Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича том 3

– Думаю, что вы правы, – кивнул головой Нестеров, – знать бы только – чего именно он подмешает – просто снотворное или смертельный яд. Впрочем, хрен редьки не слаще. Я полагаю, что они постараются потом взорвать или сжечь «Богатырь», чтобы таким способом скрыть следы.

– Может быть, не стоит тогда отпускать матросов на берег, а господ офицеров попросить воздержаться от увольнений? – с сомнением в голосе спросил фон Глазенап. – Мы просто выйдем вечером в море, и попытаемся в темноте проскочить мимо Гримстада с таким расчетом, чтобы к утру быть уже в проливе. Там всегда много кораблей и рыбачьих судов. Возможно, что тогда англичане не решатся напасть на нас.

– За полторы сотни лет британцы мало изменились, – криво усмехнувшись, произнес Нестеров. – Они остались такими же наглыми и высокомерными. Думаю, что даже присутствие иностранных судов их не остановит. Нет, все же лучше будет, если мы перебьем на борту «Богатыря» английских наемников, захватив при этом главного из них. Случись чего, он может быть допрошен в присутствии иностранных дипломатов, и расскажет им о том, как британское Адмиралтейство готовилось к нападению на русский корабль в норвежском порту.

– Ну, как знаете, господа, как знаете, – пожал плечами капитан-лейтенант фон Глазенап, – поймите меня правильно – я всего лишь забочусь о безопасности моего корабля и экипажа. Я вижу, что ваши люди прекрасно подготовлены и вооружены, и они, несомненно, дадут достойный отпор этим нахальным островитянам. Скажите, а что произойдет, если британские фрегаты все же нападут на нас в море?

– Я думаю, что «Богатырю» даже не придется заряжать свои орудия, – Нестеров постарался успокоить фон Глазенапа. – С фрегатами у нас есть кому разобраться.

– Господа, – командир пароходо-фрегата, видимо, принял окончательное решение. – Я помню, что государь, отправляя меня в поход, сказал: «Прошу вас внимательно относиться к тому, что вам будут говорить те люди, которых вы возьмете на борт. Помните – я им во всем доверяю. Надеюсь, что и вы тоже будете относиться к ним с таким же доверием!» Поэтому я готов оказать вам свое полное содействие в осуществлении ваших планов.

– Тогда мы сделаем вот что, – понизив голос, сказал старший лейтенант Нестеров. И все невольно подались ближе к нему…

На следующий день, как и было ранее оговорено, к стоящему у портового кабака Семену Самохину, подошел сияющий как медный таз мистер Бенсон. На деревянной тачке, которую он катил, возлежал солидных размеров бочонок.

– О, Сэм, – радостно воскликнул «голландский негоциант», – прошу меня извинить за небольшое опоздание. Вот тот самый хороший ром, о котором я тебе говорил. Выпей его со своими товарищами, и вспомни еще раз о нашей встрече и о Питере Бенсоне, который полюбил ваш корабль и ваш народ! Кстати, Сэм, возможно, что ближе к вечеру я загляну к тебе. Надеюсь, что ты не откажешься выпить стаканчик другой со своим старым другом?

– Да что ты, Петро, – Самохин от избытка чувств полез обниматься к мистеру Бенсону, – спасибо тебе большое… А если ты вечером забежишь на «Богатырь», то я с удовольствием выпью с тобой, как говорят у нас, на посошок…

– Ребята, запомните эту морду, – сказал Нестеров на инструктаже, показывая «парусникам» тайно сделанную Шумилиным-младшим фото Бенсона. – Его я хотел бы получить относительно целым, и с признаками жизни. Остальных можете отправить на корм шпротам.

– Йес, сэр! – улыбнулся лейтенант Алексеев. – Все сделаем в лучшем виде…

Вечером мистер Бенсон с одним их своих головорезов не спеша подошел к трапу «Богатыря». Метрах в тридцати сзади, старательно изображая компанию подвыпивших матросов, пошатываясь шли остальные.

– Хэллоу, бой! – крикнул Бенсон вахтенному у трапа, который наплевав на все морские обычаи, сидел на кнехте, и пренаглейшим образом дрых.

Не дождавшись ответа, британец улыбнулся, махнул рукой своим бандитам – дескать, все в порядке! – и с хозяйским видом стал подниматься на борт «Богатыря». На палубе было пусто. Лишь у грот-мачты, свернувшись калачиком на бухте пенькового троса, громко храпел в стельку пьяный матрос.

– Эти русские не умеют пить, – брезгливо заметил спутник британца, здоровенный рыжеволосый парень по имени Свен. – Выпили совсем ничего, а уже не стоят на ногах…

– Так ром у меня особенный, – коротко хохотнул Бенсон. – С него и слон с ног свалится…

Он и Свен осторожно подошли к каюте, где, как помнил Бенсон, жили люди, которые так интересовали британское правительство. Бенсон приложил палец к губам и достал из кармана небольшой двуствольный капсюльный пистолет. Свен кивнул, и поднял к груди руку с зажатым в ладони большим ножом. Бенсон, стараясь не шуметь, приоткрыл дверь и шагнул внутрь. Свен успел увидеть, как британец всплеснул руками, и рухнул на пол. Потом из глаз Свена посыпались искры, и он провалился в черную бездонную пропасть…

Десяток головорезов поднялись на палубу пароходо-фрегата, и сбились в кучу, озираясь по сторонам. Наконец, вспомнив – что им говорил нанявший их британец, они достали ножи и направились к спящим русским морякам. Но те, оказывается, совсем не спали. Русские с удивительным проворством выхватили из-под длинных форменных рубах странные пистолеты с какими-то непонятными цилиндрами на конце ствола, и…

– Чпок, чпок, чпок, чпок… – раздались странные звуки. Даже не успев удивиться, наемники мистера Бенсона, обливаясь кровью, один за другим повалились на палубу «Богатыря» Через пару минут все было кончено. «Парусники» знали свое дело туго. Отряд, который собирался захватить и уничтожить русский военный корабль, оказался уничтоженным сам. Причем, все было сделано так, что со стороны никто ничего не увидел и не услышал.

Волоча за шиворот по палубе труп Свена, к «парусникам» подошел лейтенант Нестеров. Он посмотрел на живописно разбросанные на палубе трупы бандитов.

– Хорошо сработано, – сказал он. – С моим – одиннадцать. Главаря их упаковали, так что можно подвести баланс. Теперь надо извиниться перед моряками, им убирать всю эту грязь.

– Лихо вы их! – удивленно сказал Семен Самохин, поднявшийся по трапу с нижней палубы. – Сейчас позову вахтенных – надо убраться, пока нет никого.

Через пару часов, когда на корабль пришли матросы с увольнения, а офицеры – с банкета, который устроил в их честь магистрат Кристиансанна, на «Богатыре» не осталось и следов недавнего побоища. Трупы были упакованы в мешки, и погружены на баркас, пришвартованный к обращенному к морю борту парохода-фрегата. Для тяжести в каждый мешок положили по пушечному ядру. Когда окончательно стемнеет, баркас выйдет в море, где избавится от своего страшного груза. Палуба «Богатыря» была тщательно вымыта и выдраена камнем-песчаником. Она сияла чистотой и белизной.