Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича том 3

– Bloody hell! (Проклятье!) – выругался в карете мистер Уркварт, почуя неладное, – что все это значит?!

– Это значит, мистер Уркварт, – крикнул из кустов Щукин, – что вам надо выйти из кареты, и составить нам компанию.

– А кто вы такие, и по какому праву останавливаете меня на дороге?! – спросил Уркварт.

– Никифор, в сторону! – скомандовал Щукин, и, когда казак нырнул в кусты, Олег ловко забросил в открытое окно кареты химическую ручную гранату «Сирень-6». Через несколько секунд в карете раздался негромкий хлопок, и из ее окон повалил удушливый дым. Олег, Вадим и Никифор достали из сумок противогазы, и быстро их надели.

– Вloody scoundrels! (Долбаные сволочи!) – заревел в карете мистер Уркварт. Но вскоре его проклятия сменились громким чиханием кашлем сидевших рядом с ним людей. Потом двери кареты распахнулись, и оттуда завывая и яростно размазывая по лицам слезы и сопли, вывалились три человека. Они упали на землю, и с дикими криками стали кататься по земле. Лошади заржали, и испуганно ломанулись вперед. Никифор, подскочил к ним, и с большим трудом сумел успокоить бедных животных.

Пока казак занимался каретой, Олег и Вадим подошли к изрыгавшим дикие проклятия Уркварту и его спутникам, осмотрели их, а потом связали пластиковыми стяжками. Вскоре подъехала двуколка с мистером Уайтом и Надеждой. К этому времени газ уже рассеялся, и лишь слегка пощипывал глаза и слизистую носа.

– Никифор, – спросил Олег, – как там лошади – могут ли они двигаться в дальше, или нам придется тащить этого проклятого шотландца на своем горбу?

– Да вроде больше не брыкаются лошадки-то, Олег Михайлович, – ответил казак. – Сейчас я их еще немного успокою, и мы поедем. А что с этими будем делать? – Никифор показал лежавших ничком спутников мистера Уркварта.

– Черт с ними, пусть живут, – немного подумав, сказал Щукин. – Только надо их привязать покрепче к деревьям. Я думаю, что, в лучшем случае, их найдут только завтра днем, когда мы уже будем далеко-далеко отсюда.

Вадим и Никифор примотали веревками к стволам толстых буков четырех лакеев и кучера, и заткнули им рты кляпами. Те еще плохо соображали, так до конца и не поняв – что собственно, с ними произошло. Они лишь слабо постанывали. Потом Олег затащил в карету тушку мистера Уркварта. Мистер Уайт с Надеждой сели в двуколку, остальные – в карету, которая еще пованивала газом, и кавалькада двинулась дальше.

На одном из поворотов, где сквозь шелест листвы явственно был слышан шум моря, их встретили на дороге две подозрительные личности. Переговорив о чем-то вполголоса с мистером Уайтом, они удовлетворенно покивали головами и скрылись в темноте.

– Все в порядке, патрулей береговой охраны сегодня не будет, – сказал мистер Уайт. – Контрабандисты вас не видели, и никто на свете не узнает, что вы были здесь этой ночью.

Спустившись по крутой извилистой тропинке вниз, они вышли на небольшой песчаный пляж. Олег поставил свою рацию в режим радиомаяка, а Вадим приготовил мощный светодиодный фонарь.

Вскоре со стороны моря они услышали рокот лодочного мотора. Вадим несколько раз включил и выключил фонарь. В ответ с моря тоже замигал фонарь, а рокот двигателя стал громче.

Вскоре резиновая десантная лодка мягко ткнулась в песок пляжа.

– Привет, охотники за скальпами! – раздался насмешливый голос Игоря Пирогова. – Была ли ваша охота удачной?

– Все в порядке, дружище, – рассмеялся Щукин. – Добыли мы за морями красную дичь, и теперь надо доставить ее в наш охотничий домик. Как «Богатырь», готов к отплытию?

– Готов, господин подполковник, – ответил фон Краббе. – Лишь только вы ступите на его борт, как он снимется с якоря, и отправится домой.

– Вот и отлично, – сказал Щукин. – Значит, в путь, друзья мои. А вы Джекоб, как – с нами отправитесь, или нет?

– Сэр, – мистер Уайт был задумчив и хмур. – Я, конечно, был бы очень рад послужить вместе с такими отчаянными парнями, как вы. Но я не могу бросить княгиню, ведь я ей стольким обязан. Так что, господа, счастливого вам пути, и да хранит вас Господь…

Приняв на борт всю честную компанию, пароходо-фрегат «Богатырь» поднял якорь, и взял курс на датские проливы. Мистера Уркварта закрыли в одном из трюмных помещений, где он от злости бесновался, изрыгая проклятия и богохульства. Вот, он снова бушует:

– Damn you to eternity! (Будьте вы прокляты на веки вечные!)… Русские, как я вас всех ненавижу!

Как там у вас?

А чем занимался в это время Виктор Сергеев? Он был весь в заботах. В своем имении дел было выше крыше – уже прошел Петров день и лето подходило к концу, и крестьяне старались накосить сена побольше, чтобы хватило на всю долгую зиму.

Такой трудоголик, как он, не мог сидеть без дела, и самолично брался за косу, чтобы с утра пройтись с ней по лугу. Делал это он умело, мужики смотрели на своего барина с уважением, а соседи-помещики, уже привыкшие к его чудачествам, лишь шушукались тайком, зная, что этому отставному майору может запросто заехать сам государь император.

Вот и теперь на дороге, ведущей в имение Сергеева, поднялся столб пыли – видимо кто-то опять решил нанести визит хозяину. Виктор, взглянув на запыленную карету с ливрейным лакеем и кучером на козлах, и четверку лошадей, подумал, что к нему прибыл человек, не из последних в петербургском высшем свете.

Экипаж подъехал к барскому дому. Лакей резво соскочил на землю, опустил ступеньку и открыл дверь кареты. Оттуда вылез улыбающийся Александр Шумилин, а вслед за ним высокий стройный генерал лет пятидесяти. У него были черные с проседью кудрявые волосы, и лихо закрученные черные усы.

Лицо генерала показалось знакомо Сергееву. Когда он увидел, что на левой руке гостя на указательном пальце отсутствует фаланга, вместо которой был золоченый наперсток, то сразу узнал человека, с которым к нему в гости приехал Шумилин. Это был внебрачный сын графа Алексея Разумовского, военный губернатор Оренбурга генерал-адъютант Перовский.

– Василий Алексеевич, – сказал Шумилин, – разрешите познакомить вас с Виктором Ивановичем Сергеевым, майором, гм.., в отставке, участника войны в, гм.., в Афганистане, и человека, с которым вы можете поговорить о вещах, которые будут вам полезны. Господин Сергеев имеет большой опыт войны в Азии.

Сергеев знал, что зимой 1839 года генерал Перовский организовал поход на Хиву, который закончился неудачей. И возвратившись в конце весны в Оренбург, Василий Алексеевич выехал в Петербург, чтобы лично доложить Николаю I об этом походе. Вчера вечером император пригласил к себе в Зимний дворец Шумилина. Там он и познакомил Александра с Перовским. Генерал был готов снова отправиться в поход на Хиву. Он ради этого даже отказался от предложенного ему портфеля министра иностранных дел. Василий Алексеевич решил в этот раз более тщательно к походу на хивинского хана. Николай, вспомнив о службе Сергеева и Шумилина в Афганистане, решил познакомить Перовского со своими гостями из будущего…