Стюарт Слейд - Изо всех сил

— Все согласились, что это важно. Австралийцы предлагают провести её в Мельбурне, южноафриканцы в Кейптауне, канадцы в Ванкувере. Мы предложили Бермуды. Это пригодный для всех компромисс. Думаю, так и будет решено. В политическом смысле выбор соответствующего местоположения станет выгоден для нас.

Пандит Неру рассмеялся; остальные выглядели потрясенными. Он слегка покраснел и прикусил палец.

— Прошу прощения. Просто я считаю это забавным – обнаружить, что самое мелкое соображение, которое касается выбора площадки для встречи, так же важно, как и рассмотрение дел большой международной политики.

— Пожалуйста, всем этого не рассказывайте, — лорд Линлитгоу был вынужден признать правоту Неру. — Такие тонкости мы стараемся хранить в тайне. Поддержание общественного доверия и всё такое.

— Сэр, вы дéржитесь?

Аллейн поглядывал на своего пассажира. Сэр Уилфред Фримен побелел от шока, но сохранял сознание. Во время одной из многочисленных за последние четыре часа стычек с "Фиатами" CR.42 в его плечо попала пуля калибра 12.7. К счастью, она была на излёте. Выпущенная с большого расстояния, пробив кабину "Сандерленда", она потеряла почти всю энергию. Ему сделали перевязку и подвесили руку в петлю – самое лучшее, доступное в таких обстоятельствах.

Его состояние в целом отражало таковое для всего соединения. Итальянские налёты шли непрерывно. Хотя каждая отдельная волна наносила незначительный урон, в совокупности он всё возрастал. Один самолёт истекал белым дымом из покалеченного двигателя. Другие сообщали о раненых и нескольких убитых среди пассажиров и экипажей. Австралийский "Сандерленды" отбили все атаки, летающие лодки G-класса посреди строя остались нетронутыми. Это было хорошими новостями. Плохие заключались в том, что группы итальянских истребителей, похоже, не собирались останавливаться.

— Не волнуйтесь обо мне, мой мальчик. Бывало и похуже, — голос Фримена, неустойчивый и дрожащий, противоречил его словам. — Итальянцы, похоже, не пережимают с атаками, верно?

— Просто они не понимают, что с нами делать, — Аллейн осматривал небо, пытаясь высмотреть очередное звено врагов. — Они никогда раньше не сталкивались с настолько вооружёнными самолётами, но учатся быстро. Прекратили попытки приблизиться и стараются обстреливать нас с большого расстояния. И это работает. Сменяясь, они постепенно нас обгладывают. А у нас заканчиваются боеприпасы. Как только турели опустеют, будет плохо.

— А я говорил, что 500 выстрелов на ствол – недостаточно, — с горечью сказал Фримен. — Я хотел по тысяче, а желательно по две. Живучесть бомбардировщика измеряется не его дальностью, а тем, как долго он может защищаться. У нас были бы дополнительные боеприпасы, имейся в запасе хоть несколько недель…

Эта песня бесконечна , думал Аллейн. Всего несколько недель, и у нас были бы новые танки, новые самолёты, новые корабли. Всего лишь немного времени – и мы обернули бы обстановку в свою пользу. Остановили нацистов и закрепились надолго. Но Галифакс и Батлер позаботились, чтобы мы никогда не получили этого времени .

— Вон они, майор. Снова с превышением и на два часа, — с тех пор, как Фримен воевал в составе Королевского Воздушного корпуса, прошло более двадцати лет, но его глаза сохранили острое зрение пилота. Он видел тёмные очертания очередной группы итальянских истребителей.

— Шестеро, — проворчал Аллейн. — С этими мы справимся. Если бы их явилось больше, вот тогда беда.

— Теперь о наболевшем, — Фримен засмеялся, потом скривился из-за боли, прострелившей плечо. — Истребительное командование слишком долго судило и рядило, пока всё не пошло к чёрту. Даудинг 238 238 Хью Кэсвелл Тременхир Даудинг, 1-й барон Даудинг (1882 – 1970), главный маршал ВВС Англии. Глава истребительного командования во время "Битвы за Британию". на юге выступал за малочисленные подразделения, действующие независимо, так как они могли реагировать быстрее. Ли-Мэллори 239 239 Траффорд Ли-Мэллори (1892 – 1944), главный маршал ВВС Англии, глава истребительного командования с ноября 1942-го. в срединных землях настаивал на больших полках, из трёх или больше эскадрилий, действующих вместе, чтобы наносить скоординированные удары. Догадываюсь, мы так и не узнаем, кто из них был прав.

Несмотря на звание человека в кресле второго пилота, Аллейн едва слушал его. Следующая группа итальянских истребителей стреляла с большой дальности. Их трассеры, казалось, плыли сквозь небо. Аллейн начал плавное маневрирование, чтобы выйти из прицела вражеского пилота. Это сработало. Большинство пуль даже не долетело до его самолета.

— Держаться на большем расстоянии, похоже, тоже не очень-то им помогает.

— Управление огнём. Решает не дальность оружия, а возможность итальянцев прицелиться. Они едва-едва в состоянии нормально свести 240 240 Сведение (для авиационного стрелкового вооружения) — процесс тонкой настройки узлов крепления пулемётов и пушек, для того, чтобы баллистические траектории пересекали точку прицеливания на заданном расстоянии. пулемёты винтовочного калибра. Ожидать, что более тяжелое оружие дотянется до цели, бессмысленно, пока нет хороших стрелков и толковых прицелов.

— Если мы сможем протянуть ещё немного, то всё будет в порядке, — Аллейн волновался за Фримена, тот явно слабел. — Мы почти вышли за радиус истребителей. Ещё несколько минут, и остаток пути до Александрии чист.

— Месье, это безобразие.

— Полагаю, нет, — госсекретарь Корделл Халл был исключительно дипломатичен. — Президент сделал предельно ясное заявление, что политика нынешней администрации – всемерно поддерживать те страны, которые защищают себя от агрессии. Мы твёрдо убеждены, что только поражение сил, ныне управляющих судьбой Германии, может привести мир к свободе, покою и процветанию, а цивилизация не совершит отката к деспотии. Мы были весьма встревожены докладами, указывающими, что ресурсы Франции предоставлены в распоряжение Германии, сверх мер, ранее оговорённых в соглашении о перемирии. У меня есть причина полагать, что помимо людских корыстных интересов, сотрудничество вашего правительства с Германией мотивировано уверенностью в неизбежности немецкой победы и как следствие – изрядных выгод для Франции. Поэтому мы не можем одобрить поставку Франции наших самым современных боевых самолётов. По меньшей мере, такой шаг позволит врагам изучить их, узнать достоинства и недостатки. В худшем случае мы обнаружим, что они воюют против нас самих.