Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича том 3

Универсальный «антистрессовый» алкогольный напиток сделал свое дело – Лермонтов оживился, стал расспрашивать Шумилина о житие-бытие в России, и о том, помнят ли потомки его произведения. Узнав, что поэзию и прозу Лермонтова в России будущего изучают в школах, Михаил Юрьевич лишь развел руками.

– Уважаемый Александр Павлович, я польщен тем, что сумел оставить свой след в русской литературе. А что у вас сейчас читают и пишут?

– Михаил Юрьевич, – сказал Шумилин, – у нас написано немало замечательных стихов, поэм и прозы. Я чуть позже дам вам почитать кое-что. Например, как вам нравится вот это.

И он начал читать:

Отговорила роща золотая

Березовым, веселым языком,

И журавли, печально пролетая,

Уж не жалеют больше ни о ком.

Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник –

Пройдет, зайдет и вновь покинет дом.

О всех ушедших грезит конопляник

С широким месяцем над голубым прудом.

Стою один среди равнины голой,

А журавлей относит ветром в даль,

Я полон дум о юности веселой,

Но ничего в прошедшем мне не жаль.

Не жаль мне лет, растраченных напрасно,

Не жаль души сиреневую цветь.

В саду горит костер рябины красной,

Но никого не может он согреть.

Не обгорят рябиновые кисти,

От желтизны не пропадет трава,

Как дерево роняет тихо листья,

Так я роняю грустные слова.

И если время, ветром разметая,

Сгребет их все в один ненужный ком...

Скажите так... что роща золотая

Отговорила милым языком.

– Это замечательно, это просто восхитительно! – в волнении Лермонтов вскочил с кресла, и стал бегать по комнате. – Скажите, ради всего святого, Александр Павлович – кто написал это стихотворение?! Она непривычно, звучит по-народному, но это гениально!

– Михаил Юрьевич, – ответил Шумилин, – это написал поэт, живший в ХХ веке, вышедший из глубины народа. Крестьянин Рязанской губернии, наделенный природой великим даром, он сочинил множество стихов, прожил короткую, но бурную жизнь, и трагически ушел из жизни. Я дам вам томик его стихотворений.

– Очень буду вам признателен, – Лермонтов сердечно поблагодарил Шумилина. – Скажите, а могу я побывать в вашем времени?

– Думаю, что да, но, хотелось бы поговорить с вами, Михаил Юрьевич, о более прозаических вещах, – сказал Александр. – И это касается не вашей поэзии, а вашей нынешней службы.

Как я слышал, вы подумываете о выходе в отставку. Но, в то же время, вам нравится служба на Кавказе – во всяком случае, о вас положительно отзываются ваши командиры, характеризуя, как храброго и дерзкого воина.

– Не знаю, что вам и сказать, Александр Павлович, – задумчиво проговорил Лермонтов. – не скрою, что служба мне в тягость, тем более, что несправедливое ко мне отношение высшего командования оскорбляет меня, как человека и офицера. Но, я готов служить Родине и почту за честь умереть за нее…

– Умирать должны наши враги, а мы – оставаться живы, – назидательно ответил Шумилин. – А теперь я хочу задать вам один вопрос – вы знакомы с Руфином Дороховым?

– А кто же не знает на Кавказе этого сорви-голову, – усмехнулся Лермонтов. – забияка, бретер, картежник, но, в то же время храбрейший из храбрых, в бою всегда находившийся впереди всех. А к чему вы меня о нем спросили, Александр Павлович?

– Вы, Михаил Юрьевич, наверное, слыхали о команде охотников Руфина Дорохова? Это конная сотня отборных головорезов, состоящая из казаков и черкесов. Все они волонтеры, то есть рискуют жизнь добровольно. Они сражаются не как регулярные части, а скорее, как партизаны, действуя в тылу противника.

– Да, я слышал о молодцах Дорохова, – сказал Лермонтов. – Только при чем здесь я?

– Дело в том, Михаил Юрьевич, – Шумилин, хитро прищурившись, посмотрел на поэта, – в нашей истории Дорохов вскоре будет ранен, и командиром его охотников назначат вас. Вы сумеете найти общий язык с его «партизанами» и неплохо повоюете, совершая с ними дерзкие рейды в тылу врага.

– Вот как?! – Лермонтов был весьма удивлен этим известием, – вы полагаете, что и в этот раз все будет именно так.

– Думаю, что да, – ответил Шумилин. – Только у меня к вам одно интересное предложение. Дело в том, что и в наших войсках существуют части, подобные охотникам Дорохова. Называются они спецназом – подразделениями специального назначения. Я хочу, чтобы вы познакомились с этими бойцами, и кое-что из их опыта применили в войне против немирных горцев. Войну на Кавказе нужно закончить как можно быстрее - она слишком дорого обходится России.

– Заманчивое предложение, – задумчиво произнес Лермонтов. – Мне бы очень хотелось поближе познакомиться в вашим, как вы говорите, спецназом. Но, я полагаю, что для этого я должен попасть в ваш мир.

– Нет, Александр Павлович! – воскликнул Лермонтов, – вы самый настоящий змей-искуситель. Я чувствую, что в душе я уже согласился с вашим предложением. Когда я смогу отправиться в XXI век?

Это была славная охота!

– Нell and damnation! (Ад и проклятия!) – мистер Уркварт, похоже, снова разошелся не на шутку. Действительно, обидно, когда тебя, такого умного, опытного и всемогущего, хватают и вяжут, как последнего пацана. И где это все происходит? – в Соединенном королевстве, там, где истинный джентльмен должен чувствовать себя в полной безопасности…

Мистера Уркварта отловили довольно просто и без особых затей. На военном совете подполковник Щукин, Вадим Шумилин, Надежда Щукина и Никифор Волков долго судили и рядили – как им поймать зловредного шотландца, не повредив его телесно. В конце концов, был принят такой вот план. Уркварта решено было брать на последнем этапе его путешествия. Во-первых, к концу рискованного предприятия человек обычно расслабляется, становится менее осторожным, и в таком состоянии его легче застать врасплох. Во-вторых, если в Дувре встречающие мистера Уркварта люди и не дождутся его появления в условное время в условленном месте, то они не сразу поднимут тревогу, решив, что их подопечный просто-напросто немного задержался в пути. И тогда у «группы захвата» появится еще часа три-четыре форы. А это немало.

Олег по рации связался с Николаем Сергеевым, и попросил передать командиру пароходо-фрегата «Богатырь» капитан-лейтенанту фон Глазенапу, чтобы он срочно заканчивал все дела в Портсмуте, и выходил в море. Там, в районе Дувра, «Богатырь» должен стать на якорь, Николай Сергеев, Игорь Пирогов, и Николай фон Краббе на надувной резиновой лодке с подвесным мотором ночью, используя ПНВ, выдвинутся к условленной точке на побережье неподалеку от Дувра, где встретятся с группой Щукина и захваченным Урквартом. Потом все вернуться на «Богатырь», и отправятся на нем в Россию.

Правда, для захвата Уркварта снова понадобилась помощь мастера на все руки – Джекоба Уайта. Дело в том, что сама операция должна была проведена в тихом укромном месте, где никто не помешает нейтрализовать охрану Уркварта, и повязать его самого. Но дорога, ведущая в Дувр – это как раз не самое подходящее для этого место. Значит, надо как-то заставить кучера мистера Уркварта свернуть с проезжей дороги. Причем, сделать это так, чтобы не встревожить осторожного шотландца.