо одарённый из них умудрился свалиться с низенькой стены за пределы поселения и долго орал, пока ему не открыли ворота и не впустили обратно в город.

Плащ на траву, для удобства одевания диверсанта, предоставил Авалия – он хотя и отошёл, но внимательно наблюдал за всем что россиянин и ромей делали при подготовке выхода.

Сперва Лихотатьев надел набедренную повязку и смазал её сверху жиром. Пришла очередь бурдюков: пару минут их прилаживали поудобнее, постоянно меняя положение.

Последними Сергей надевал сандалии, просил что бы ему указали где камни на берегу реки – от которых он планировал оттолкнуться для нырка, что бы крючьями не завязнуть в земле.

Когда было готово, ещё раз договорились о том что диверсант станет делать в случае успеха или неудачи: как его прикрывать если придётся бежать и где наблюдать за выпущенной в сторону дороги огненной стрелой, сигналом к общей атаке.

Сергей стал на большой окатыш на берегу и тут же понял первую проблему – отталкиваться от берега босыми ногами и в сандалиях с крючьями, две большие разницы.

Он хуже чувствовал поверхность камня и не мог так точно рассчитать свои силы, для вхождения в воду, как при движениях босой ступнёй.

Пришлось отменить длинный мощный толчок, а ограничиться относительно коротким, но зато почти бесшумным вхождением в тёмную воду.

После того как на берегу, многократно провентилировав лёгкие, Лихотатьев набрал достаточный запас кислорода и оказался в водной стихии, настала очередь второй проблемы... Всё тех же сандалий!

В отличие от привычных Сергею босых ног или удобных водолазных костюмов с ластами – сандалии скорее мешали при попытке использовать их как ласты: они загребали воду не привычно и посему приходилось постоянно корректировать свой курс.

Крючья на их подошве мешали при плавании под водой и диверсант многажды пожалел о том что не отказался и от сандалиев, и не ограничился лишь бурдюками и затычками из воска в носу.

Для хождения по дну реки с грузом в сетчатом мешке и трубкой в зубах – сандали может и подходили, но вот для плавания...

Через несколько секунд подводного движения в темноте, в мутной воде – появилась и третья проблема, и снова это была обувь сделанная Кассием.

На берегу реки практически не было высоких деревьев, сплошь камыш да кустарники – однако вскоре после нырка Лихотатьев упёрся руками и головой в утопленный древесный ствол, не очень толстый, но довольно неприятный если тебе необходимо за короткий промежуток времени проплыть под водой определённое расстояние – который он не смог оплыть из-за отсутствия маски на лице что помогает смотреть в воде и того факта, что его сандали, с крючьями, просто застряли в размякшей древесине топляка.

Пришлось осторожно всплыть, ради новой порции кислорода и стараясь не шуметь хлюпающими бурдюками на брюхе и спине, снова погрузившись медленно в воду – вытаскивать сандалии из древесной ловушки на дне водоёма.

Как ни странно, но несмотря на все опасения диверсанта – остальной путь, метров в сто, до места где река входила в город через каменное ложе выстроенное людьми, прошли без приключений: никто по нему стрелами не пулял и факелов на стенах, после ещё одного всплытия, водолаз не заметил – то ли сидели в засаде, то ли лангобарды реально перепиваются каждый день и ночные вахтенные бдения у них были лишь до сортира и обратно.

Примицерий Гонорий не обманул: никаких решёток, запирающих реку, не было и в помине и в город Сергей заплыл без особых проблем – даже не таясь под водой, а осторожно держа голову над речной гладью.

Река проникала в поселение через каменный тоннель, сверху запертый стеной с башенкой: но наблюдателей на ней не было видно и голосов, даже шёпота, не слышалось.

Вдалеке пьяно орало вразнобой десятка два мужчин. Где-то навзрыд голосила женщина. И всё.

Нырок в тоннель и свободное проникновение в город. Подплытие к берегу у семиступенчатой бетонной лесенке наверх, осторожное появление на берегу с готовностью немедленно сигануть в воду чуть что не так.

Как только крадущийся Лихотатьев перебросил своё туловище через каменное ложе, что удерживало реку в городке, на бетонные ступеньки – тут же раздалось отчетливое, гулкое: “Блямс!”

Снова сандалии, своими крючьями, устроили проверку нервов ныряльщику: даже осторожное ступание металлом на камень или бетон главной городской дороги вдоль реки, привело к мощному шуму что разнёсся по обезлюдевшем городку.

Несколько секунд панического ожидания: сердце тарахтит в преддверии появления группы захвата из ПДСС, снайпера на крышах и боевые пловцы – что сигают за диверсантом в воду, не давая ему улизнуть.

Медленное понимание что всё это из прошлой жизни, а в нынешней – пьяненькие варвары которые похоже за своими потасовками, песнями и прочим – попросту не поняли что у реки что-то подозрительно лязгнуло.

Сергей быстро присел на камень улицы и споро развязал тугой узел с восковой запечаткой, своего бурдюка на брюхе: достал короткий кинжал и с его помощью срезал ремни своих сандалий: он боялся что от воды плотно завязанные узлы распухнут и их снять будет затратно по времени.

Из второго бурдюка быстро достал рубаху и “мину” Вадиллы, завёрнутую в рубаху, пару “ножных шкурок” для тихого шага, что ему выдал в рейд Авалия, гот сказал что в городе могут пригодиться больше чем на траве в поле – там от досок или камня звук сильный, в шкурках красться ночью спокойнее.

Первоначальный план найти укромное место и там переодеться из-за сандалий провалился и Сергей старался переодеться как можно скорее, что бы удобно себя чувствовать на суше и начать осмотр поселения в поисках указанных ему, ближайших к лагерю имперцев, ворот.

В руках короткий кинжал – на поясе длинный, в матерчатом тёмном «колпаке». На ногах обычные сандалии псила с привязанными к подошве лисьими шкурками от Авалии.

Тот советовал наступать на пятку что бы шерсть мягко распушивалась на “громкой” поверхности, скрадывая звук.

Рубаха на мокрое тело. Об это раньше не подумали – но сейчас она просто прилипала и мешковатая незаметность была потеряна: прилипшую рубаху с блеском воды можно было вполне сносно заметить при яркой луне или близком факеле.

В городе словно бы не было иных жителей кроме буйных варваров что толпились группами у костров. Всюду тишина и мрак, ни свечи в домах – ни факела на улицах вне сборищ лангобардов.

У подобия крохотного рынка Сергей почувствовал некую вонь и присмотревшись понял откуда она исходит: примерно четверть сотни тел валялись у деревянных помостов – друг на друге. Женщины и дети, старики и мужчины – все в высохшей луже, скорее озерце, почерневшей крови.