Надежда Голубенкова - Новые дворяне

— Мы проверим данную информацию, — пообещал, записывая сведения на отдельном листе, барон Поспелов. — Если мальчик носит ту же фамилию, то, вполне возможно, род продолжит своё существование. Правда, если ребёнок внебрачный, максимум что мы для такого наследника сможем сделать, это поставить вопрос о сохранении за ним дворянского достоинства, естественно, о титуле в подобном случае речи даже не идёт. Барон Златов, возможно, вам есть, что по данному вопросу добавить?

— Боюсь ошибиться, но других наследников мужского пола у Шафировых я не помню, — задумчиво ответил Геннадий. — Конечно, я данный момент уточню. Но, боюсь, тот ребёнок, о котором упомянул граф Внуков, это сын сестры старшего Шафирова. Побочная ветвь.

— Друзья, думаю, настало время обратиться к истории, — привлекая к себе всеобщее внимание, поднялся с места барон Мухин. — Род Шафировых не первый раз себя дискредитирует. В 1710 году государь Пётр I жалует своему вице-канцлеру, руководившему почтой и имевшему орден Андрея Первозванного, Петру Шафирову, действительно, на первый взгляд, достойнейшему человеку, тайному советнику, титул барона. Однако позднее выясняется злоупотребление властью, и в 1723 году Пётр Шафиров лишается титула и приговаривается к смерти. Но милостью государя смертная казнь заменяется ссылкой в Сибирь, а потом семье и вовсе разрешают остаться «на поселение» в Нижним Новгороде. После же смерти царя, Екатерина I возвращает главе рода звание и титул. И это только первое поколение! Потом, уже на внуках Петра Шафирова, род угасает, но, вот неожиданность (!), через три десятка лет объявляется наследник. Каким-то чудом, ему удаётся доказать своё родство, и даже занять в обществе причитающееся положение. Но и он через десять лет чуть не отправлен в ссылку…

— Ну, как мы все знаем, потомки рода всё-таки добрались до Сибири, — прервал барона, который специализировался на истории родов, князь Вяземский. — Лично я считаю, что мы можем дать шанс ещё одному Шафирову, конечно, без возможности получения титула и при условии сохранения фамилии.

— Я тоже читал про его род, — шепнул Ване на ухо Андрей. — Ты в курсе, что он — из крещённых евреев? Начинается с крестившегося с именем Павел еврея Шафира, где-то 1650-е годы. Его сын был переводчиком польского приказа, ну а про внука, получившего титул барона, нам только сейчас всё рассказали. Эти евреи…

— Осторожно! — шикнул на друга Ваня. — Или ты не помнишь, что по крови Христос был еврей? А раз этот Шафир крестился, значит, стал наш, православный.

— В этом контексте я как-то не думал, — признал Князев.

А тем временем лишь Тарас мучился неизвестностью относительно своей участи. И, кажется, князь наконец-то вспомнил про него. Он взглянул на висевшие над дверью часы и торжественно произнёс:

— Ещё один человек, удостоившийся места в Совете, прибудет с минуты на минуту. Пока же хочу от себя лично и от Совета отблагодарить юношу, решившего исход последних выборов, — Виктор Вяземский посмотрел на молодого юриста. — В отличие от твоих друзей, к нашему огромному сожалению, у тебя в роду никогда не было титулованных особ, поэтому о членстве в Совете изначально речи не шло.

Тарас кивнул, со всей силы сжав кулаки: зачем-то же его пригласили сюда!

— Впрочем, мы оставляем данный вопрос открытым для твоих потомков. А с сегодняшнего дня в список титулованных родов Новой России внесена запись, о присвоении роду Борщовых-Борщевских титула барона. Ровно через год ты сам должен будешь определиться, оставишь ли себе новые имя-фамилию, или вернёшься к данным при рождении. Думаю, к тому моменту угроза со стороны Романовского будет полностью ликвидирована: мы уже добились ареста наиболее ярых и опасных его сторонников, некоторых выслали из страны.

— Спасибо, — только и смог промямлить обескураженный Тарас. — Но я, наверно, останусь Трофимом: барон Борщевский лучше звучит, чем Борщов, — и лучезарная, счастливая улыбка озарила его лицо.

И именно в тот момент раздался стук в дверь и, не дожидаясь приглашения, в гостиную со словами: «Извините, что задержался», — вошёл… избранный президент Российской Федерации, новый член Совета, барон Медведев…

Прошло семь лет. Подрастало новое поколение дворян, получавших преимущественно домашнее образование. Назрел вопрос строительства школы, в которой бы отроков двенадцати-тринадцати лет смогли систематизировано обучать основным мирским дисциплинам до их поступления в академию. Конечно, основам грамоты, математики, истории, Закона Божьего и этикета могли научить и родители, но вот не все же в достаточной мере владели иностранными языками, или навыками программирования…

— А что, хорошая идея, — одобрил Никола, когда под Рождество друзья вместе с семьями собрались у Муравьёвых в замке.

Близнецы Таня и Вова, играющие сейчас с остальными детьми в жмурки, так ни дня и не прекращали воевать друг с другом: Танюша, подражая маме, теперь старалась быть настоящей принцессой, Вова, кажется, этого совсем не хотел понимать и принимать. Брат просто изводил сестру, то дёргая за волосы, то толкая, то нарочита пытаясь чем-нибудь испачкать её новое платье. Сам он был ещё тем сорванцом: вечно с синяками и сбитыми коленками, с копной спутавшихся волос. Настя даже как-то обрила сына, но это мало помогло: тот умудрился где-то раздобыть старый парик и две недели ходил с ним по улице, пока Пётр не узрел сие безобразие.

Девятилетний Никита, как истинный рыцарь, пытался защитить Таню от нападок брата. Мальчики часто дрались, а так как Вова был старше, да и по комплекции более крепкий, Никите синяков и шишек доставалось в два раза больше. И всё же мальчик не унывал, ведь мама и папа так гордились им! И в следующий раз опять лез в защиту сестры. Теперь у Никиты их было две: на руках у мамы Кати сидела и играла с тряпичной самодельной куколкой трёхлетняя Марфуша.

Долгожданная дочка родилась и у Муравьёвых. Правда до этого София успела родить ещё двух мальчиков: Сима, названного в честь дедушки, и Гену, названного в честь её отца. Дочку Никита и Софи назвали Феодорой, что в переводе дословно и означает «долгожданная».

Семью Златовых Господь также не обделил наследниками: у Лены и Олега подрастали двое прекрасных сыновей. Но самое замечательное, в прямом смысле слова «чудо», произошло в семье старшего брата: Мария, уже и не чая забеременеть, год назад родила сына. Геннадий до сих пор как на крыльях летал. Казалось, мужчина помолодел лет на десять! Своего наследника они назвали не совсем русским именем Адам. Ох, и потешался за глаза над этим Олег:

— Но вы только подумайте, как звучит: барон Адам Геннадьевич Златов! Лучше бы мальчонку Георгием или Захарием назвали!