Александр Тамоников - Лжедмитрий. Царская плаха

Доклад Отрепьева длился около получаса. Он подробно разбирал разные варианты развития событий. На словах все складывалось очень даже неплохо.

– Итак, панове, если мы атакуем противника первыми, то это уже даст нам преимущество. Князь Мстиславский не ждет ничего подобного. С Божьей помощью мы добьемся успеха. – Участники совещания одобрили план царевича и разошлись.

– Ты ведь выслал разъезды, Ян? Что они докладывают?

– Пока все тихо.

– Ты уверен в том, что они видят все подходы к острожку?

– Да.

– А к Добрыничам людей отправил?

– Отобрал пяток мужиков из деревни Вяты. Они тут охотой промышляют, знают все лесные тропки. Среди них отец и сын, мальчишка еще. Я был против, но мужик настоял.

– Сколько лет ему?

– Тринадцать, великий князь.

– Уже взрослый, можно сказать. И потом, кто обратит на него внимание? Отец за ним присмотрит, не даст совершить глупость.

– Дай-то Господь, великий князь. Они ушли до восхода солнца, сейчас уже смотрят за Добрыничами. Донесения к нам будут поступать с мальчишкой.

– Ну что ж, будем ждать.

Утром 20 января 1605 года Отрепьева разбудил Бучинский. На улице было еще темно.

– Чего тебе, Ян?

– Великий князь, извиняй, мальчишка от Добрыничей прибыл. Петюня Афанасьев.

Григорий тут же поднялся, быстро оделся и приказал:

– Давай его сюда!

Бучинский вышел и тут же вернулся с парнишкой, которому на вид можно было дать и все шестнадцать лет. Он был крепко сложен, высок ростом.

Мальчишка поклонился в пояс:

– Долгих лет тебе, великий князь.

– Тебе тоже, Петюня. Снимай тулуп и шапку, садись на лавку и рассказывай.

Петюня уселся и заговорил:

– Отец велел передать, что недавно к Добрыничам вышло московское войско. Ратников много, среди них пешие и конные стрельцы, иноземцы и татары. Теперь они разбивают лагерь вокруг села.

– Так, значит, много ратников?

– Очень много, великий князь. Отец сказал, считать будут, потом передадут, сколько именно.

– А пушки видел?

– Нет. Покуда из леса смотрел за селом и округой, их еще не было. Водицы бы попить?..

Григорий указал на бадью с ковшом на лавке у двери.

– Так вот она, пей, сколько влезет. А перекусить не желаешь? Казаки что-нибудь найдут.

– Нет, благодарствую. У нас в лесу еда есть. Из дома хлеба взяли, солонины.

– Ну, как хочешь.

– Отцу-то что передать?

– Пусть считает ратников, насколько это удастся, посмотрит, где встанут пушки и иноземцы.

– Понял.

– Да ты воды-то попей.

Парнишка подошел к скамье, зачерпнул ковшом из бадьи воду, выпил неторопливо, с достоинством, утер губы, повернулся к Отрепьеву.

– А теперь дозволь удалиться.

– Погоди. – Отрепьев достал из мошны несколько монет. – Возьми. Это тебе за верную службу.

Глаза мальчонки заблестели.

– Благодарствую, великий князь, слыхал про твою щедрость, теперь увидел ее. Отдам отцу, он разделит на всех.

– Это тебе, Петюня. Мужиков я отдельно награжу.

– Еще более благодарю. У меня никогда не было своих денег.

– Теперь будут. А возьмем Москву, жить будете достойно, в достатке, без грабежей и поборов.

Парню бы радоваться, но он вдруг сник.

– Ты что, Петюня? – спросил Отрепьев.

– Жаль, матушка с сестрицей не дожили до этих дней.

– Сожалею, Петя. От чего померли?

– От голода.

– Да, голод многих погубил. А вина в том лежит на царе Борисе. Теперь ступай. Путь у тебя далекий и непростой.

После завтрака Отрепьев вновь созвал военный совет, на котором было окончательно решено вечером идти на Добрыничи. Военные начальники разошлись по своим отрядам и сотням.

Григорий приказал полковнику Дворжицкому задержаться и сказал:

– Я иду с твоим отрядом, пан гетман.

– Надо ли, ваше высочество? – озадачился полковник. – Ваше место здесь, в ставке.

– Наследник престола должен быть со своим войском, – ответил Отрепьев. – А пойду именно с тобой, чтобы показать казакам, с которыми у твоих гусар достаточно непростые отношения, что все воины для меня равны.

– Но это опасно, ваше высочество.

– Вся моя жизнь была опасной. Но ничего, Бог сберег. Коли за справедливое дело стоим, то сохранит и далее.

– Отчаянный из вас монарх получится, ваше высочество, – с улыбкой проговорил Дворжицкий. – Король наш при всем желании шляхты не решится воевать с вами.

– А зачем нам воевать, пан полковник? Мы можем договориться по-хорошему. Надеюсь не только поладить с королем и шляхтой, среди которой у меня и сейчас много товарищей, но и склонить их к совместной борьбе против Крыма!

– Как далеко вы смотрите, ваше высочество. Нам бы этот бой выиграть.

– Мы должны это сделать. Готовь своих славных гусар. Не смею больше задерживать.

Дворжицкий ушел.

– Как же так, великий князь? Неужели ты пойдешь с поляками? – воскликнул Бучинский.

– И что?

– А моя сотня? Она должна охранять тебя.

– Твоя сотня, Ян, должна сражаться наравне со всеми. Поэтому она с запорожцами атамана Дугайло пойдет следом за нами.

– Да, великий князь, не скажу, что с охотой, но подчиняюсь.

– Вот и хорошо.

Тут стражник доложил, что от разведчиков явился Петюня.

Отрепьев приказал пропустить его.

Парень поклонился и выложил на стол кусок бересты.

– Что это, Петюня? – спросил Отрепьев.

– Бумаги у нас нет. Отцу пришлось на бересте ножом царапать, как встало московское войско.

– Ладно, попробуем разобраться.

Неграмотный мужик не так уж и плохо начертил схему, разными значками указал места расположения отдельных отрядов и полков.

– Мне на словах поручено объяснить, где кто стоит и сколько там народа. А это мне поручено поведать.

– Да? Ну, давай, объясняй.

Парень наклонился и начал растолковывать Григорию значение каждой отцовской пометки, называть примерную численность неприятеля.

– Это сколько же всего, получается, войска у Мстиславского? – проговорил Отрепьев.

– Тысяч пятьдесят, не менее, – сказал Бучинский. – А у нас пятнадцать едва наберется.

– Я смотрю, значительная часть московской рати перебралась из поля на село?

– Это так, холодно в поле, – подтвердил мальчонка.

– А подойти незаметно к селу можно?

Петюня почесал затылок.

– Кто знает? Если ночью и небольшим отрядом, то, пожалуй, можно пройти по оврагу.

– Понятно. Пока передай своему отцу и его товарищам мою благодарность. Награду они получат после битвы.

– Нам и далее смотреть за лагерем?

– Конечно. Отдохнешь?

– Нет, великий князь, пойду. Отдохну в лесу, в берлоге.

– Что за берлога?

– Да в снегу вырыли нору. В ней тепло.

– Хорошо, ступай.

Петюня шмыгнул носом, поклонился и вышел.

Отрепьев прошелся по комнате.

– Ты понял, почему я спрашивал мальчишку о том, возможен ли скрытый подход к селу Добрыничи?