Вадим Тарасенко - Фаворит из будущего [publisher: SelfPub.ru]

– Хорошо, Романовна. Быть по-твоему! А теперь еще по бокалу бургундского! Саша, что ты такой задумчивый стал?

– Я просто не могу привыкнуть к Вашей милости, которую вы изволили мне выразить.

– Привыкай! Ты дождись, пока я стану императором!

„Дай, Бог, не дождусь“, – мелькнуло в голове Александра. Но это была чисто рефлекторная реакция мозга, занятого в данный момент совсем другим. Блеснула мысль, как устранить братьев Орловых, отодвинуть их от Екатерины. Идея была некрасивая с моральной точки зрения, но другого способа приблизиться к Екатерине Александр не видел.

„Покажите мне хоть одного политика за всю историю с чистыми руками. Не найдете! Вон Христос и тот, зная, что Иуда его предаст, не отстранил его от себя, а фактически его руками запустил механизм главного доказательства своей божественности – воскрешения. Убери этот факт и все христианство рухнет, – Чернышев быстро успокоил свою совесть и с нетерпением ждал окончания трапезы, чтобы в спокойной обстановке все обдумать. – Надо точно узнать, когда у Воронцовой день рождения“, – фактически его мозг уже начал выстраивать комбинацию.

– Простите, Ваше Императорское Высочество. Разрешите спросить у Вашей фрейлины, когда у нее день рождения.

Петр расхохотался.

– Романовна, а ну скажи нашему другу, когда ты сподобилась появиться на свет.

– Тринадцатого августа, мой друг.

– Премного благодарен.

„Хорошая дата. Счастливое число для неблаговидных дел“, – Александр не верил в различные суеверия. Но в этот раз он очень обрадовался, что фаворитка Петра родилась тринадцатого числа, и счел это хорошим знаком. Слишком много было поставлено на кон.

Петергоф, дворец Монплезир, 19 (30) июня 1761 года

Волны Финского залива неспешно накатывались на берег, а затем также лениво откатывались назад. Подобно им, неторопливо, вяло в голове Екатерины струились мысли. На нее напала, не свойственная ей апатия. Ее причина была женщине предельно понятна. Усталость. Будучи привезённой в пятнадцать лет в Россию, худенькая, но энергичная Фике постоянно воевала за свое место под солнцем. Фактически сразу она осталась в Петербурге одна. За политические интриги и шпионаж в пользу прусского короля Фридриха Второго ее мать, принцессу Иоганну-Елизавету (хитрый канцлер Бестужев сумел перехватить письма ее письма к королю) императрица Елизавета безжалостно выдворила из страны. Больше ни мать, ни отца Екатерина не увидит. Когда через четыре года он умрет, Елизавета Петровна ни то, что не отпустит ее на похороны, а даже запретит ей сильно горевать, так как Христиан Август Ангальт-Цербстский был недостаточно знатен. Но пятнадцатилетняя невеста российского престола не растерялась. Смышлёная девчушка быстро поняла насколько новая родина грандиозней ее маленькой бедной Померании. Ошеломляли воображение необъятные просторы России, удивляли смирение и безграничная покорность народа, роскошь и великолепие придворной свиты.

Будущая Екатерина (это имя она получит после вступления в православие, а пока она называется София Фредерика) рьяно принялась изучать сложнейший для нее русский язык, православие, историю страны, которую она искренне стала считать свой второй родиной. Этим она резко отличалась от своего жениха, который до конца своих дней так и не выучил толком русский язык, а главное, не понял, какой могущественной страной ему выпала судьба управлять.

София Фредерика не ограничивалась только уроками по языку, которые давал Василий Адуров, автор первого учебника грамматики. Она вставала по ночам, чтобы еще раз повторить пройденное. И так увлекалась этим занятием, что забывала надеть туфли и ходила босиком по холодному полу комнаты. Одержимость, увлеченность поставленной целью уже тогда отчетливо проявились в ней. Будь ее жених хоть чуточку умней, он бы понял, с кем судьба приглашает его разделить ложе. Но Петруша (так за спиной часто называли его при дворе, а потом в открытую его фаворитка Елизавета Воронцова) был глуп, что, в принципе, и явилось главной причиной всех его злоключений в будущем.

