Александр Казанков - Тень предков [litres]

Святослав подошел ближе и всмотрелся в лицо женщины. На хана он старался не смотреть. Он сам не раз замечал за собой, что пристальный взгляд можно почувствовать каким-то неведомым третьим глазом. Она была очень красива, впрочем, в постели хана другой женщины быть и не могло. Ее восточные черты лица, черные волосы и смуглая кожа были идеальны. Как можно губить такую невинную красоту? Спит как ребенок. Но время идет, нужно сделать выбор. Либо уйти, либо убить их обоих. И Святослав знал верный выбор, просто цивилизованный человек кричал в нем, что он не может поднять руку на женщину, не может лишить жизни невинного. Но если он не сделает это, то погибнут те, кто доверил ему свою жизнь.

Святослав перехватил меч за гарду и поднял его над головой, лезвием вниз. Луч света от свечи скользнул по лицу красавицы. И девушка мило улыбнулась, потянувшись как кошечка. А Гюрза что-то невнятно пробормотал и положил руку на плечо наложницы. Святослав глубоко вздохнул и одним мощным рывком опустил меч вниз, надавив всем весом на гарду. Клинок вошел под лопатку девушки, как нож в масло. Наложница не издала ни звука. Она ушла в иной мир во сне, с той же самой милой улыбкой на губах, что и раньше. Меч вышел из груди красавицы и без труда пробил ребро хана, вошел в его тело в области сердца. Хан сразу широко открыл глаза и попытался закричать, но вместо крика из его груди вырвался только сиплый шум и капли крови. Видимо, клинок вошел под углом и задел легкие. Хан попытался вздохнуть, смотря прямо в глаза своему убийце. Гюрза из последних сил схватил Романова рукой за рубашку, пытаясь притянуть его к себе и что-то сказать. Святослав дрожал, его руки тряслись как после недельного запоя. На его глазах проступили слезы. В глазах хана не было ни злобы, ни ярости, только удивление и неподдельная грусть. Он умирал. Святослав сделал еще несколько рывков и, навалившись на гарду, повернул клинок в ране из стороны в сторону. Хан Гюрза, победитель булгар и венгров, дернулся и затих.

В этот момент над лагерем поднялся гул трубы. Похоже, кто-то заметил гибель часовых и секретов. Впрочем, Рихард именно на это и рассчитывал. Часовых меняли каждый час, так что выбраться обратно без исполнения остальной части плана было невозможно. Сейчас по плану весь горизонт с юга от лагеря вспыхнет единым заревом и на поле посыплются горящие стрелы. А потом на лагерь ударит тяжелая конница с факелами, поджигая юрты и повозки, громко крича, внося еще большую суматоху в ряды половцев. Как известно, у страха глаза велики. Сейчас же Святославу и Рихарду требовалось срочно выбраться из юрты, пока сюда не подоспели телохранители хана. Германец одним ударом перерубил заднюю стенку юрты и выскочил наружу. Святослав замешкался, меч пришлось буквально выдирать из убитых, упершись двумя ногами в постель. Утирая слезы, постоянно всхлипывая и тяжело дыша, Святослав, еще раз рубанув клинком, отсек голову великому хану. Ее он взял с собой, уложив в мешок, и выскочил из юрты. Через мгновение родичи хана ворвались в юрту. Но Святослава там уже не было, он рванул к телеге, укрывшись за сеном. А потом он увидел огненный вал.

Степь пылала. Клубы дыма и пламени неслись штормовым ветром прямо на половецкий стан. Несколько юрт загорелись от горящих стрел. Где-то в стороне был слышен гулкий топот тяжелой конницы, крики раненых и умирающих. Половцы, обезумев, носились меж юрт и шатров, кто-то впрыгивал на коней и мчался куда глаза глядят. Кто-то хватался за луки и сабли, ища тех, с кем можно скрестить мечи. Но врагов нигде не было. А только ветер, огромные клубы дыма, боевые кличи и рев множества труб…

Святослав бежал позади Рихарда. Пару раз его чуть не затоптали всадники, один половец схватил его за плащ, но Романов не глядя кольнул клинком, и невидимый враг отступил. Рихард зарубил троих, распознавших в них лазутчиков. Половец на коне почти непобедим, а вот пеший да против двухметрового германца… Впрочем, против Рихарда мало у кого были шансы. Путь к реке показался Святославу какой-то вакханалией. Потом он признался себе, что будь он среди половцев, он бы тоже поддался панике и бежал. Святославу же и его людям повезло. Огонь двигался слишком быстро и уже через пару минут охватил половецкий стан. Половцы бежали, бросая всё и вся. Тем временем ладьи русов без труда прошли пороги и ждали лазутчиков в тихой, широкой заводи.

