Надежда Голубенкова - Новые дворяне

— Располагайся, милая. У Софии и Ангелины сейчас урок, но минут через двадцать они к тебе присоединятся. Можешь пока отдохнуть с дороги, — пропела нежным голосом баронесса и, чмокнув девочку в щёчку, скрылась за дверью.

Катя так и осталась стоять посреди своей опочивальни.

***

Сёстры Златовы пришли к ней даже раньше, чем обещала хозяйка дома. София и чертами лица, и внешностью больше походила на отца, чем на мать, в отличие от Ангелины, которая, как теперь выяснилось, была просто копией своей матери.

— Мы уж тебя заждались! — порывисто обняла и расцеловала в обе щёки подругу Ангелина. — Знакомься, это моя младшая сестра София, — представила она с отчего-то грустными глазами девушку.

— Очень приятно, — забыв, где находится, подала руку для рукопожатия Катя.

Однако София не выказала ни удивления, ни смущения, а просто, широко и искренне улыбнувшись и промолвив: «Мне тоже», — пожала протянутую руку. Правда глаза при этом у неё всё равно оставались печальными.

— Давайте договоримся: никакого официоза, — нарушая неловкую паузу, взяла разговор в свои руки Ангелия, намеренно беспечно и вальяжно развалившись на застеленной роскошным покрывалом кровати. — Рассказывай, как добралась? Как поживает наша бабушка? Вы же сначала к ней заезжали? Ваня, насколько я понимаю, в гости к Муравьёвым направился, раз ты без него?

Постепенно Катя расслабилась, вновь почувствовав себя непринуждённо в дружеской обстановке. София тоже участвовала в беседе, но осторожно, чтобы не поставить в затруднительное положение гостью. Сестра ей довольно много рассказывала о необычной графине: Софья была в курсе её настоящего рода и смелого поступка, позволившего учиться в бабушкиной академии. А вот о ней самой Катя мало что знала, и чуткая к подобным вещам София не спешила навязывать графине свою дружбу.

Однако переживала младшая Златова зря. Катя оказалась довольно общительной и умной девушкой, и уже к вечеру все трое были неразлучны.

***

Неделя в компании сестёр пролетела незаметно! Катя вместе с Ангелиной и Софией днём гуляла по великолепному саду, ходила по грибы в близлежащую рощу, собирала душистые травы; когда сёстры занимались рукоделием — развлекала их историями о городской жизни…

Когда ей стало интересно, что за урок был у подруг во время её прибытия, те рассказали, что раз в неделю к ним приходит батюшка, научая Закону Божию. И, если она захочет, в воскресенье может пойти с ними в церковь. Катя с удовольствием приняла их предложение, тем более дома, с бабушкой, этим летом почти каждое воскресенье ходила.

За три дня до дня рождения Ангелины приехала её старшая сестра Ульяна с супругом, бароном Степаном Зайцевым, сыном того самого Зайцева, что состоял в Совете дворянства. Ульяна фигурой и грацией больше походила на мать и Ангелию, а внешностью — на отца и Софию: такие же тёмные волосы, тонкий прямой нос, заострённый подбородок, карие глаза, только чуть более светлые. На вид баронессе Зайцевой нельзя было дать больше семнадцати, вполне молоденькая девушка, буквально их ровесница, и лишь кольцо на пальце, округлившийся животик, да какой-то умиротворённый взгляд говорили, что она замужем и, более того, скоро сама станет мамой. Пополнение семья ожидала в конце октября — начале ноября.

На самом деле зимой Ульяна должна была праздновать свой девятнадцатый день рождения. Замуж её выдали чуть больше года назад, и с тех пор она ни разу не была в родительском доме. Катя, да и Ангелина с Софией, её почти не видели: большую часть времени Уля проводила с родителями, как и её молодой муж.

За день до торжества в усадьбу приехала баронесса со своей крестницей и воспитанницей Анастасией. В тот же вечер Геннадий вызвал именинницу на ковёр. Догадываясь о теме предстоящей беседы, Ангелина лишь тяжело вздохнула и, понурив плечи, отправилась в кабинет отца. Катя уже была в курсе проблемы друзей и лишь пожелала вдогонку удачи. Во взгляде Софии вновь появилась грусть: хотя в последние дни младшая Златова казалась счастливой, стоило кому-то напомнить о скором замужестве, печаль возвращалась в её душу. В такие минуты Кате казалось, что тоскует Сифья больше не о своей разбитой мечте детства, а о скором расставании с родным краем да отчим домом. Но открыто спрашивать графиня не решалась.

Не было Ангелины минут сорок. Вернулась подруга не то, чтобы расстроенной, но будто слегка дезориентированной.

— Ну что? — потребовала скорейшего отчёта София, нетерпеливо заправляя за ухо прядь выбившихся из причёски волос.

— Отец дал мне время разобраться в себе, — буквально упала в кресло Ангелия, потерянно взглянув на сестру и подругу.

— Ты хочешь сказать, что согласилась на замужество с Николой, но отец твоей жертвы не принял? — во все глаза воззрилась на сестру Софья.

— Он сказал, что желает тебе и мне только счастья, — кивнула будущая именинница. — И что, знай он о бабушкиных планах и наших желаниях заранее, не стал бы заключать сделку с Вяземскими. Он разрешил мне самой выбрать, с кем я хочу идти по жизни. А вот насчёт тебя, Софи, сделать уже ничего невозможно, если, конечно, сами Вяземские не откажутся в пользу другой кандидатки.

— А как же клятва нашей бабушки и дедушки Николая? — не поверила младшая Златова.

— Перейдёт по наследству уже на наших детей, — пожала плечиком Ангелина.

— Так просто? — удивилась обыденности фразы Катя.

— Не просто, — покачала головою София. — Не зря же в Библии сказано: «Не клянись». Господь наш воистину милосерд и долготерпелив, но играться клятвами очень опасно. Большой грех нарушать её, тем более, когда есть возможность исполнить. Саму клятву дал дедушка Николая, и в нашем поколении возможность исполнить была. Как бы род Муравьёвых из-за всего этого не прервался.

— Как это? — не поверила Катя своим ушам и столь мрачным выводам.

— Очень просто, — Ангелина, кажется, была полностью согласна с сестрой. — Вот граф Симеон подыщет Николе невесту, не из нашего рода. Они поженятся, а тут раз, и не будет в браке детей. Можно, конечно, взять на воспитание ребёнка, ввести его в род, сделать наследником, но кровь-то уже будет другая.

— Отец всё молится, чтобы Бог братишку нам послал, — посмотрев на икону Спасителя в углу светёлки, промолвила Софья. — Говорит, отстроил особняк, а жить-то в нём будет некому: нас всех замуж выдаст, и останутся они с мамой в этом огромном доме одни. Переселялись-то в усадьбу с расчётом, что ещё дети будут, но Господь пока не даёт. А тут ещё мы чудим…

Ангелина согласно кивнула, на её личике тоже проступила печаль. Потом она перевела взгляд на Катю и с тяжёлым сердцем произнесла:

— Батюшка запретил возвращаться мне в академию. Сказал, что здесь, дома, я смогу принять более взвешенное и правильное решение. К следующему дню рождения я должна окончательно определиться, иначе он обещал подкинуть монету: орёл — Никола, решка — Андрей.