Вадим Тарасенко - Фаворит из будущего [publisher: SelfPub.ru]

– Что с ним случится? Помрет?

– Да, Михайло Васильевич. Чаем поперхнется, как сказано в официальном сообщении. Кстати, Екатерина тогда из этой истории сделает правильные выводы. Когда будет приглашать себе медика заграничного, заодно пригласит в Россию и его сыночка. Так что хочу я как-то рвение у этого шотландца маленько притушить.

– А я когда умру? – голос у Ломоносова дрогнул.

– Если не поменять событий, то через четыре года. 4 апреля 1765 года.

– Ясно. Поскупился для меня Господь.

– Я думаю не Господь, а Екатерина.

– Я вижу, что великая княгиня не благоволит ко мне, – тихо сказал Ломоносов.

Судя по выражению лица, его не удивила новость, что в его смерти повинна жена наследника престола.

– Не догадываетесь, почему, Михаил Васильевич?

– Видит конкурента во мне на престол?

– Да. Все же у незаконнорождённого сына Петра Великого больше прав на престол, чем просто у жены наследника престола. Ведь Вы же сын Петра? И правильно вас величать Михайло Петрович?

– Не знаю… Тогда в деревне мой двоюродный дед Лука Леонтьевич шепнул, что надо ехать в Москву поступать учиться. Что, мол, важные люди так хотят. А он старостой был. Все через него шло. Я и поехал.

– Отец знал?

– Да. Он против был. Кричал. Не хотел отпускать. Но Лука Леонтьевич ему что-то сказал, и отец дал свое согласие. Что я сын Петра мне глава Синода Феофан Прокопович намекнул, когда стал меня из беды вызволять после того, как отрылся подлог с моим родителем.

Дверь в гостиную открылась. На пороге стояла невысокая женщина с черными кудрявыми волосами.

«Жена», – догадался Александр.

Ломоносов сразу вскочил и подошел к ней.

– Христиночка, я сейчас очень занят. У меня важный разговор. Вот знакомься. Это …

Тут обнаружилось, что в пылу разговора Чернышев даже не представился. А хозяин дома не удосужился спросить его имени.

– Александр Потемкин, – Саша представился жене Ломоносова.

– Очень приятно, – у женщины был сильный немецкий акцент. – Михэль, ты обещал, что сегодня пообедаешь со мной.

– Обязательно. Но сейчас сильно занят. Вели накрывать без меня, – и глава дома едва не вытолкал свою супругу из гостиной.

Наблюдая за этой сценой, Саша вдруг пронзительно понял, как трудно ему будет осуществить свои планы. Люди, которых он хотел вовлечь в свою затею, перестали быть абстрактными фигурками, а начали приобретать плоть и кровь. У них стали появляться характеры, различные, чисто человеческие слабости, У них были родные, которые требовали заботы. А кто он таков? Непонятно откуда взялся и толкает на дела, за которые отправляют на плаху.

Волна отчаяния, бессилия захлестнула парня. Тут же немилосердно ударила вторая. Он, по сути, один в этом чужом для него времени. Он больше никогда не увидит своих близких. Ни маму, ни папу. Никогда…

– Хорошо, сударь. Я помогу Вам попасть во дворец, – до Саши донеслись слова Ломоносова. – Но в качестве кого я Вас представлю? Чем Вы заинтересуете двор? Не будете же Вы и там такие крамольные речи вести! А ежели не заинтересуете вельмож, то даже я второй раз не смогу вам помочь попасть во дворец.

– Не волнуйтесь, Михаил Васильевич. Заинтересую!

– Чем?

– Велосипедом.

– Простите сударь, чем?

Саша вышел из дома Ломоносова, когда солнце уже спряталось за спинами домой, выстроившихся вдоль Невы. Разговор, от которого очень многое зависело, состоялся. Цель была достигнута – русский гений на его стороне. Конечно, несмотря на все свои титулы и регалии у Ломоносова была намного меньше возможностей влиять на российскую политику, чем у того же графа Шувалова или Бестужева. Он не входил в ближний круг российской императрица Елизаветы Петровны. Но других людей Александр не знал вообще. Да и как к ним подступиться? Пробиться через сонм слуг и охраны. И что сказать? Это Ломоносову можно было доказать, что ты из будущего, рассказывая о достижениях человечества после него. Остальные этого просто не поняли и в лучшем случае посчитали сумасшедшим. В худшем, заковали в кандалы за крамольные слова.

Парень еще раз огляделся. По улице неторопливо шли редкие прохожие. Лениво поскрипывая на булыжной мостовой, проехала карета. Восемнадцатый век – спокойный, размеренный. Все делалось размеренно, спокойно. Из Москвы в Санкт-Петербург проехал за неделю? Да ты, брат, спешил! Наверное, не одну лошадь загнал. До словно сорвавшегося с цепи 20 века оставалось чуть меньше ста пятидесяти лет. Вот тогда ритм жизни ускорился! Человечество рвануло вперед, словно ему по одному месту розгами хорошо всыпали. Не успели братья Райт запустить в небо свой самолетик из бумаги и деревяшек, а уже через полвека оглушающий рев тысячесильных многотонных ракетных двигателей дал отмашку космической эры. Не успел Хайрем Максим изобрести пулемет своего имени, а всего спустя полвека над Хиросимой и Нагасакой выросли уродливые грибы ядерных взрывов. Но темп только продолжает ускоряться. Люди с такой стремительностью перелопачивают все вокруг себя, словно живут последний день и стремятся прокутить все наследство, что досталось – планету Земля. А может, и действительно живут последний день? По космическим меркам день?

Но замедлиться, сойти с дистанции нельзя! Тут же сожрут конкуренты. Майку лидера можно потерять за десяток лет! Чуть что-то проворонил, не придал значение, не оценил и вот уже впереди твой конкурент давит тебя своими товарами, угрожает более совершенным оружием, переманивает к себе твоих талантливых граждан. И никаких правил игры! Точнее, они есть. Очень много правил. Тонны международных законов, соглашений, конвенций. Но есть главное незыблемое правило, которое может отменить что угодно. Козырный туз, который ничем не перебить – СИЛЬНЫЙ ВСЕГДА ПРАВ! Если ты самый крутой на планете, то все танцуют под твою дудку. Все танцуют твой фокстрот. Кто же попытается начать танцевать хоровод или танец Дракона рискует получить по голове от Хозяина планеты. Но если устоял, если твоя башка оказалась крепкой, а яйца стальными, то тогда ты становишься Хозяином. Фокстрот сменяется хороводом или танцем Дракона.

Схватка за лидерство становится все более ожесточенной. Драчуны уже так кидают и бьют друг друга¸ что ринг трещит. Да что там ринг! Могут разнести и все здание, где проходит схватка. Не уцелеет никто. Ни драчуны, ни зрители, которые глазеют за поединком и с завистью думают о миллионах, которые получит победитель.

Но отменить бой нельзя. Мирно договориться не получается. Человек хоть и Божье творенье, но ума и милосердия у него меньше, чем у его Творца. Человеческого интеллекта хватает только, чтобы переварить фразу: «Победитель получает все!». Фразу, ставшую законом. Значит, милости просим в бои без правил! Для победы все средства хороши. В том числе и корректировка Будущего из Прошлого.