Стюарт Слейд - Казанские Тандерболты

Истребитель танков М-10 204 204 М-10 Wolverine – лёгкая американская противотанковая самоходка с орудием калибра 76.2 мм старшему сержанту Фредерику Мерримену не нравился. У него был открытый верх с одной стороны, и отсутствие нормальной брони -- с другой. На "Шермане" он чувствовал себя гораздо лучше, чем на "Росомахе". Само собой, именно из-за открытой башни. Тем не мене, именно отсутствие крыши спасло ему вчера жизнь. В их машину попал снаряд немецкого Pz.IV, насквозь пробивший тонкую броню. От удара Фредерик вылетел вон, а иначе наверняка погиб бы на месте. Хотя форму потрепало, и лицо немного обожгло, всё-таки он, по большому счёту, остался невредимым и успел отбежать до того, как взрыв боекомплекта разнёс самоходку на куски.

К ночи он сумел вернуться в расположение своего батальона и… добровольно вызвался в экипаж другой М-10. Потрёпанная часть втягивала в себя остатки подразделений, сошедшихся к Канашу. И, таким образом, Мерримен вернулся на M-10. Сама машина ему не стала по нраву, зато её трёхдюймовое орудие он успел оценить. Оно было намного мощнее 75 мм пушек "Шерманов". Он уже проверил его в бою, успешно поражая фашистские "тройки" и "четвёрки", пока командир, ошибившись, не подставил их борт под выстрел панцера. Следующий бой уцелевшие противотанковые самоходки приняли вместе с войсками, защищающими Атнашево. Деревня блокировала продвижение немцев по основному тракту, который соединял Канаш с другими городами, включая Казань. Семь M-10 и четыре "Шермана" развернулись для поддержки пехоты, засевшей в глухую оборону. M-10 Мерримена была одной из трёх, расставленных веером на правом фланге.

Оборона опиралась на неширокую речку, текущую через поле прямо перед позициями американцев. Все три самоходки стояли недалеко от берега и достаточно близко друг к другу, чтобы перекрывать сектора обстрела. За ночь сапёры окопали машины так, что над уровнем земли выглядывала только часть башни по самое орудие, а сами позиции прятались в кустах. Тыльную часть капониров сделали наклонной, на тот случай, если М-10 придётся отступить. Они даже вырыли маленькую ямку под днищем, чтобы там можно было посменно отдыхать. Часть экипажа дежурила в машине, наблюдая, часть спала.

Предстоящее нападение не было первым в тот день. Около 4 часов утра скоротечный немецкий артналёт поджёг несколько усадеб. Краткий обстрел сопровождался атакой пехоты числом до роты, при поддержке трёх штурмовых орудий. Атаку отбили решительно, обнаружив, что наступавшим не хватает знакомой по прежним стычкам сноровки. Так или иначе, немцы подняли пальбу и ударили со стороны деревенского кладбища. Ещё обнаружилось, что новости о базуках до этого подразделения ещё не дошли. Все три "Штуга" двигались прямо, не маневрируя, и их быстро сожгли. Остаток боя прошёл тяжело, но закончился отступлением немцев. Тогда и стало ясно, что противостояли американцам не просто пехотинцы, а эсэсовцы. Пройдя дальше, в район, откуда только что выбили врага, они нашли на беленой стене одной лачуги надпись древесным углём: "Ракетчики, не попадайтесь к нам в плен живыми. Иначе мы вас заживо на ремни порежем". Поблизости обнаружили тела стрелка и его заряжающего. У них на лбу были вырезаны звёзды, руки переломаны, глаза выколоты, а гениталии отрезаны и засунуты в рот. Известие об этой находке мгновенно разлетелось по округе.

