Оксана Демченко - Облачный бык [Litres]

– Прям поверила, что явился спаситель! Я что, дурища базарная? – сквозь зубы выдавила Юлия. – Докажи! Письмецо от отца или еще какой намек. Может, ты вроде оборотня, халатик накинул и ну играть в дружбу. А сам-то отцу враг и мне душегубец.

– Вашему отцу я точно не друг. Но вам я не враг. Доказывать не стану. Или мы вместе покинем палату, или уйду один. Вам я не должен ничего. Но Юна… её пытались убить, вы, возможно, ощутили это? И еще Яркут. Он полез защищать вас или её, так и не разобрался. Три ребра в крошево, еще повреждены ключица, плечо, поясничные позвонки, колено… и это далеко не все последствия. Даже при наилучших врачах он вторые сутки без сознания. И, очнувшись, вряд ли примет помощь посторонней сиделки. Он упрям.

– О боже! Дайте сюда, – Юлия мигом облачилась в халат. Схватила туфли, осмотрела и отшвырнула. Сама стащила башмаки с дежурной. – Велики, и эти тоже, вот бабье мужелапое! Ладно, беру туфли. Ну зачем Яру спасать меня… её? А ты ловок, намеков наплел, чтоб я стала послушной. Отец всегда делает так же.

– Не исключено, что толика вашей энергичности перепала Юне. Гнуснейший обмен тел в указанном случае имел бы хоть какое-то оправдание. Я уверен, вас меняли для лечения, привычка к коке гнездится скорее в сознании, нежели в теле. Да: вы ощущаете себя здоровой? Я не намерен выводить отсюда человека, который не владеет собою. В теле Юны вы не баловались дрянью. Это проверено. И за это я признателен вам.

– Ага, здорова. Одна беда, поглупела и верю пройдохе, – Юлия смахнула слезы, поправила чужой халат. – Это её повадка, Садовой головы. Она всем верила… Ну, я ответила. Давай спасай меня, чего расселся?

– Приведите себя в порядок, – Яков выложил на стол расческу, шпильки, пудру и помаду. – Нас будут проверять. Вот документы на имя Инги Нэймер. Вы племянница и секретарь профессора, коего изображаю я. Иностранка, немая. Ясно?

«Инга» раскрыла рот – и закрыла со стуком зубов. Видимо, прикусила язык, слезы покатились, и Юлия их смахнула быстро, сердито.

– Теперь вижу, вы хотите спастись. Инга нервическая барышня. Тронут хоть пальцем, мычите и царапайтесь… Формальную часть скандала беру на себя.

– Отсюда не сбежать. Юнка так помнит, – выдохнула Юлия, снова поправляя халат и наспех сгребая волосы в кривой хвостик.

– Извольте причесаться аккуратно, – Яков дождался исполнения своего указания, надел котелок, перчатки. Добыл флягу. – Три глотка. Станет дурно, но затем вы успокоитесь. Сами понимаете, второго шанса у нас нет.

Яков сжал плечо Юлии и направил её к двери, по коридору, на лестницу. В нижнем холле уже хозяйничала тайная полиция. При виде незнакомца, неучтённого в планах, люди в форме напряглись.

– Профессор Нэймер, – снова представился Яков. – Вы проводить порядок? Хорошо. Тут нет порядок ничуть. Человек! Вызвать мне возчик, да.

– Документ давай, – выговорил пожилой и – видно по простоватой роже – не особенно важный чин. Он, бедолага, чуть остатков ума не лишился, осознав, что назван «человек», как ничтожнейший служка при трактире. – Эй, замри, дышать забудь! Уж мы проверим всё, ага! Задержим и проверим. Возчик, вон чего захотел. Посторонний в оцеплении, это ж… это…

Полицейский бормотал – и отступал по шажку, продолжая пытаться убого, неумело сломать чужой диктат в разговоре. Поведение укладывалось в ожидания Якова и забавляло предсказуемостью.

– Не есть посторонний. Приглашен консультировать здесь, имя мой больной есть тайна. Я есть профессор Юстас Ингеборг Нэймер, майстер душевного здоровья, да, – задрав подбородок, пролаял Яков. Со щелчком раскрыл корочки тенгойского паспорта, синего с серебряным выпуклым гербом, очень похожего на настоящий. С каждым словом Яков теснил полицейского, пока тот, наконец, не потупил взгляд. – Зеленый аллеэ, двенадцать. Мой адрес есть в посольство. Когда желать меня спросить, давать знать там. Я не есть задержан тут, чужой страна, никак нет.

– Эй, все задержаны, и там, а тут, – запутавшись, вякнул здоровяк. Он был предназначен природой и начальством «стращать и не пущать»… и наконец ощутил свое преимущество в росте, приосанился, цапнул Юлию за локоть. – А ну, замри!

Скорость раздачи пощечин и пронзительность мычания впечатлили даже Якова, готового к этой части представления. Дальнейший международный скандал уложился минуты в три. Яков отрывисто ругался на тенгойском, спеша поднять большой шум до того, как прибудут высшие чины дознания. Их обдурить труднее. Но такое развитие событий маловероятно: Юлия отчаянно визжит и мычит, профессор холодно гневается. Всё достоверно и для окружающих – ново, опасно. Иностранцев хватать не было указаний. Люди из тайной полиции в больницу прибыли спешно именно потому, что старались решить свои дела до того, как явятся иностранные и местные светила, вызванные консультировать побочного отпрыска рода Найзер. Он, кстати, лечится в этом корпусе. Третий этаж – весь для него и его обслуги…

Яков ругался с затаённым удовольствием. Язык Тенгоя он знал в совершенстве, пусть и использовал старое звучание. «Племянница» так вжилась в роль, что от полиции аж клочья летели. Схвативший ее за локоть детина – исцарапанный, с малиновой щекой – давно забился в угол и даже накрыл голову руками.

– Барышня, вы можете гордо именоваться стихийным бедствием. – За воротами Яков сразу поймал извозчика, назвал адрес, уже известный полиции – Зеленая аллея, 12. На ходу Яков озирался, проверял слежку и потихоньку говорил с Юлией, каменной от страха. – Я перестал сожалеть, что выручил вас, хотя пришлось влезть в сомнительное дело, все готовилось спешно и ненадежно.

Яков отпустил экипаж и двинулся по дорожке к особняку. Свернул за угол, не замедляя шага, проследовал к калитке на соседнюю улицу. Остановил нового извозчика. Назвал модный ресторан в самом центре. На месте чуть кивнул служке при дверях и, не замедляя шага, миновал весь зал, нырнул в коридор для обслуги, снова дворами выбрался на соседнюю улочку. Покосился через плечо: Юлия бежала следом, шипя от усердия и злости. Просторные туфли норовили слететь с ног. Усмехнувшись, Яков подал спутнице руку, чуть замедлил шаг. Юркнул в подворотню, пересек малый садик, открыл дверь ключом и закрыл, войдя. Миновал парадное и воспользовался черным ходом, ключ от которого тоже припас заранее. Наконец, в очередном крытом дворике он отпустил плечо Юлии, которую все это время почти нес, не слушая охов и шипящей, шепчущей брани.

Сумка с вещами ждала на своем месте. Юлия охотно приняла легкий плащ, выбрала туфли из числа заготовленных. Схватила сумочку, шляпку. Проследила, как Яков сбрасывает пальто и халат, надевает атласный жилет и поверх – модный сюртук на два тона светлее. Помогла завязать шейный платок, хотя руки дрожали.