Александр Башибузук - Эмигрант. Его высокоблагородие [litres]

– Приветствую вас в моем заведении. Ищете что-то конкретное или забрели просто посмотреть?

– Пожалуй, просто посмотреть, – небрежно ответил я ему и невольно поежился от внимательного, цепкого взгляда продавца. – Обожаю антикварные лавки. В них тебя словно обнимает история.

– Браво, – антиквар почтительно склонил голову. – Браво. Пожалуй, я сам лучше бы не выразился. Узнаю истинного ценителя. Разрешите представиться, Кшиштоф Опольский, хозяин сего заведения.

– Корф Георгий Арсеньевич.

– К вашим услугам, господин Корф… – польский резидент тут же перешел на русский язык. – Я немедля раскрою для вас свою сокровищницу. Имеете какие-нибудь предпочтения?

– Увы, я немного стеснен во времени. Но… – я сделал вид, что слегка задумался. – Пожалуй, не откажусь ознакомиться со старинным холодным оружием, если оно у вас присутствует.

Не знаю, зачем это было сказано, тем более что-либо покупать в мои планы не входило. Да, спору нет, в душе я заядлый коллекционер, но в данном случае, скорей всего, захотелось просто немного прочувствовать поляка.

– Конечно же присутствует, – с достоинством ответил Опольский. – Прошу вас…

Коллекция у него действительно оказалась впечатляющей. Некоторые экземпляры могли удовлетворить спрос самого взыскательного покупателя, но я тщательно изображал равнодушие. Хотя особо стараться не пришлось; в самом деле, на хрена мне сейчас все эти железяки? Да и денег особо нет шиковать.

Но когда он принес из подсобки небольшой сверток из зеленого бархата и развернул его на прилавке, я невольно судорожно сглотнул.

– Пружинный итальянский стилет, работы прославленного мастера Джузеппе Маури из Кампобассо, начало девятнадцатого века… – антиквар нажал на кнопку, и тут же, со звонким клацаньем, хищно блеснув сталью, из рукоятки выскочило длинное и узкое лезвие. – Длина клинка шесть дюймов, материал – дамасская сталь, форма – классический «байонет». Отделка ручки – черненое серебро и буйволиный рог. Состояние – близко к идеальному. Просто возьмите это чудо в руки, и вы не захотите его мне отдавать.

И действительно не захотел, даже несмотря на то, что чертов поляк заломил за стилет несусветную сумму в десять фунтов стерлингов. Впрочем, я его все-таки выторговал за семь и ничуточки не пожалел. Такой и для постоянной носки не помешает, благо пользоваться «мессерами» я умею совсем неплохо. Финка неплоха, но слишком массивна, а этот даже в обыкновенном кармане никто не заметит.

А вот сам поляк оказался очень опасным типом. Жестким, колючим и хитрым, как змей. Такой, в случае необходимости, завалит, даже не моргнет. Я подобные моменты очень хорошо чувствую. А еще очень не понравилось, как он при общении постоянно заглядывал мне в лицо, словно пытаясь вспомнить, где видел раньше. И самое пакостное, я сам ничего вспомнить из прошлого фон Нотбека не могу.

А еще больше информации к размышлению появилось, когда я обнаружил увязавшегося за мной от самой лавки «хвоста» – турецкого мальчонку лет двенадцати в замызганной овчинной кацавейке мехом наружу и обязательной феске на бритой наголо башке. М-да… этого еще не хватало.

Впрочем, очень скоро улицу заполонила длинная процессия дервишей в юбках, очумело крутящихся под дикий грохот барабанов, и мне удалось незаметно оторваться от соглядатая.

Убедившись, что «хвост» отрублен чисто, поймал извозчика, проехал до соседнего квартала, там пересел на другую пролетку и благополучно добрался до пансиона. Аглая с Синицыным еще не появились, и, наскоро пообедав, я начал готовиться к походу в казино.

Первым делом тщательно выбрился, попутно немного подняв себе настроение тем, что умудрился ни разу не порезаться. Потом плеснул в бокал коньяка, закурил и присел в кресло немного поразмыслить.

«Итак, что мы имеем? В первом, скверном варианте, пшек меня все-таки узнал. Что особо не удивительно, так как он в прошлом русский офицер и мог со мной пересекаться где-нибудь на маневрах или на фронте, к примеру. Или где-то там еще. Но, если и была встреча – то только мимолетная, так как хорошего знакомого антиквар не вспоминал бы столь долго. Во втором варианте, довольно неплохом, он меня не узнал, но все равно из-за чего-то насторожился и решил на всякий случай послать мальчонку проследить. Есть еще третий вариант, он же самый пакостный. Капитана фон Нотбека слил с потрохами кто-то из посвященных в мое назначение. И поляк, естественно, сделал стойку, опознав в посетителе резидента русской контрразведки. – Я отпил из бокала, погладил взобравшегося ко мне на колени котяру и продолжил: – Ну и что из всего этого следует? А ничего. Во всяком случае, никакого смысла отменять поход в казино я не вижу. Каких-то личных счетов у меня с ним, скорее всего, нет, к тому же мы, то есть белые, полякам на данный момент не враги, так что вряд ли меня сразу станут валить. А значит, как вариант, вполне можно будет еще раз ему подставиться. Для начала игры. Какой? А вот пока не знаю. Видно будет. Ладно… Где эта чертова Стрелка с Синим?..»

Суровцева и Синицын появились к половине седьмого вечера. Штабс был обвешан множеством коробок и пакетов, а Аглая выглядела слегка обалдевшей. От злости, совсем недавно сочившейся из нее крупными каплями, не осталось ни следа. Со своим неизменным платком она уже рассталась, заменив его шляпкой, похожей на перевёрнутый ночной горшок, который зачем-то обшили по краю мехом и присобачили к нему пучок перьев. Ее затертый редингот [37] Редингот ( англ . redingote coat) – длинное приталенное пальто широкого покроя. тоже исчез, сменившись расклешенным кашемировым балахоном, несимметрично отделанным по подолу и воротнику каким-то пушистым мехом с очень длинной остью. Гм… Персидский тушкан или шанхайский барс? Откуда деньги, Зин? Неужто грохнули всю сумму?

– Быстро приводить себя в порядок… – начальственно рыкнул я на нее, справедливости ради отметив, что дева все-таки похорошела. – Я попросил хозяйку помочь вам.

– Георгий Владимирович… – Аглая виновато улыбнулась. – Цецилия Абрамовна просила передать, что вы остались должны ей пятьдесят три франка.

– Что?

Но вопрос не нашел адресата, потому что Суровцева уже сбежала из моей комнаты. Вот же…

Синицын потащил груду коробок вслед за ней, а я тоже принялся одеваться. Мля… как же меня задолбали эти подтяжки для носков…

Но справился быстро. Итак, белая рубашка со стоячим воротничком и черными пуговицами, серебряные квадратные запонки с перламутром, смокинг с шелковыми лацканами и лампасами на брюках, часы «Лонжин» на цепочке, черная бабочка, платочек ей в тон и черные туфли-оксфорды из кордована. И конечно же немного одеколона «Империал Герлен».