Перевалившись через борт ладьи, Святослав увидел лица изумленных и восхищенных людей. Его сразу подхватили на руки и начали подбрасывать над головой, громко и восторженно что-то крича. Но Святослав не слышал их, перед его глазами стояло лицо Гюрзы и той девушки. Их он теперь не забудет никогда. А его люди радовались. Они сделали невозможное! Заставили в панике бежать целую орду. Это была исключительно его удача – удача не мальчика, а настоящего вождя!

В Переяславль они добрались за седмицу. Не сказать, что без новых приключений. Половцы в конце концов опомнились, и даже малый передовой отряд успел нагнать их на последнем волоке. Но тут опять вмешалась судьба. Ромул не помчался напрямую в Переяславль, а сделав петлю, вернулся к реке и пошел вверх по течению. В тот момент, когда половцы уже начали брать верх над германцами и купеческими обережниками, отряд Ромула ударил им в спину. Степняки потеряли более половины отряда и снова бежали в степь. В этой стычке Святослав особого участия не принимал. Он укрылся в носовой нише ладьи и только изредка метал стрелы. Это было решение Рихарда, который наотрез отказался видеть рядом с собой в строю мальчишку. Впрочем, он был прав. Из семи германцев погибло трое и двое получили ранения. Обережников побили десяток, да еще ранили троих холопов и одного убили. Будь Святослав среди воинов, это был бы его последний бой. Впрочем, первое ранение он получил. Стрела зацепила плечо, сильно ободрав мышцу. По мнению Романова, это был сущий пустяк. Но Аллина к ране отнеслась очень серьезно, провозившись с ней весь вечер. Как сказала девушка, они видела и более пустяковые раны, от которых воин сгорал от горячки за двое суток. Святослав был ей благодарен. После последнего волока их караван без труда дошел до столицы княжества.

В Переяславле Романов надолго не задержался. Посетил купцов Гостыслава и Гостомысла, познакомив их с мастером Никифором. Поведал им о своих приключения и планах по строительству мануфактуры под Переяславлем. Купцы поудивлялись, поохали, услышав о странствиях «юного Вертера», и пообещали оказать всякое содействие в столь благом деле, как строительство мастерских. Также Святослав встретился с посадником и за хорошую взятку выкупил у него землю у реки, стрелищах в десяти от города. С точки зрения посадника, эта земля ничего не стоила, так как была в низине и ее постоянно заливало водой. Но как объяснил Никифор, именно такое место им и было нужно, чтобы применить силу реки себе во благо. Арсения и Тимохи в городе не было, так как они ушли на ладье куда-то на север за меховой рухлядью. Воздвигнутое в Переяславле здание их торгового дома Святослав оценил. Было это трехэтажное здание, с керамической черепицей на кровле, с резными коньками и наличниками. Имелись в нем также и окна с мутноватой разноцветной слюдой. Печи топились по-белому, стены были обшиты доской и оштукатурены. Дом был обнесен высоким забором из плотно подогнанных друг к другу бревен. Рядом с домом стояли аккуратные конюшни, сараи и складские помещения. Во дворе был глубокий колодец, с крышей и створками. Двор был замощен тесаным диким камнем. На первом этаже разместилось несколько магазинов, представляющих собой большие залы с прилавками, разделенными меж собой перегородками. Также на первом этаже были харчевня, сауна и пристроенная банька. В сауне имелся теплый бассейн и небольшие парные кабинки. На втором этаже размещались комнаты отдыха. Третий же этаж был полностью хозяйским. Там хранились самые ценные вещи, располагались административные помещения и спальни работников. Также у дома был глубокий подвал и погреб-ледник. Для возведения этого здания Арсений привлекал артель строителей из Византии. Святослав остался доволен. Это было частично и его творение. Если бы не он, то и этого дома бы не было.