Стюарт Слейд - Изо всех сил

Он дрожал, слыша, как приближаются крики. Потом кто-то заколотил в двери, умоляя впустить. Он узнал голос – это была Рахиль. Он пытался сдвинуться, чтобы открыть дверь, но тело не повиновалось приказам разума. Его руки и его ноги, казалось, поглотила вязкая грязь. Пока Дэвид боролся с собой, крики сменились воплями страха. Дверь вздрогнула, но устояла. Через несколько секунд снаружи наступила тишина.

Только тогда он понял, что плачет от позора и унижения. Спустя несколько часов он замёрз достаточно, чтобы попробовать покинуть своё убежище. Звуки бунта давно исчезли, на улицах было тихо и безопасно. Ньютон без труда добрался до жилых корпусов колледжа. Странно, но после пережитого ужаса, страха и насилия почти не осталось свидетельств произошедшего. Здания казались неповрежденными, не было выбитых окон или сломанных дверей. Его внимание привлёк только согнутый уличный фонарь, да и то необычностью такого зрелища. Только небольшие тёмные лужицы, которые он старательно обходил, говорили о последствиях дня, который изменил его жизнь.

Вернувшись в свою комнату, он просто сидел, уставившись в стену. В дверь вежливо постучали. Это было необычно – в студенческом общежитии люди были склонны вламываться не стуча, и извиняться, если надо, позже. Но похоже, после случившегося все искали в вежливости своеобразное укрытие.

— Дэвид! Слава богу, ты в порядке.

Колин Томас был его старым другом.

— Мы знали, что ты был в передних рядах, и подумали уже, что тебя схватили чернорубашечники…

— Сколько? — смог выдавить Ньютон.

— Десятки избиты и арестованы. Мы пока знаем о трёх погибших. В Джорджа выстрелили у моста, сразу. То же самое с Фредди. Выстрел в спину, когда он бежал.

Томас заколебался, его выдал дрожащий голос.

— Дэвид, ты ведь пошёл с Рахилью? Шестеро чернорубашечников загнали её в угол. Один из них узнал её, и он знал, что она еврейка. Эти гады повалили её и начали бить ногами прямо там, на улице. Несколько парней видели это, но были слишком далеко. Когда они добежали, она уже умерла, а чернорубашечники скрылись. Мне очень жаль. Но ты, так или иначе, цел. Я должен идти. Мы ещё проверяем тела, и ищем арестованных.

Дверь закрылась. Ньютон уставился на зеркало, чувствуя вину за своё малодушие и трусость. Он очень-очень спокойно дал себе зарок. Никогда более я не повернусь спиной к тому, кто нуждается в защите.

Своего отражения в зеркале он не видел. Вместо него были воспоминания. Девушка, которая в студенческой столовой отдала свиную колбасу друзьям. Её большая сияющая улыбка, когда студенты сумели достать для неё кошерной еды. И её беспомощность на земле под ударами кованых сапог, пока он дрожал за дверью.

Он понял, что у него теперь много дел. И месть, и искупление, и ещё много чего другого.

Женщина шла походкой опытной проститутки. Это был её, Салли, участок – от Куинс-роуд до Аркрайт-стрит. Хорошее место, бойкое, рядом выход с железнодорожной станции. Напротив располагался паб с комнатами, и она договорилась с владельцем о почасовой аренде. Чтобы не смущать его посетителей, она использовала боковую дверь. Такое прибыльное место Салли получила неслучайно, она платила местной "фирме" за крышу, не пыталась скрыть доходы и не отбивала клиентов у других. "Фирмой" называлась организация местных бандитов, управлявших преступным миром. Такая была в каждом городе, где-то относительно мягкая, где-то жестокая. В Ноттингеме обосновалась одна из лучших – честно вела дела с подопечными, и они так же поступали в ответ. Салли получила отличный участок и вдобавок к ней подводили самых важных клиентов.

Но Ноттингем менялся. Это началось с тех пор, как сюда прибыли "вспомогательные". То, что было приятным, дружественным городом, превратилось в насыщенное угрозой обиталище. Типичное для оккупированного места состояние. Вспомогательные подразделения более не были полицией. После разгона студенческой демонстрации на них смотрели с угрюмой ненавистью и считали захватчиками.

Салли видела, как двое таких идут в её сторону по Куинс-роуд. После бунта они появились на улицах во множестве. Официальная позиция состояла в том, что некоторые студенты затеяли драку, а вспомогательные подразделения уняли её, но ходили и другие, мрачные слухи. О том, что арестованные студенты затем исчезли без объяснения причин.

— Эй, Джонси, не желаешь?

Один из напарников схватил её за руку и развернул. Потом потянул за волосы и откинул голову назад, чтобы его партнер смог разглядеть её лицо в жёлтом зареве уличного фонаря.

— Смеёшься? Никогда не знаешь, что подхватишь от шлюхи, — чернорубашечник по имени Джонси скривился от отвращения. — Спорю, там уже всё сгнило.

— Нет, эта из чистеньких. И она хочет бесплатно мне дать, чтобы доказать это. Не так ли?

— Слушай, я…

— А если ты откажешься… помнишь, что мы сделали с той жидовкой? С тобой будет то же самое.

Салли вздохнула и повела его к боковой двери паба. Другой полицай покачал головой и прислонился к стене в ожидании напарника. Улицы были почти пусты. Ещё слишком рано, чтобы на них появились люди, возвращающихся домой после ночного загула, и слишком поздно для тех, кто работает в ночь. Он огляделся, спрашивая сам себя, сколько ему придётся тут проторчать, когда с ним столкнулся молодой человек, благоухающий пивом и, очевидно, пьяный до изумления. Он обнял Джонси за плечи и тяжело выдохнул прямо ему в лицо.

— Вот вы наподдали студентам, а? Все они заучки и зубрилы, так им и надо. Давай я угощу тебя выпивкой?

Парень попытался засунуть в карман чернорубашечнику десять шиллингов. Он на мгновение попытался оттолкнуть его, но заколебался – всё-таки сумма была приличная 453 453 Почти 400 рублей по текущему курсу фунта, в эквиваленте к середине XX века. .

Рука с банкнотой зажала ему рот, и он почувствовал пронзительную боль в спине. Ньютон засунул нож в печень Джонси и провернул. Чернорубашечник сполз на мостовую, жизнь стремительно покидала его. Ньютон позволил телу упасть, затем потянулся и забрал "Уэбли" с его портупеи. В этот момент послышался хлопок боковой двери.

Второй чернорубашечник смотрел на него с расстояния чуть больше шага. Он возился с револьвером, пытаясь вырвать его из кобуры. Рядом стояла женщина, прикрыв рот ладонью, её глаза расширились от испуга. Ньютон не колебался. Он поднял "Уэбли" и нажал на спуск. Пуля попала полицаю точно в лоб.

— Уходи, парень. Этот выстрел был законным. По-настоящему законным.

Ньютон отошёл немного и посмотрел на женщину. Одна щека её алела, а губы немного припухли с той же стороны. После длинной паузы она медленно кивнула.