Илья Леонтьев - Окаянный император. Роковое путешествие

Сентябрь 1891 г.

Не выдержав очередной порции статистической информации, я глубоко вздохнул, встал из-за стола, потянул затекшую спину и подошел к окну. Империя катилась под откос. Пока еще медленно, переваливаясь на кочках, но уже неотвратимо, и что самое ужасное — этого, похоже, никто не понимал. Так детская шалость с огнем приводит к страшной трагедии, поскольку малыши не осознают, насколько опасен весело пляшущий огонек.

Попрощавшись с родителями и братьями-сестрами, я отправился домой. Наследник обитал в Аничковом дворце на Невском проспекте Санкт-Петербурга. Правда, перед этим мне пришлось объяснить недоумевающим близким, почему я не хочу в ближайшее время устраивать балы и банкеты по поводу возвращения. Заседание Комитета министров, на котором предложил выступить император, оказалось веской причиной. В глазах Александра уважение ко мне после этого только прибавилось.

Наученный горьким опытом блуждания по Екатерининскому, Аничкову, я в первый же день пролез от чердака до подвала, чем вызвал удивление слуг. Впрочем, как полноправного хозяина меня это мало волновало. Парадные залы от виденных в Царском селе отличались мало, все та же позолота, картины и статуи пухлых амуров. Мои покои были обставлены скромнее и куда практичнее.

Обосновавшись в новом доме и приказав объявлять всем визитерам, что их Императорское Высочество занят и никого не принимает, я вплотную занялся подготовкой к предстоящему совещанию. От этого «выхода в люди» зависело много. Рано или поздно я стану для всей России начальником, но вот авторитет по наследству не передается. На этом заседании начнет формироваться иное отношение сановников к Николаю, посему готовиться надо серьезно. Для этого я потребовал целую кучу документации.

Многочисленные справки, отчеты и докладные записки давали полное представление о том, что творится в империи. Ситуация получалась нерадостная. И это мягко говоря. Большая часть России регулярно либо недоедала, либо голодала. Даже по официальным данным в 46 губерниях, находящихся в центре, хорошо питались только 16 % населения, 32 % относительно нормально, а 52 % недоедали даже в урожайные годы. В рационе преобладали каши и хлеб. Был постоянный дефицит белков животного происхождения. Особенно мне запомнился доклад из Уфимской губернии. Неизвестный автор писал: «Оскудение народа год от года увеличивается, и теперь нам в вопросе продовольственном приходится считаться не с явлением спорадической голодовки, а с хроническим недугом постоянного недоедания».

Причина бедственного положения была известна — безземелье. После отмены крепостного права крестьяне получили определенные участки. С годами население начало расти (в этом была заслуга Александра III, который умудрился не участвовать ни в одной войне), а пашни больше не стало. Итак, небольшие участки еще и дробились между наследниками. Прокормиться с них было невозможно. Теоретически землепашцы могли арендовать десятины у крупных землевладельцев, но условия были настолько жесткими, что подавляющее большинство этого не делало.

Кроме того, даже за эти крошечные наделы мужики еще и должны были платить в казну. Ведь именно она расплатилась с помещиками после отмены крепостной зависимости.

Все эти материалы были в свободном доступе, их никто не скрывал. Однако никаких мер ни император, ни правительство не принимали. Скорее всего, они не осознавали серьезность ситуации. Было от чего впасть в депрессию. Хотя времени на меланхолию и даже спокойные размышления больше не было. Порой я с тоской вспоминал путешествие по Сибири, когда, кроме как думами, и заняться было нечем. Мне категорически недоставало помощников. Горничные и дворецкие были исполнительны, но необразованны, а привлекать аристократов из окружения мне пока не хотелось. Незачем будоражить умы необычными мыслями.

Поиск я начал по уже отработанной во Владивостоке схеме. Написал письма начальникам всех военных училищ Питера и ректору университета, попросил составить перечень вчерашних выпускников, которые отметились «малым уважением к начальствующим и своеволием, но знаниями изрядными». В итоге мне прислали списки, в которых в общей сложности значилось примерно шесть десятков фамилий. Разделив их на штатских и военных, пригласил на личную встречу. И снова в помещении висело напряжение, перемешанное с недоумением.

— Господа, рад вас видеть! Дело в том, что мне необходимы помощники. Причем не те, что, отрастив бакенбарды, только и щеки от важности раздувают, а те, кто может, пройдя сквозь огонь, воду и медные трубы выполнить любую задачу, и даже за рубежами Отечества нашего. И не всегда об этих делах можно будет рассказывать родным и близким. Естественно, что подобные поручения и вознаграждаться будут соответственно. Подумайте, хотите ли вы поменять свою личную жизнь на служение империи? Готовы ли пожертвовать всем ради нее?

И вновь ни одна «заноза» не отказалась от необычного предложения. Через час, отпущенный на размышления, все они выразили готовность служить наследнику престола.

— Ну, что же… Такое единодушие очень радует. Мне нужно понять, кто из вас способен выполнять самые дерзкие замыслы. Поэтому слушайте. Вам нужно принести мне какой-нибудь предмет из любого посольства, расположенного в Санкт-Петербурге. Все равно, что это будет, но по вещи должно быть явно понятно, что она из миссии. Вы вправе подкупать слуг, нанимать воров, лично сунуть ложечку в карман. Как видите, я с вами предельно откровенен, господа. Сентиментальные сотрудники мне не нужны. И забудьте про моральные терзания. Вы будете делать это ради России. Тех, кто справится, жду в гости через десять дней. Те, кто считает это предложение бесчестным… Считайте, что этого разговора у нас с вами не было. До встречи, ну, или прощайте!

В зале повисла гробовая тишина. Собравшиеся были настолько шокированы, что даже не сразу встали, когда я направился к двери.

Встреча с молодыми офицерами вышла как под копирку. Правда, три человека покинули ее еще до получения задания. Похожий тест был в каком то голливудском фильме. Там настоящий вор проверял настрой дилетантов пойти на преступление. Нарушив закон и моральные нормы в малом, они потом оказывались способными на большее. Вероятно, я и перегибал палку, но стоящие задачи были амбициозными и масштабными. Более того, я до конца не понимал, как изменить историю. Желание улучшить материальное положение соотечественников было слишком общим. И как его исполнить — тоже большой вопрос.

Утром 15 сентября посол Австро-Венгерской империи Алоиз фон Эренталь вошел в гостиную миссии и замер пораженный. Парадный портрет императора Франца Иосифа, который еще вчера висел на стене в окружении множества цветов, исчез в неизвестном направлении. О том, что картина недавно находилась над камином, напоминал лишь гвоздь, торчащий из стены. Учиненный лично графом допрос сотрудников результата не принес. Как и осмотр дверей. Следов взлома обнаружено не было, однако полутораметровый монарх в белом парадном мундире пропал.