Александр Казанков - Тень предков [litres]

В ответ на его реплику из-за поворота вылетели две кудлатые собаки и с лаем пробежали мимо Святослава, следом выбежал толстый мужик с рогатиной в руке, который пыхтел и сопел, но упорно продолжал погоню.

Мужик с мешком тяжело вздохнул и, повернувшись к Романову, попросил:

– Не подведи, благородный господин, не выдай, – после чего повернулся к пробегавшему мимо толстяку и крикнул ему вслед: – Он туда побежал, вон в ту сторону, – указал он в противоположную сторону от той, где скрылся беглец, – а собаки за мясником рванули, за ними побежишь – упустишь прелюбодея.

Толстяк обрадованно развернулся и, поблагодарив прохожего, побежал туда, куда указал человек с мешком. Святослав же тем временем удивленно поднял брови и посмотрел на Соколика, с надеждой, что, может быть, хоть тот что-то понимает. Но ответил на немой вопрос все тот же человек с мешком:

– Тимофей это, купца Афанасия сын. Очень умелый купец был. Отец ему учителей заморских нанимал, возил его торговать по всему миру, и вроде получалось у Тимошки все. Вот вроде огурцов обычных соленых бочку на продажу везет, а выручит за них, как будто эти самые огурцы от мужской слабости в постели помогают. И самое главное, все ведь довольны: и те, что купили втридорога, и тот, кто за огурцы тройную мзду получил, потому как и вправду покупатели в свои силы, поев огурцов, уверовали и на баб своих как залезут, как давай их мять. Вот такой он был, наш Тимошка, да вот была у него одна беда, баб он любил больше жизни, кобелина. Мимо ни одной юбки пройти не мог. А за блуд по Правде сами знаете, голову с плеч – вот и все дела. Нет, пока он девок портил, еще куда ни шло. Морду били, бороду дергали, убить пытались, но он и на мечах хорошо управлялся и на кулачках неплохо, а вот однажды предложил ему купец на девку одну, которая Тимошке приглянулась, сыграть. Была эта девка дочкой того купца. А по Правде на дочку играть поганое дело, но тот купец был нечист на руку и такой пакостью не брезговал. А Тимошка, дурья башка, как девку увидел, так ничем, кроме своего уда думать уже не мог. Предложил ему купец сыграть в картинки на все состояние Тимошки и на его свободу. Сказал ему купец, коли проиграешь ты, Тимошка, будешь моим холопом и все твое имущество будет мое, а вот коли выиграешь, и девка твоя будет, и состояние мое – тоже. Вот Тимошка и согласился. Обдурил его тот купец. Картинки с особыми знаками были. Так что проиграл Тимошка и с тех пор служит купцу Гостыславу и зарабатывает для него барыши. А сам теперь выкупиться не может, потому как никто ему денег взаймы не даст, столько девок дурак попортил.

Святослав удивленно посмотрел на мужика с мешком. Он просто спросил, кто этот человек? На такой вопрос можно было ответить простым и коротким словом: холоп. Ну или хотя бы бывший купец, а теперь холоп купца Гостыслава по имени Тимофей. Раз мужик так подробно рассказал историю этого самого Тимофея, значит, было в нем что-то особенное и мужику этому он был не безразличен. Святослав теперь с большим почтением относился ко всему сверхъестественному. Вот и появление этого мужика и подробный рассказ его жизни он воспринял как некий знак. Видимо, связывало его что-то с этим Тимофеем.

– А ты этому Тимофею кем будешь? Явно не чужой человек, – поинтересовался Святослав.

Мужик тяжело вздохнул и двинулся в сторону базарной площади.

– Брат я его младший, после того, как он наше отцовское имущество все купцу проиграл, я тоже разорился. У меня, в отличие от брата, не было торговой жилки, я в мать пошел. Вот, теперь плотником подрабатываю, это у меня как раз изрядно получается.

Святослав прищурился от солнца и подал коня вперед, чтобы не отстать от мужика.

– А чего ж ты брату не помог? Дал бы ему взаймы, помог выкупиться из ярма!

Мужик тихо вздохнул и поудобней перехватил мешок.

– Да поначалу зол на него был шибко. Думал, пусть поживет так. Урок для него будет, а потом я все свое состояние спустил. В один год две ладьи разбойнички увели, а потом еще склад сгорел. Сам стал беден как церковная мышь, с трудом все подати заплатил, а то бы дом за неуплату отняли. А сейчас, чтобы ему выкупиться, нужно тридцать гривен внести. Уж больно выгодный он холоп, он же для того жулика столько серебра заработал, что и не счесть. Ни за что он его не отпустит теперь.

– Так, может, и не хочет твой Тимоха из холопов на волю идти? Вон, рога мужикам ставит, а судить его нельзя, он же вещь, раб. Убить на месте можно, но это нужно еще исхитриться так, чтобы такого мужика на рогатину вздеть. А вот судить уже нельзя, все обвинения в адрес хозяина. Тот виру заплатит, и все дела. Хозяина-то за прелюбодейство судить не за что, он-то невинен аки агнец.

Мужик удивленно посмотрел на Романова. Очень странный отрок, вон как Русскую Правду толкует. Большинство местных таких тонкостей закона не ведали, за измену вжик по голове – и все дела, а что в таких случаях с холопами делают, никто особо и не интересовался.

– Интересный ты парень, вижу, что благородный и не по годам умен, в отличие от меня. Только не прав в том, что сказал, Тимофей очень хочет вольную получить, в девку он наконец влюбился, вот от нее и бежит, а этот толстяк – отец ее. Вот потому Тимофей и хочет свободным стать, девку хочет в жены взять, но за раба она выйти не может. К тому же отец девки купец не из последних, еще с папкой нашим начинал, но его сыновья в отличие от нас, нерадивых, приумножили богатство, а вот мы все в пыль превратили. Даже если Тимоха вольным станет, не отдаст он за голодранца дочь. Такой вот замкнутый круг.

Святослав задумался. Вот зачем ему вся эта информация совсем о незнакомом человеке, которая вроде как не сулит ему никакой выгоды? Выкупить этого купца? Так и денег таких нет, и смысла в этом тоже не видно. Зачем мне холоп, сведущий в торговых делах? Нечего мне продавать, но ведь зачем-то меня свела с ним судьба?

– Покажешь, где мне найти этого Тимофея?

Мужик встал как вкопанный и повернулся к Романову.

– Ты поможешь ему? – с надеждой в голосе спросил он.

Святослав помолчал немного, обдумывая, что ответить, а потом решил:

– Я постараюсь ему помочь. Только ответь еще об одном?

– Обо всем, что угодно, только брату помоги, – воскликнул мужичок.

– Вот ты теперь вроде как плотник, а что же с серебришком-то у тебя так плохо? Вид у тебя совсем не зажиточный? Неужто плотник так мало получает?

Мужик вздохнул и снова опустил голову.

– Ну, как сказать, на хлеб хватает. Конечно, можно было бы и поболее зарабатывать, да нет во мне жилки купеческой, прямолинеен я, как есть, так все и говорю. Вот у меня спрашивают, а сложно ли крылечко сладить? А я им прямо так и отвечаю, да делов-то на один день. Вот другой, кто поумнее, это крыльцо седмицу мастерил бы и получил бы прокорм и серебро за все время, а я все за день сделаю, за день и получу. Вот такой я глупый, и самое главное, соврать не могу, язык не поворачивается.