Евгений Шалашов - Призраки Черного леса

— А Курдула?

— Курдула тоже не знает, — сказал старик. — Болтливая супруга моя. Она только про останки да про штаны знает. Ну и про кости лошадиные.

— А купцы, которые останки рыцаря привезли, как же они?

— А купцы никому не скажут, побоятся.

— Эх, Томас, Томас, — покачал я головой. — Нагородили вы черт-те что.

— Да я уже понял, — хмуро сказал конюх, посмотрев на меня исподлобья. — Но я как лучше хотел. Кому это надо, чтобы все знали, что Йорген-младший отца убил да повесился? Кто ж его знал, что вы появитесь да копаться начнете?

— Ладно, что уж теперь, — махнул я рукой. — Выспимся, завтра домой вернемся. А там и решим, как жить дальше.

— Как скажете, господин Артаке, — не стал спорить Томас. — Но сами поймите — не мог я правды сказать. Думал, съездим мы с вами в Шварцвальд, побудем немного, да и назад вернемся. А тут вон все как закрутилось.

Я и сам так думал. Но что уж теперь делать?

— Пойдем. Там уже Зарко нас заждался.

Мы поднялись наверх, а там и вправду цыгане уже заждались. Видимо, ломали головы — зачем нам было уединяться? Зарко уже открыл рот, чтобы спросить, но ему помешали.

— А к нам гости, — сообщила Папуша, не забывавшая глядеть по сторонам.

К нам подходил один из соседей — маленький, но предельно важный человечек, одетый в костюмчик из бархата. На гнома он нисколько не походил — внешне довольно юный, без бороды. Другое дело, что маленький. Наверное, я сильно таращил глаза, потому что цыганка толкнула меня локтем.

— Господин Артаке, — поклонился мне человечек, проигнорировав окружающих. — Наш старшина, мастер Димдаш, просит вас зайти в гости. Если вам неудобно, он сам готов подойти к вашему костру. — Подумав, посыльный добавил: — Если не возражаете.

Лагерь, разбитый гномами, порадовал глаз правильностью и порядком — повозки поставлены не абы как, а в шахматном порядке, строго по центру небольшая палатка, по периметру расставлены часовые. Им бы еще вексиллум и стойку с оружием — был бы военный лагерь.

У входа в палатку мой провожатый требовательно протянул руку:

— Ваш меч, господин Артаке!

— Только хозяину дома… — усмехнулся я, похлопав по ножнам.

— Но к мастеру Димдашу нельзя с оружием… — начал юнец, а я развернулся с намерением идти прочь.

В конце концов, я на аудиенцию не напрашивался. На гномов посмотрел, теперь можно и идти. Но из палатки раздался рык на неизвестном мне языке. Судя по всему — моего чичероне выругали, потому что юнец, растеряв важность, торопливо обежал меня и встал на пути.

— Прошу прощения, господин Артаке, — поклонился юный гном едва ли не до земли. — Мастер Димдаш приглашает вас. Оружие, — сглотнул юнец, — оружие вы можете оставить при себе.

Чтобы зайти в палатку, пришлось согнуться в две погибели.

— Здравствуйте, господин Артаке, — встретил меня хозяин — пожилой гном с небольшой седоватой бородкой. Он был мне по грудь. Думаю, по гномьим меркам, считался довольно рослым. — Прошу вас, присаживайтесь.

Я испугался, что мне предложат детский стульчик, но мастер Димдаш указал на пуфик вполне приличных размеров. Сам же уселся на раскладной табурет.

— Ужина вам не предлагаю — это было бы неуважением к Томасу.

Я не сразу понял, потом сообразил, что старик готовил на глазах гномов. Старшина продолжил:

— Господин Артаке, мне очень неловко, что не могу вас достойно угостить. Пива или вина у нас нет, но если хотите, могу предложить каву.

— С удовольствием, — кивнул я, хотя и не знал, что такое кава.

Старшина крикнул что-то, и в палатку тотчас же вплыл аромат… кофе — моего старого знакомца в обеих моих ипостасях, а следом юнец вкатил передвижной столик с двумя кукольными чашками.

С кофе-кавой мне довелось сдружиться давно, когда моему дядюшке привозили диковинные яства и угощения из разных мест. Дядюшка из-за множества дел и забот страдал недосыпом и искал для себя бодрящее снадобье, и кофе, привезенное смуглыми людьми откуда-то с северной части Черного континента, пришлось кстати. Если я бывал в гостях у любимого дяди, он всегда угощал меня этим напитком. Поначалу напиток мне не нравился, пил лишь из уважения к дяде, потом привык, а потом за уши было не оттащить. Жаль, что запасы зерен у дядюшки кончились, а из-за развязавшейся войны новых поступлений не было. Потом, уже будучи студентом, я долго искал этот божественный напиток, сулил купцам золотые горы, но они лишь вздыхали и пожимали плечами.

Взяв чашечку в руки, я зажмурился, наслаждаясь изысканным ароматом. Отведав глоток, зажмурился еще раз — терпкий и жгучий напиток напомнил мне юность, а по всем жилкам сразу же заструилось тепло, разнося бодрость.

— Господин Артаке, вы меня удивили, — заметил гном. — Впервые вижу человека, проявившего такую любовь к каве.

— Вам встречались невежды, — вздохнул я, наслаждаясь вторым глотком. Допив чашку в три глотка — ну, гномьи чашки, совсем мелкие, — спросил: — У вас не будет на продажу фунтика два или три?

Глаза мастера округлились. Осторожно, словно бы имея дело с тяжелобольным, гном спросил:

— А господин Артаке представляет, сколько стоит фунт кофе?

— Думаю, не дороже денег, — улыбнулся я, прикидывая, что, если гном заломит цену, как за пряности, будет дороговато. Все же щепотки перца, купленного едва не по весу серебра, хватает надолго, а кавы — на одну чашку.

— Денег? — удивился мастер.

Теперь настал черед удивляться мне. Потом вспомнил, как Курдула говорила, что люди и гномы меняют товары, а не продают.

— Вы знаете, почему мы не берем за товары человеческие монеты? Нет? Все очень просто — ваши монеты содержат слишком много примесей. В золото добавляют свинец, в серебро — олово. Чтобы очистить благородные металлы от примесей, приходится тратить ртуть, кислоту, а главное — время. Поэтому нам проще выменивать у вас то, чего у нас нет, чем устанавливать курс, соотносить его с количеством серебра в монете. Хотя… — нахмурился гном. — Те серебряные монеты, что поступили от господина Мантиза, — они же из вашего мира?

К счастью, при себе у меня оказался талер, отчеканенный на монетном дворе моего дядюшки. Вытащив его, показал гному:

— Вот эти?

Мастер Дидаш взял талер, придирчиво осмотрел его и кивнул:

— Именно. — Подкинув монету, гном сказал: — Такие монеты мы можем взять — в них девяносто процентов чистого серебра. Вывести десять ненужных процентов труда не составит.

— А разве возможно, чтобы проба была стопроцентной? — осторожно поинтересовался я.

— Разумеется, — улыбнулся гном. — Мы ценим лишь стопроцентное серебро!

Мне оставалось лишь покачать головой, усваивая еще одну новость, меняющую мое представление о мире. Когда-то меня учили, что в природе не существует абсолютно чистых металлов. Что делать, если знание оказалось ошибочным?