Надежда Голубенкова - Новые дворяне

— Да, целых два, — без доли иронии кивнул Николай. — Первый: мы занимаем активную позицию, находим способ выяснить ситуацию изнутри, и, исходя из полученных данных, действуем дальше. Второй — пассивный: мы с семьями встаём на молитву, в идеале, подкрепляя её постом.

— Молитва?! — многие сочли такое предложение шуткой, и некоторые даже засмеялись.

— Именно, — серьёзно подтвердил Муравьёв. — Без воли Божией, или без Его попущения любое предприятие обречено, даже если изначально всё говорило о победе. И наш народ много раз именно благодаря помощи Божьей побеждал иноземцев. Вспомнить, хотя бы, как мы вышли из-под монголо-татарского ига. Тогда вся Русь-матушка, от мала до велика, взяла сугубый пост и встала на молитву. Результат вам известен. Конечно, нас не так много, но сила никогда не была в количестве, сила — в Господе.

— И как же Он будет действовать? — недоверчиво поинтересовался Лёня.

— А вот мы и увидим.

— И всё же Мамая на Куликовом поле наши разгромили не одною молитвой, — вмешался Ваня. — Так что я бы взял комбинированный вариант. Мы с Катей на себе испытали, что общая молитва, по соглашению, реально помогает, так что отказываться от неё, думаю, не разумно. Но и самим бездействовать смысла нет: под лежачий камень, вода, конечно, потечь может, вот только ждать, возможно, придётся весьма долго.

— Если не всю жизнь, — проворчал себе под нос Игнат.

— Ну, раз так, то нам непременно нужен соглядатай, — не удивился их решению Никола.

— Кто? — не понял Глеб.

— Разведчик, шпион, — пояснил Муравьёв и обернулся к Тарасу. — Мы с Ваней думали поручить эту роль тебе, но, само собой, ты можешь отказаться.

— А почему не мы? — обиделся Вася.

— Мы с Шафировым дело уже имели. Знаем его характер, привычки. Придём, раскаемся в «гнусном предательстве», он нас и примет, — согласился с другом Кирилл.

— И вряд ли после случившегося будет вам полностью доверять, — покачал головою Андрей. — Из нас Тарас единственный может втереться в доверие к барону: во-первых, вы наверняка упоминали о нём Шафирову, — когда приятели кивнули, молодой граф продолжил, — во-вторых, лично он пока ничем не досадил нашей уважаемой Канцелярии, переименованной в нео-монархистов. И, в-третьих, Тарас пока не воспользовался правом на трудоустройство, и вполне свободно может отправиться в Москву. Его трудовая чиста. На аудиенции у Шафирова он скажет, что, слыша в академии о потрясающей идее барона и скорбя о развале такого замечательного кружка, сразу после выпуска решил отправиться к нему, отвергнув весьма заманчивое предложение об устройстве на работу.

— И почему тогда он так долго до Москвы добирался? — язвительно спросил Вася.

— Я из бедной семьи, — тихо ответил Тарас, обдумывая предложение старших друзей. — Признаюсь, что ехал через всю страну автостопом.

— Мы организуем частный рейс на подставное имя, — кивнул Никола. — Если у Шафирова уже есть свои люди в правоохранительных органах, то никакого компромата на Тараса они найти не смогут. Наша легенда чиста, как слеза.

— А как же опекунство барона Златова? — напомнил Данил.

— Вот с этим действительно загвоздка, — нахмурился Андрей. — Но и если даже данный факт и всплывёт, Тарас всегда может отговориться, заверить Александра, что эта была лишь формальность, и он согласился на попечительство только ради того, чтобы не возвращаться на лето в приют.

— В любом случае, я уже совершеннолетний, — напомнил Борщов, а затем по очереди оглядел трёх сидящих рядом графов. — Но я плохо ориентируюсь в больших городах.

— До офиса депутата Шафирова тебя довезут, — успокоил его Николай. — Если всё пройдёт гладко, в дальнейшем о тебе побеспокоится сам барон или его люди. Сорвётся — машина будет дожидаться в паре кварталах. Сядешь, и тебя доставят обратно в аэропорт.

— Но даже если всё пройдёт по плану, всегда будет оставаться риск, что тебя раскроют, — предупредил помещика Ваня. — Поэтому работать у барона и Озерова тебе придётся с полной отдачей. Письма нам будешь посылать не чаще, чем раз в неделю. Настоящее имя и адрес на конверте никогда не указывай. Конечно, простые отправления идут долго, но зато свой паспорт нигде не засветишь.

— В экстренном случае заведи себе левый электронный ящик, — посоветовал Князев. — Только никогда не посылай нам сообщения с личного или рабочего компьютера. Воспользуйся услугами интернет-кафе или зайди в компьютерный клуб. И, конечно же, не забывай потом чистить кэш и историю. Если не умеешь, я сегодня тебе покажу.

— Не думаем, что за тобой будут так пристально наблюдать, но, тем не менее, слежку исключать было бы неразумно, — строго добавил Никола. — Поэтому обратная связь с тобою будет только в самых крайних случаях. Каким именно образом, пока не знаю.

— Если что-то захотим уточнить или передать тебе, то отправим сообщение на твой левый адрес, — озвучил свои мысли молчавший доселе Антон. — Так что раз-два в месяц всё-таки заходи в инет проверить почту.

— Можно пользоваться шифровкой, — загорелся Лёня. — Я люблю детективы и знаю много способов…

— У нас не военные времена, и мы имеем дело не с представителями спецслужб, — остудил его пыл Андрей. — Это всего лишь политическая игра. Если Тараса раскроют, его не убьют.

— Да я бы не был настолько в этом уверен, — весомо заметил Кирилл. — Если Алекс ради победы привлёк криминал…

— Почему, кстати, вы так уверены, что если на этих выборах мы обыграем барона, то он не будет участвовать на следующих? — полюбопытствовал Данил.

— Тем белее, там он сможет участвовать лично, — поддакнул Юра.

— С тем масштабом, что взялся сейчас, он непременно привлечёт к себе внимание Совета. Ему грозит не только отлучение от рода, но и ссылка, — уверенно произнёс Николай.

— Его что, запрут на какой-нибудь зоне? — не поверил Тарас. — Я ведь пойду, как соучастник.

— Не волнуйся, тебя мы перед Советом отстоим, — пообещал другу Князев. — Кроме того, ты сам можешь уйти, когда начнётся предвыборная гонка. На финишной прямой информатор, конечно, нам был бы полезен, но, поверь, подставлять тебя, отправляя к Шафирову, мы не собирались.

— И я имел в виду вовсе не тюрьму, — спохватился Муравьёв-младший. — Ссылка в наших кругах означает невозможность занять какие-либо административные должности и непреодолимые препятствия в открытии собственного бизнеса. Барону предоставят возможность на бюджетной основе, как только окончившему школу, получить любую рабочую специальность, а диплом академии признают недействительным. Он сможет жить и работать в любом городе, хотя, уверен, настоящего сибиряка и Сибирью не испугаешь.

Общий смех разрядил обстановку, и только Тарас по-прежнему был глубоко погружен в себя.