Александр Тамоников - Лжедмитрий. Царская плаха

О повелении государя, естественно, стало известно князю Харламову, всюду имевшему своих людей. Он послал в Кремль Холодова. Андрюша встретился с Григорием. Тот тут же покинул Чудов монастырь и в сопровождении Холодова и Костыля направился в родные края, в Галич.

В это время в свои права вступило лето 1601 года, принесшего России бесчисленные бедствия. Лето первого года великого голода на Руси.

В начале июня беглый чернец Григорий, Андрюша Холодов и Фадей Костыль наконец-то добрались до Галича. На дорогу ушло немало времени. Причиной тому были дожди, зарядившие еще на выезде из Москвы и продолжавшиеся вот уже третью неделю. Они превратили дороги в грязное месиво. Вода заливала поля, вспенивала и поднимала реки. Путники едва передвигались.

С едой становилось худо. Не хватало хлеба, а тот, который владельцы постоялых дворов еще имели, дорожал изо дня в день. Не единожды на ямах путники слышали от бывалых людей, проживших долгую жизнь, что коли не уйдут дожди к июлю, то быть на Руси голоду. А с ним и мору. А дожди все шли и шли.

Въехав в Галич, Григорий взглянул на Холодова и сказал:

– Ко мне поедем. Матушка встретит, в доме места всем хватит.

– Нет, – заявил Холодов. – Князь Харламов повелел нам встать в Галиче и ждать гонца. Посему остановимся у дядьки моего, кузнеца Игната. У него изба большая, уместимся в подклети. Я там жил, когда к тебе, Гришка, приезжал да бою сабельному учил. Помнишь?

– Как такое забыть? Но приютит ли нас твой дядька? Теперь не до гостей стало. Семью прокормить бы, а тут три рта лишних.

– У нас своих запасов дня на два хватит, деньгами князь Харламов снабдил. А если они есть, то и еда будет.

– Ну, коли так, тогда конечно.

Вечерело, когда путники подъехали к усадьбе кузнеца. Ворота были закрыты. Пришлось стучать под громкий лай огромных мохнатых псов.

– Смотри-ка! – сказал Фадей. – Собаки как волки матерые. Где твой дядька взял таких?

Холодов пожал плечами.

– Раньше их не было, теперь понадобились. Но это значит, что семья дядьки Игната не бедствует. Псов тоже кормить надо. Наверное, остается еда со стола.

– Кто там? – послышался тревожный голос кузнеца.

– Я это, дядя Игнат, Андрюша. Со мной товарищи.

– Андрюшка? И чего заявился?

– Так открой, расскажу, зачем заглянул к тебе.

Кряхтя, кузнец снял засов, приоткрыл калитку, бросил быстрый взгляд на всадников.

– Трое? Не до гостей теперь, Андрюша. Не обижайся, но ехали бы вы дальше.

Псы пытались просунуться через ноги кузнеца со двора. Кони путников беспокоились.

– Убери собак, дядя Игнат.

– Чего их убирать? Говорю же, не до гостей.

– Так мы же не с пустыми руками к тебе. Деньги, слава богу, есть.

– Деньги, говоришь? – Саранов глубоко вздохнул, поскреб шевелюру. – И много их у тебя?

– На все хватит, доволен будешь. Да не держи нас на улице, ведь видишь, что промокли до нитки.

– Ладно. – Кузнец убрал псов, открыл ворота. – Заезжайте. Коней в конюшню, где она, Андрюша, ты знаешь. Там сено, вода.

Путники поставили коней в стойла, обтерли их тряпицами, дали сена, воды. Из конюшни они прошли в дом, в сенях сменили одежду на сухую, имевшуюся в запасе, и двинулись в горницу.

Купец сидел за столом, рядом супруга.

Холодов поприветствовал ее:

– Доброго здравия, тетка Ольга.

– И тебе, и товарищам твоим, Андрюша.

– Чего там у нас из еды осталось? – спросил у нее кузнец.

– Щи да рыба.