О стараниях и успехах Софии доложили императрице. На что Елизавета заявила, что принцесса и так слишком умна и приказала прекратить ее обучение. Вскоре уже шестнадцатилетняя девочка слегла с воспалением легких. В восемнадцатом веке это было очень серьезное заболевание. Юная немецкая принцесса была так плоха, что ее мать (ее к тому времени еще не успели выслать) пригласила для исповеди лютеранского священника. Но то ли инстинктивно, то ли благодаря своему уму, который безукоризненно работал даже в такой критической ситуации, юная Фике отвергла пастора. К ее постели позвали Симона Тодорского, ее учителя православия. Девочка выздоровела и еще больше отыграла очков у своего будущего супруга в глазах дворцовой свиты.

С самого начала пребывания в России она выбрала самую верную тактику поведения.

„… ни во что не вмешивалась, имела всегда спокойный вид, была очень предупредительна, внимательна и вежлива, и так как я от природы была очень весела, то замечала с удовольствием, что с каждым днем я все больше употребляла расположение общества, которое меня считало ребенком интересным и не лишенным ума“, – так впоследствии описывала Екатерина свои первые годы пребывания в России.

Но государыня к ней относилась скорей равнодушно. Теплоты не добавило и крещение принцессы Софии Фредерики, а на следующий день ее венчание с Петром. Кстати, интересный исторический факт. Таинство крещения состоялось 28 июня (9 июля) 1744 года. Ровно через семнадцать лет, день в день великая княгиня Екатерина арестует своего незадачливого супруга и станет российской императрицей. Но все это было еще впереди. А тогда молодая княжна быстро поняла, что императрица ждет от нее только одного – наследника. Он появится только через десять лет после брака. Наверное, только Екатерина доподлинно знает, кто был отцом его первенца Павла. То ли законный супруг, который хоть и редко, но наведывался к ней в постель. То ли веселый общительный красавец Сергей Салтыков, сын генерал-аншефа Василия Салтыкова, оказавшего большую помощь будущей императрице Елизавете при её вступлении на престол.

Для Екатерины это был ее первый любовник. Кстати, ей к тому времени было двадцать пять лет. Она девять лет была замужем за человеком, который очень редко исполнял свой супружеский долг. Да для того времени Екатерину можно было считать образцом добродетели! Правда потом она с лихвой наверстает столь длительное воздержание.

Скорей всего Салтыкова намеренно подложили в постель Екатерины. И санкционировала эту операцию сама Елизавета Петровна, обеспокоенная отсутствием внука. Имеется много сведений, что императрица хотела передать престол не своему племяннику, а его сыну. Ведь закон, принятый ее отцом о том, что император выбирает наследника, позволял ей это сделать. Очевидно, умная женщина, коей несомненна была Елизавета Петровна, за более чем десять лет жизни Петра Федоровича при дворе отчетливо понимала, какой из него будет государь. Впрочем, поняла она это почти сразу, увидев этого нескладного, худого с узкой грудью, вытянутым лошадиным лицом четырнадцатилетнего подростка, когда он впервые предстал перед ней. Предстал и поразил…. своим глубоким невежеством. В Голштинии сиротой толком никто не занимался. Поэтому не случайно, после крещения в официальный титул наследника российского престола Петра Федоровича была добавлена фраза: „Внук Петра Великого“. Императрица пыталась хоть тенью своего великого отца поднять авторитет этого нескладного наследника мальчика. А тот продолжал играть в куклы и карты с лакеями. Елизавета Петровна пришла в ужас, узнав об этом, и приказала Штелину, личному библиотекарю, а до этого учителю Петра стеречь его от лакеев, которые учили Петра, как обходиться с женой.