Роман Грачев - Край непуганых

«И это мир, который мы создали?»

Поезд, разумеется, встал. Я вам честно скажу, что не знаю, как это получилось — я ничего не рассчитывал, не подгадывал и вообще действовал наугад — но у переезда остановился последний вагон. Точнее, до него было всего несколько шагов.

— Так, — сказал я, — теперь важно понять, сколько у нас времени. Им ведь нужно будет разгрести путь, а для этого вызвать специальные службы, полицию и все такое. Или что?

— Черт его знает, — пожал плечами Святов. Он ткнул кулаком в бок Петровского, которого крепко держал под руку. — Ты что скажешь?

— Ничего, — буркнул тот, — сами колдуйте.

Мы вышли на рельсы и направились к последнему вагону. Я отметил, что из поезда никто не вышел, ни одна дверь не открылась, ни одна проводница не высунулась наружу. Состав замер. Он вообще существует, или это всего лишь плод нашего воображения?

— Круто, правда? — хмыкнул Петровский, будто услышав мои мысли. — Пришелец из преисподней.

Вскоре мы выстроились перед торцевой дверью последнего вагона.

— Что теперь? — спросил Павел. — Она ведь может быть закрыта. Нам постучаться?

Я вспомнил свою попытку уехать, предпринятую в прошлую субботу. Я тогда спокойно вошел в вагон, и проводница не только не спросила у меня билет, она даже не заметила моего присутствия.

— Импровизируем!

Я уперся руками в металлические элементы сцепки.

— Ребята, подтолкните.

Павел уперся ладонями мне в зад.

— Держи нежнее!

Он подбросил меня вверх, и я запрыгнул на узкую площадку, неуклюже балансируя. Толкнул дверь.

Она открылась. Я нисколько не удивился.

Петровский плюнул с досады.

Я не спешил спрыгивать. Аня смотрела на меня с тоской. Она уже смирилась с моим отъездом и с тем, что я уже больше не вернусь. Это был очень тяжелый взгляд.

Я спрыгнул вниз.

— Ну все, ребята, давайте прощаться. Кто первый?

Первым вызвался Костя. Сначала он закинул в тамбур свою сумку, потом обнялся поочередно с каждым из нас.

— Веселое было время, — сказал он. Кажется, ему тоже не хотелось расставаться.

— Только не рассказывай никому, — сказал Павел, — а то в дурку упрячут.

Мы помогли ему запрыгнуть наверх. Смущенно махнув рукой на прощание, он скрылся в тамбуре.

— Теперь мы, — сказал Святов, не выпускавший из своих цепких ментовских объятий не только Петровского, но и свой черный пакет. Павлу он крепко пожал руку, Аню слегка приобнял, насколько позволяло наличие балласта. — Приятно было с вами познакомиться, ребятки. Может, еще свидимся… если вдруг теория нашего Косого окажется ошибочной.

Мы рассмеялись.

Николай поручил Петровского мне, а сам ловко и без посторонней помощи, будто не лежал с сотрясением мозга в больнице, запрыгнул в тамбур. Очутившись наверху, он протянул вниз руку.

— Давай ко мне, технолог! И без глупостей, а то ребра переломаю!

Мы не без проблем закинули наверх Петровского. Он еще из принципа продолжал сопротивляться, брыкался, ругался сквозь зубы, но удача окончательно отвернулась от него.

— Отправляйся в ад! — не меняя выражения лица, пошутил Павел.

— Только ключи от «мерина» отдай! — добавил я. — Отгоню к твоему офису в целости и сохранности. Кстати, Пахомову от тебя привет передать?

Он что-то буркнул в ответ, но ключи сбросил.

Мы остались внизу втроем — я, Аня и Паша. Пора было прощаться.

Не припомню, чтобы я испытывал в своей жизни что-то подобное. Никакой переезд из города в город на ПМЖ, никакая долгосрочная командировка в чужую страну, никакая отправка в армию не могли сравниться с тем, что происходило сейчас.

— Ты как? — спросил я у Павла. — Не надумал?

— Не-а. Если бы ты видел, какие я сегодня приготовил на обед вареники, ты бы меня не упрашивал.

Аня прижалась к моему плечу щекой.

— Сережа…

— Да, милая?

В ее глазах стояли слезы

— Я, наверно, сказала бы тебе позже, но придется сейчас… Кажется, я люблю тебя.

Я поцеловал ее руку.

— Успеешь еще.

Святов все еще стоял наверху. Я вынул из кармана конверт, протянул ему. Это было письмо, которое я писал прошлой ночью. Рука чуть не отсохла — так много всего написал.

— Коля, перешли моим в Москву, как приедешь домой. Адрес на конверте.

— Хорошо. Вы давайте идите, а то я сейчас разрыдаюсь.

Мы все вместе подняли руки в прощальном жесте. Святов ответил тем же. Так мы и стояли, словно индейцы враждующих племен после переговоров о мире, пока Николай не закрыл дверь. Сквозь мутное стекло его лицо казалось высеченным из камня.

— Идите!!! — одними губами велел он. Я кивнул.

— Паш, пойдем достанем «мерина». Пора валить…

Удирать пришлось другой дорогой, чтобы не столкнуться с полицией.

Через сорок минут мы стояли на перроне вокзала. Моя теория, выведенная из каких-то сумбурных умозаключений и расчетов, оказалась верна. Поезд пронесся мимо по второму пути, даже не замедлив ход. Мне показалось, что я вижу в окнах последнего вагона машущих нам Николая и Костю. Но это была, конечно, иллюзия.

— А как они там разместятся? — спросила Аня. Она уже успокоилась и больше ничего не боялась, я чувствовал это по ее ровному дыханию. Но на всякий случай девушка не выпускала меня из рук.

— Места найдутся, — ответил Павел. — Но даже если что-то пойдет не так, их просто снимут с поезда…

— …в нашей реальности, — добавил я.

Перрон пустовал, ветер гонял по асфальту конфетные обертки, тучи отплывали на запад, обнажая красивый закат. Только сейчас, когда стук колес затих вдали, я почувствовал себя полноценным гражданином нового мира.

— Слушайте, как тут местные жители именуются? Краёвцы? Краевчане?

— Краеведы, — ответил Павел. — Ребята, я замерз. Айда по пельмешке.

Понедельник, 21 августа 2017 года. Газета «Краевые вести». Официальное сообщение избирательной комиссии муниципального округа Край Оренбургской губернии.

К восьми утра окончен подсчет бюллетеней. Итоги голосования:

Владимир Пахомов — 54,7%

Константин Крутов — 31,4%.

Валентин Хилькевич — 13,9%.

«И стали жить они вдвоем», — мог бы написать я, если бы был акыном… Впрочем, ладно, уже написал, как видите, хоть и не акын.

Напоследок остановлюсь на основных моментах, а дальше уж фантазируйте сами.

Мы с Аней действительно стали жить вдвоем в ее доме. Это было временное решение — нам нужно еще притереться, протестировать характеры на совместимость, все такое. Но я втихаря начал присматриваться к нескольким симпатичным двухэтажным домам в Северном квартале и даже нанял толкового риэлтора. Аня между тем познакомила меня со своими родителями. Точнее, мы просто зашли на чай, посидели, поболтали, и я не уверен, что это можно считать полноценным классическим «знакомством с родителями». Батя у нее оказался мужик что надо. Словоохотливый, хозяйственный, а уж рыбак какой заядлый! Я сразу напросился с ним на ближайшую рыбалку. Что касается мамы, тут несколько сложнее. А когда с ними было просто?