– Неси, что есть, да хлеб побереги. Не знаю, когда Герасим муки подвезет.

– Да, Игнат, я сейчас.

– И вина хлебного занеси.

– Добро.

Саранов посмотрел на незваных гостей.

– Ну и чего стоим? Садитесь на лавку.

Путники присели напротив хозяина, который все еще неприветливо глядел на них.

– Ты что о деньгах говорил, Андрюша? – спросил он.

– Есть деньги, дядя Игнат. За каждый день алтын платить буду. Нам немного надо.

– В подклети комната, ты жил там. Постой постоем, Андрюша, а за харчи добавить бы надо. Сам знаешь, каково теперь с ними.

Холодов улыбнулся.

– Вижу, водятся они у тебя, дядя Игнат.

– А чего ж им не водиться? У хорошего хозяина иначе быть не может. Не то что у голытьбы. У тех завсегда в закромах пусто. Потому как работать не хотят.

– Ладно, чтобы не было больше разговоров, договоримся так. За еду, жилье, кормежку коней, уход за ними в день плачу пять копеек.

Кузнец ударил ладонью по столу.

– Порешили. Долго ли гостевать собрались?

– Не знаю. Неделю, может, месяц, а то и завтра же съезжать придется.

– Тогда деньги давай за день вперед.

Холодов достал из потайного кармана монеты, положил на стол. Они тут же исчезли в широкой руке кузнеца.

Жена хозяина подворья принесла щи, слега сдобренные салом, отварных карасей, хлебное вино в кувшине, чарки, по куску ржаного хлеба на каждого, братину с квасом.

Саранов собрался разливать пенник и квас, но Холодов остановил его:

– Погоди, дядя Игнат, у нас с собой тоже припасы имеются. Немного, но есть. А то тетка не слишком раздобрилась.

– Это сейчас, Андрюша. Она же не знала, что ты платить станешь. Завтра будут вам щи понаваристей, пироги, стерлядочка копченая.

– Это завтра, а мы сейчас проголодались, да и беречь добро надобности нет, пропадет. – Холодов кивнул Костылю.

Тот принес котомку, оставленную в сенях, выложил на стол яйца, вареную курицу, кусок пирога с капустой.

– Вот, – проговорил Андрюша. – Теперь разливай.

Кузнец налил в чарки хлебного вина, Григорию – квасу. Все выпили, принялись за еду, быстро расправились с ней и расстегнули вороты рубах. Только Григорий не тронул рясу.

– Что-то я твоего старшого сына не вижу, – сказал Холодов. – Он уже спать завалился?

Саранов довольно крякнул.

– Герасима нет на подворье. Он теперь работник.

– При кузнице?

– Нет, у Герасима другие способности обнаружились. К торговому делу.

– Чем же он торгует?

– Не сиделец какой-нибудь. Он сейчас в Костроме. Пристроил я Герасима к купцу Шумному Василь Митричу. Тот одних лавок десять штук держит, своя ладья, работников больше дюжины. Знаю его давно, договорился, чтобы Герасим поработал у него. Сын способным оказался, быстро в помощники купца выбился. Василь Митрич уже доверяет ему товар получать, деньги дает. Коли так дело пойдет, то Герасим и сам в купцы выбьется. Вот ждем его. Должен зерна привезти. А оно теперь в хорошей цене. Вон как дождь льет. Поля развезло, посевы гниют. Даст Господь, образуется все, а если нет? Тогда худо придется. Поэтому Шумной с Герасимом зерно теперь и скупают.

– Спасибо тебе, дядя Игнат, за хлеб-соль. Пора и на отдых.

– Ступайте. Ольга туда уже белье отнесла. Под дождь спится крепко.

Дождь лил, не переставая. Озеро и река Векса вышли из берегов, затопили ближние поля. Жителям некоторых деревень пришлось перебираться в город. Отрепьев, Холодов и Костыль безотлучно находились на подворье кузнеца и уже целую неделю сходили с ума от безделья.