Стюарт Слейд - Казанские Тандерболты

— По крайней мере, они исправили проблему перетяжелённого хвоста.

— Малыши прибыли. Оба-на, два из них серебристые.

"Тандерболты" выстраивались вокруг длинной череды бомбардировщиков. Красно-синие полосатые обтекатели 356-й истребительной группы были хорошо знакомы ЛеМэю и другим экипажам. Сине-белые полосы "Волчьей стаи" появились недавно, но репутацию Земке уже заработал. Потом появилась пара серебристых P-47. Оба состояли в 356-й, у них был красно-синий нос, но больше краски нигде не имелось. Серебристый оттенок серьёзно затруднял обнаружение самолёта – полированный дюраль отражал цвет неба, и взгляд с него просто соскальзывал. ЛеМэй сделал себе заметку – стоит в будущем обдумать.

— Приготовиться к изменению курса, — штурман напряжённо работал над выдерживанием запланированного направления. Сразу со взлёта они приняли немного севернее и теперь проходили за Чебоксарами. Теперь следовало повернуть на юго-запад, чтобы оказаться прямо на юг от Нижнего Новгорода, и так пока не долетят до точки расхождения.

— Приготовиться к повороту на 247.

— Готов.

— Поворачиваем, — ЛеМэй потянул штурвал, и "Мемфисская красавица" плавно встала на новый курс, а следом за нею весь строй бомбардировщиков. Слётанность ещё была несовершенной, на повороте две группы из приданных выскочили из ордера, но старательно вернулись на место.

— Истребителей не видать, — Кокс вертелся в кресле, пытаясь смотреть во все стороны сразу.

— Сиди ровно. Стрелки скажут, когда они появятся. Но вряд ли скоро. Большинство передовых аэродромов колбасников уничтожено. В тактическом плане Люфтваффе отброшено назад. Дверь для нас открыта…

— Это главный стрелок. За нами на высоте идёт пара вражин.

Кокс покосился на ЛеМэя.

— Ну, началось.

— Звено P-47М, уберите соглядатаев.

Голос по радио был спокоен и маловыразителен, но командные нотки в нём звучали предельно ясно. Такие парочки раздражали эскорт с самого начала применения подобной тактики. Сначала в качестве наблюдателей использовали обычные Bf.109, но после того, как истребители прикрытия всё-таки сбили несколько из них, на фронте появился I/JG3. Слабая скороподъёмность P-47 не позволяла им достать самолёты этого штаффеля, но теперь майор Янг, очевидно, рассчитывал на иное.

Эдвардс слегка толкнул ручку от себя, приготовившись сбросить подвесной бак и дать тягу до упора. На этом моменте ему не помешала бы третья рука – чтобы включить впрыск воды. Он вытянул шею, отслеживая неторопливую "восьмёрку", которую описывали в высоте 109-е. Наконец, очередной манёвр поставил их впереди пары P-47M. Самый подходящий момент. Лейтенант толкнул вперёд сектор газа до предела, допустимого обновлённым оборудованием. Затем ткнул кнопку впрыска, и ощутил, как взревел двигатель. Одно нажатие, и подвесной бак полетел вниз, а самолёт стал набирать высоту быстрее, чем ему когда-либо доводилось. Раньше показания вариометра не изменились бы, а сейчас стрелка подрагивала у отметки 1800 метров в минуту. Эдвардс глазам своим не верил – весь его опыт сводился к тому, что недалеко от предела практической высоты приборы начинают здорово подвирать. Тем не менее, скорость, с которой сокращалось расстояние до "худых", подсказывала – он набирает высоту никак не медленнее 1500 метров в минуту. Да и давление от кресла на седалище тоже однозначно говорило, что мотор работает на запредельном режиме. Надолго ли его хватит?

109-е сделали очередной поворот и наконец заметили приближающуюся пару "Тандерболтов". Выглядели они не так, как привык Эдвардс – светло-голубые, как утиное яйцо, вместо зелёно-серой пятнистой масти. Ведущий самолёт уже вплыл в прицел, и лейтенант нажал спуск в тот момент, когда цель начала левый разворот. Эдвардс внёс небольшую поправку и снова нажал гашетку. По хвостовой части фюзеляжа пробежали яркие вспышки попаданий. Он ожидал взрыва 109-го, но потом вспомнил, что привык к мгновенному разрушительному действию восьмиствольной батареи "Тандерболта". Четыре пулемёта обновлённой машины никак не могли дать такой же эффект. Строчка вспышек добежала до кабины, там что-то взорвалось, потом "худой" лопнул белым шаром пламени и вниз расходящимися спиралями закувыркались многочисленные обломки.

Второй голубой 109-й сделал обычную ошибку – попытался оторваться от "Развратницы Люси?" снижением. На этот раз, однако, это сошло ему с рук. Облегчённые P-47M разгонялись медленнее, и с трудом догоняли 109-го. Эдвардс чувствовал, как тяжелеют рули. "Мессершмитт" так и не попал в зону поражения, когда управление задеревенело совсем. Ещё немного, и "Тандерболты" не смогут остановиться.

Эдвардс отдал приказ, который "Рипаблик" приготовил как раз для такого случая:

— Выворачиваем рули! Немедленно!

Оба пилота закрутили штурвальчики триммера 246 246 Триммер – в авиации небольшая дополнительная плоскость на элероне, руле высоты, руле поворота, предназначенная для компенсации их неравномерной работы и облегчения (уравновешивания) управления. Движутся независимо от основного руля. руля высоты в максимальное положение "вверх". Самолёты стали медленно поднимать носы. Это ослабило давление, и они постепенно выровнялись. Поначалу Эдвардс разочарованно проводил взглядом удравший 109-й, но заметил, что тот так и не вышел из крутого пикирования. Он понял, что произошло. "Мессершмитт" точно так же упёрся в волновой барьер, его рули заклинило, и пилот не смог стронуть их. "Худой" отвесно шёл вниз, пока не исчез в ярко-оранжевом взрыве далеко на земле.

— Обоим 555. За вами чёрный дым, — голос Янга звучал взволнованно. Оба P-47M развернулись и, покинув строй бомбардировщиков, отправились домой.

— Подходим к точке поворота. По моей команде, курс 228, — штурман говорил вполголоса, как будто уже ожидал шквальную атаку истребителей. Впрочем, как и каждый на борту шести с лишним сотен B-17.

— Готов.

— Исполняем.

ЛеМэй направил "Мемфисскую красавицу" на новый курс, который выведет их точно на Тулу. 41-е крыло разворачивалось на 300, для налёта на Выксунский сталелитейный завод. Краем глаза он заметил, как несколько машин случайно последовало за порядками 40-го крыла, но, осознав ошибку, поспешили обратно.

— Это прикрытие и "Волчья стая". Мы возвращаемся. Местное время 11:41. Удачи вам.

— Спасибо, малыши. Надеемся, до скорой встречи.

ЛеМэй посмотрел на Кокса.

— Ну, Эл, мы летим одни. Несколько лет мы говорили, что способны прорваться к цели. Пора узнать, знали ли мы сами, о чём говорили.