— Опять идут, — услышал он по радио, а беглый взгляд сразу подтвердил сообщение. Немцев было намного больше, чем раньше, и с ними ползли не штурмовые орудия, а настоящие танки. Мерримен присмотрелся к ним и определил как "четвёрки". Ну, с ними мы можем справиться . Он провернул башню вправо-влево и ощутил вибрацию от заведённого заранее двигателя. Ну да, всё правильно. Если нам придётся рвать когти, надо быть к этому готовыми . Тем временем он навёл прицел трёхдюймовки на вражеский танк и выставил отметку в центр силуэта. Что-то цепляло взгляд, но времени задумываться уже не было.

— Цель захвачена. Пли!

Орудие выбросило снаряд. Алая искра донного трассера позволяла Мерримену точно следить за траекторией. Это был красивый выстрел, угодивший точно в лобовую броню танка. Только вместо блестящей вспышки пробития, брызнули искры от рассыпавшейся на куски болванки.

— Бронебойный!

Заряжающий стремительно засунул в казённик следующий снаряд. Мерримен проверил прицел и выстрелил – с тем же результатом. Сквозь пыль он видел, как сверкнул рикошет от лобовой плиты.

— Что за хрень?! Наши снаряды просто отскакивают от него. Как будто я жёваной бумагой стреляю!

— Это не Т.IV. Он намного больше!

Немецкий танк выстрелил. Снаряд пронёсся так близко над M-10, что сержант ощутил, как взвихрённый воздух тащит за собой его шлем. Командир дал команду на отход, когда следующий снаряд вспорол закраину башни. Мерримен едва не лишился зубов от сотрясения. Вторичные осколки ударили по заряжающему. Он упал, истекая кровью из шеи и щеки. Командир помог с перевязкой. Немцы надвигались, их танки стреляли по позициям американцев. Чадящий костёр уже отметил место, где стоял один из "Шерманов". К нему стремительно присоединились второй и третий.

— Что это, чёрт возьми, такое? — разочарованно смотрел Мерримен. От немецкого танка отскочили ещё два бронебойных.

— Убираемся отсюда.

На этом их везение исчерпалось. Снаряд пронзил земляной бруствер, ударил в низ корпуса, вывернул двигатель и выбросил его вместе с кусками кормы. Горящий бензин выплеснулся из вентиляционных решёток над моторным отсеком и начал растекаться в стороны. Мерримен уже знал – у него всего несколько секунд, чтобы смыться. Он зажмурился, вылез на закраину башни с противоположной стороны и, оказавшись на земле, рванул изо всех сил. Взрыв сбил его с ног, проволок пару метров и закатил в кусты. Скорее всего, это спасло ему жизнь – немецкий танк густо обдал из пулемёта всё вокруг пылающей самоходки. Так или иначе, сержанту вновь удалось уцелеть. Он внезапно обнаружил у себя в руках собственный пистолет, и почувствовал, что до безумия хочет выстрелить из него по танку. Но всего один взгляд на местность, где то и дело вздымались разрывы снарядов, и хлестали трассеры очередей, остудил его порыв. Здравый смысл возобладал, и Мерримен пополз в сторону, направляясь к реке, где можно найти укрытие.

Через несколько минут он оглянулся назад. От его M-10 ничего не осталось. Машина полностью развалилась, только коробка передач ещё оставалось узнаваемой – она лежала в стороне, объятая сизым пламенем. Больше всего его потрясло, что рядом с обломками застыл немецкий танк. Он был огромен, самоходки по сравнению с ним выглядели маленькими. Потом он рассмотрел, что из одного люка наполовину свисает немецкий танкист. Неизвестно почему панцер подошёл слишком близко, и другая М-10, спрятавшаяся между домами, всадила ему снаряд в упор, самое большее с десяти метров. Она тоже горела, очевидно, её подбили точно в тот момент, когда она стреляла по здоровенному немецкому танку. Двое оставшихся в живых из её экипажа пробирались к своим, оба были ранены. Одному, насколько он мог рассмотреть, зацепило руку, у второго текла кровь из расцарапанной щеки.