Геннадий Марченко - Возвращение [СИ]

…Грохот аплодисментов вернул меня в действительность. Громче всех била в свои громадные ладоши та самая Базиль, горой высившаяся среди бывших ей по плечо соседок. Артисты стояли на поклонах, держась за руки, а к ногам Лемешева один за другим летели букеты.

– Ну как вам? – сквозь крики «Браво!» я едва разобрал голос довольно улыбающегося Микояна.

– Прекрасно, Анастас Иванович! – так же громко ответил я, почти не покривив душой. – Лемешев был бесподобен. Жаль, что мы не догадались купить по дороге цветы, отсюда я бы в него попал, не промахнулся. В смысле, не в него, а… Ну вы меня поняли.

– А знаете что… Нам с Ашхен Лазаревной нужно уезжать, так я попрошу Александра Ивановича спуститься с вами вниз, за кулисы, и представить вас с Сергеем Яковлевичем друг другу. Когда ещё представится подобный случай! А за вами к служебному входу я потом пришлю машину, она будет весь вечер в вашем распоряжении.

Хм, ну а почему бы и нет? На раздумье уходит несколько секунд, после чего я согласно киваю. А тут как нельзя кстати появляется и директор театра, которому Микоян озвучивает свою просьбу.

– Отчего же, с удовольствием провожу наших гостей в его гримуборную, – расплывается в улыбке Александр Иванович и предлагает следовать за ним.

Саймону я по пути объяснил, что нас хотят познакомить с исполнителем главной роли, самым известным тенором Советского Союза. Тот пожимает плечами, мол, ну если он, как вы говорите, суперстар, я не против. По коридорам закулисья снуют актёры, всё ещё не избавившиеся от грима и костюмов. Резонирует с ними одетая довольно скромно симпатичная, чернявая девушка, сиротливо подпирающая спиной стенку. Две косы цвета вороного крыла, свисающие на холмики скрытых под блузкой грудей, густые, тёмные ресницы, чувственные губы… И при этом, похоже, ни грамма косметики.

– Мистер Бёрд, – тормозит меня Стетсон.

Держит за локоток, а сам глазами пожирает ту самую девицу, до которой нам ещё с десяток метров. Анисимов тоже притормаживает, не понимая, в чём заминка.

– Что случилось, Саймон?

– Она… Кто она? Можно это узнать?

– Ты что, влюбился?

Спросил-то ради хохмы, а вижу – Стетсон на глазах краснеет. Ого, такого мне видеть ещё не доводилось! Сколько по жизни моему помощнику встречалось красивых девиц, включая голливудских красавиц, строивших ему глазки – сам тому был свидетелем – он на всех ноль внимания. Даже заставил сомневаться в своей ориентации. А тут вон чего… Ну да, девушка миленькая, но не сказать, чтобы уж красотка. И чем она покорила беднягу Стетсона?!

– Александр Иванович, – тихо обращаюсь к директору, – похоже, мой помощник попросту втюрился вон в ту девушку. Интересуется, кто она такая. Не знаете, случайно?

– Ах, эта? Почему же, знаю я её, это Галя Вишневская из Ленинградской филармонии. Мечтает стать артисткой Большого театра, хотя и без консерваторского образования. Сопрано у неё мощное, голос от природы поставлен. Мы не против, когда она за кулисами появляется, пусть привыкает… А что, смотрите, как ваш товарищ краснеет, и впрямь, похоже, влюбился.

Анисимов хохотнул и тут же зажал рот ладошкой, но несчастный Стетсон этого даже не заметил. Ох ты ж, бедолага! И только спустя несколько секунд до меня дошло, что это, выходит, та самая Галина Вишневская, которой предстоит стать примой Большого театра. Ту-то, из своей реальности, я видел несколько раз по телеку, знал, что она жена Ростроповича, и скончалась, кажется, в 2012-м.

– Только ничего у него не выйдет, – продолжил тихо Александр Иванович. – Галя сейчас замужем за директором Ленинградского областного театра оперетты Марком Рубиным.

– А почему она Вишневская? Девичья фамилия?

– Нет, это она недолгое время замужем была за каким-то моряком, Вишневским, оставила в наследство звучную фамилию. Так-то она Иванова.

Вон как ситуация поворачивается… Своего Рубина она всё равно бросит, свяжет свою жизнь с будущим великим виолончелистом, который в августе 91-го с автоматом Калашникова будет защищать Белый дом, помогая Ельцину и его подручным устанавливать новые порядки. Думаю, ничего страшного не произойдёт, если я познакомлю Галину с Саймоном.

– Её зовут Галина, она молодая певица, мечтает работать в Большом театре, – перевёл я Стетсону.

– Галина, – повторил русское имя Саймон, словно пробуя его на вкус, при этом так и не сводя зачарованного взгляда с Вишневской.

– Александр Иванович, а вы нас не представите? – повернулся я к директору театра.

– Отчего же, с удовольствием.

Наша троица прошествовала по коридору и остановилась возле вопросительно вскинувшей ресницы девушки.

– Здравствуйте, Галя, рад снова видеть вас в нашем театре, – с улыбкой объевшегося сметаны кота начал Анисимов. – Господа, позвольте представить, очень перспективная певица из Ленинграда Галина Вишневская. Уверен, лет через десять её с нетерпением будут ждать ведущие оперные сцены мира. Галя, это наши гости из Соединённых Штатов, мистер Бёрд, – мой лёгкий кивок, – и мистер Стетсон, его помощник.

– Очень приятно, – хлопает ресницами Галя и по очереди протягивает нам узкую ладошку.

Саймон, пожимая её, уже побледнел и лоб его покрылся испариной. Такое чувство, сейчас в обморок грохнется, бедняга. Да что ж его так накрыло-то, господи ты боже мой?! Мужику под сорок, а он как шекспировский юнец, весь во власти чувств.

– Галочка, – с высоты своих лет по-отечески обращаюсь к ней я, – мы с мистером Стетсоном планировали закончить вечер посещением хорошего московского ресторана. В гостинице «Москва», где мы остановились, ресторан больше похож на столовую. Может быть, посоветуете что-нибудь поприличнее?

– Ой, а вы по-русски говорите? И даже без акцента!

– Мои родители русские, эмигрировали в Америку, когда я был совсем маленьким, – выдаю попахивающую нафталином легенду. – В семье мы общались только на русском, поэтому акцент и не чувствуется. Так что насчёт ресторана?

– Да я больше ленинградские знаю, хотя и в них бываю редко… Может быть, Александр Иванович что-то посоветует?

– Александр Иванович, голубчик, что вы нам посоветуете?

– Хм, приличные места есть, но вечером попасть туда нереально. А у меня, – приподнял левую бровку директор, при этом понижая голос, – у меня есть связи с руководством «Арагви» в лице его директора Лонгиноза Малакеевича Стажадзе. Там, кстати, любит бывать сам Лаврентий Палыч.

– Ну, мы бы тоже не отказались почтить «Арагви» своим присутствием. Может быть, сделаете звоночек?

– Без проблем, господа, без проблем! Правда, дороговато там, но вас, думаю, данный факт не смутит… Заказывать столик на две персоны?

– М-м-м… Галочка, а не составите нам компанию? Или вы не одна?