Стюарт Слейд - Изо всех сил

Первый готов .

Боседа не пытался маневрировать. Американец, который провёл с ним краткий курс обращения с "Томагавком", ясно говорил об этом. Не устраивай каруселей с бипланами. Спикировал, сбил, и наверх, чтобы атаковать следующего или повторить попытку. Скороподъёмность "Томагавка" на 200 метров в минуту больше CR.42, и ты выйдешь из боя раньше, чем итальянские пилоты что-нибудь успеют сделать .

В верхней точке подъёма Боседа перевернул машину, чтобы рассмотреть хаос внизу. Его жертва исчезла, только облако чёрного дыма отмечало небесную могилу. Ещё один CR.42 падал, крутясь и вымётывая дымное пламя из фюзеляжа. Позади него распускался белый цветок – итальянский пилот выпрыгнул и спускался на парашюте. Третий CR.42 горел на земле. Оставался четвертый и последний. Он летел на север, пытаясь сбежать. Пара "Томагавков" уже настигала его. Немного западнее за RO.37 гналась "Фурия".

Боседа опустил нос и вошел в длинное пике, вынесшее его на хвост RO.37 чуть ниже. Засверкали трассеры единственного пулемёта в кормовой кабине, пока итальянский пилот пытался уклониться.

Толку от этого было мало. Шесть пулеметов Боседы впились в хрупкий биплан. Оба члена экипажа поникли в креслах. С мёртвой командой RO.37 клюнул, прочертил длинную дугу и беспорядочно закувыркался.

Второй готов .

Аэродром Буны находился в нескольких минутах лёта. Боседа хорошо знал путь к нему. Он увидел взлетно-посадочную полосу и едва не забыл выпустить шасси перед опрятным приземлением на три точки. Надеясь, что никто не заметил его оплошность, он докатился до ангаров и выключил двигатель. Сразу после этого он заметил, как "Томагавк" окружили аэродромные техники, выбежавшие, чтобы рассмотреть новые истребители.

Петрус ван Брам выслушал его рассказ о бое как развлечение.

— Пим, ты представляешь, что четыре ваших истребителя сбили одиннадцать CR.42 и три RO.37 в этой свалке? То есть если сложить всё, кроме RO.37, сбитого мной на "Фурии". Огромная воздушная победа, а?

Боседа зарделся. Было очевидно, что воздушное сражение прошло куда сложнее, чем показалось ему. Но он был совершенно уверен, что именно его пулемёты поразили CR.42 и RO.37. Его память об этом говорила чётко.

— Петрус, я…

Ван Брам поднял руку.

— Пим, у нас есть доклады армейцев, наблюдавших бой с земли. Твой CR.42 подтверждён. Они видели, как он взорвался в воздухе – всё по твоему описанию – и что атаковал его единственный "Томагавк". Но в тот RO.37 стреляло целых шесть самолётов, и нельзя точно сказать, кто действительно сбил его. В лучшем случае, тебе принадлежит небольшая доля. Но я прошу, чтобы ты воздержался от неё и позволил мне зачислить одного сбитого на "Фурию". Это будет очень хорошо для их боевого духа после нескольких безрезультатных недель.

Боседа думал ровно секунду. Он знал, что это он сбил RO.37, но понимал, как важно поощрить пилотов, пока что летающих на "Фуриях". И кивнул.

Ван Брам похлопал его по плечу.

— Молодчина. Твой самолёт уже почти готов к вылету, принимай. После сегодняшнего боя нас совершенно точно навестят SM.79. Нам ведь неохота быть пойманными на земле, как родезийцы?

Возвращаясь к ангарам, Боседа видел, что наземная команда закончила дозаряжать пулеметы и заправляла "Томагавк". Под кабиной нарисовали одну красно-бело-зеленую круглую метку. Руководитель техников отошёл с гордой ухмылкой. Долго ему пришлось ждать, чтобы нарисовать отметку о сбитом на одном из истребителей, о которых он заботился.

— Сержант, пожалуйста, сделайте кое-что. На носу напишите имя "Марийка".

— Ваша жена, сэр? — спросил он, уже уходя за баночкой белой краски.

— Нет. Даже не знаю, откуда оно взялось — просто пришло в голову.

— Время на исходе, ваше высочество. Все разведданные, которые мы получаем, указывают, что японцы двинутся в Гонконг в самом ближайшем будущем. В лучшем случае у нас есть несколько месяцев, но скорее всего меньше.

Принцесса Суриётай вежливо улыбнулась бизнесмену, сидевшему перед нею. Строители нового бизнес-центра оказали ей честь: здание полностью оснастили так, что стало самым современным из подобных на Дальнем Востоке. Новые коммуникационные системы также строились, узким местом оставался подводный телеграфный кабель. А чтобы его заменить, требовалось разместить заказ за несколько месяцев заранее.

— Я думаю, Саймон, вы преувеличиваете. Японцы не могут двинуться на Гонконг сейчас, так как у них недостаток живой силы. Война в Китае истощила их войска, и требует всё больше. Сначала они пойдут во французский Индокитай, чтобы перерезать самую важную из оставшихся линий снабжения. Для этого предназначена Индокитайская экспедиционная армия, ею командует генерал-майор Такума Нисимура 313 313 Такума Нисимура (1899 – 1951) — в 1940 году получил звание генерал-майора, командовал Индокитайским экспедиционным корпусом. В РИ казнён по приговору австралийского трибунала за военные преступления. . Главная её часть – пятая пехотная дивизия, которой командует генерал-лейтенант Акихито Накамура 314 314 Акихито Накамура (1889 – 1966) — генерал-лейтенант японской армии, участник вторжения в Индокитай. , с поддержкой в виде двух отдельных пехотных бригад и полка конницы. Чтобы только рассмотреть нападение на Гонконг, японцам придётся организационно выделить Пятую дивизию из данных сил. Мы хотим убедиться, что этого не произойдёт.

— Как вы собираетесь это сделать, ваше высочество? — Кесвик располагал собственными источниками информации, и они сообщали о тихой мобилизации тайской армии. Некоторые из немецких инструкторов общались с Кесвиком, и их комментарии дали ему понять, что требования принцессы к армии ничуть не преувеличены. Несомненно, его вопрос происходил не из пустого любопытства.

Суриётай отлично это понимала.

— Мы хотим занять южную половину Индокитая, вплоть до Меконга. Это даст нам сильный оборонительный рубеж и позволит нашей армии доминировать над остальной частью французского Индокитая. Японцы будут вынуждены придержать свой экспедиционный корпус. Для захвата Гонконга им понадобятся дополнительные силы, а на это нужно время.

— Амбициозно, ваше высочество. Когда начинаете?

— В течение двух месяцев. Как только американцы сменят гнев на милость.

— Мы потеряли ещё один корабль.

В голосе Уэйвелла слышалось разочарование. "Рамиллиес" полз по судоходному каналу, направляясь через Гибралтар домой. Он был последним в долгой череде убывших. Некоторые корабли уходили в Гибралтар как новое место базирования, другие шли в Британию – по сути, в неизвестность. Хорошая новость заключалась в том, что "Рамиллиес" действительно последний. Он несколько месяцев простоял в сухом доке Александрии, и только поэтому задержался.